Принцесса особого назначения
Шрифт:
– Я немедленно вызову магистра Вейхеро, он оценит степень опасности и, если будет возможность, оградит Лориану от воздействия алтаря и уничтожит этот алтарь.
– А если нет? – насмешливо поинтересовался Динар.
Об этом думать не хотелось, но…
– Мы найдем способ… – я запнулась, прекрасно понимая, каким будет способ, – есть еще осужденные на казнь…
Мне было стыдно такое говорить, стыдно перед Аршханом, но я не могла поступить иначе.
– Почему? – тихо спросил ракард.
И мне придется ответить, даже если я его потеряю:
– Есть
Я боялась взглянуть на ракарда, как никогда ощущая свою ущербность в этот момент. И открыла глаза, лишь услышав страшный треск.
Ракард стоял, повернувшись к стене с маленькой дверью, и из глаз его струилась тьма… Затем он протянул руку, и из нее, словно вторая рука, потянулось синее пламя… Слияние тьмы и синего пламени – ожившая легенда Рассветного мира!
Несколько минут Аршхан стоял совершенно спокойно, затем, втянув в себя и пламя и тьму, тяжело вздохнул:
– Это магия не Рассветного мира! Магия на крови, она требует смерти.
Рыжий неожиданно решил вмешаться:
– Любой алтарь уничтожить можно, но во дворце никого не должно быть.
Удивленно смотрю на него.
– Динар, с каких пор ты разбираешься в магии? – все же не удержалась от вопроса.
– С Готмира, – с намеком произнес даллариец, – и продолжаю расширять границы познания в данном направлении. И я точно знаю, что алтарь возможно уничтожить. Но ты и айсир Ароиль должны быть защищены, вам необходимо будет находиться как можно дальше отсюда. Тогда есть шанс. Для вас. Насчет Лоры я не уверен… она с этой магией связана.
Я молча вышла из спальни, толкнув дверь ногой, вернулась в свои покои, зашла в ванную и, бросив камни нагрева в воду, прислонилась к стене… Слезы душили, и я не заметила, как сползла по стенке и, обняв руками колени, тихо плакала, надеясь, что шипение воды приглушит мои рыдания.
Тяжело узнать о подобном, но еще тяжелее осознавать, что не можешь спасти единственную сестру, а бабка поломала жизнь вам обеим и поставила под удар будущее династии… Если бы у отца был наследник, если бы…
В двери настойчиво постучали… не дождавшись ответа, постучали снова, на этот раз грозясь разбить ее, затем послышался голос далларийца:
– Утырка, ты там принимаешь ванну или рыдаешь над погубленной молодостью?
Урод рыжий!
– Катись к демонам, – вытирая слезы, пожелала я.
– Кат, ну теперь ты понимаешь, почему я не собирался жениться на Лориане?
А вот это он уже зря!
– Женишься! – Забыв про заплаканное лицо, я рывком поднялась и распахнула двери, за которыми обнаружился несколько обескураженный моим поведением Динар. – И даже без вариантов!
Отступив от меня, разгневанной, даллариец несколько неуверенно продолжил:
– Кат, ты предлагаешь мне взять в жены стремительно стареющую шлю…
Спасибо
– Стерва! – наградил эпитетом рыжий.
– Урод! – не осталась в долгу я.
– Ты!.. – откровенно говоря, я думала, что он ударит в ответ, но рыжий сдержался. Затем, не скрывая угрозы, добавил: – После свадьбы, нашей с тобой, Кат, первое, чем я займусь, это ликвидацией последствий влияния орков на твою психику!
– Ты, – я таки ткнула его пальцем в грудь, – женишься на Лоре, и ваш неожиданный союз с отцом не поможет отвертеться от данного брака, Динар. Это первое! – Я продолжала наступление и не удержалась от очередного тычка, все же приятно, когда медноволосый при этом так морщится и вынужденно отступает. – И второе, не стоит одаривать эпитетами Лору, если у самого в постели половина двора Далларии перебывала, а начинать переговоры ты предпочитаешь с раздевания и укладывания на ковер перед камином!
Мой намек он понял, но молчать не желал, и, ткнув пальцем уже меня, сам перешел в наступление:
– О, дорогая, я вижу, ты не можешь забыть наше милое знакомство!
Ехидства в его тоне было столь много, что я себя даже виноватой почувствовала. А в чем меня можно обвинить? Разве я разделась и требовала немедленного изнасилования?!
– Единственное, о чем я не могу забыть, – и снова он был вынужден отступать, – так это ваше покрытое муравьями тело и особенно, – я указала на область, где находилось ЭТО, – когда насекомые с восторгом атаковали ваше… достоинство! Поистине прекраснейшее зрелище в моей жизни!
Рыжий в ярости… видимо, муравьишки постарались на славу.
– А я, – Динар оглянулся на стоящего у двери ракарда, которого я увидела только сейчас, – не забуду, как ты, вся совершенно обнаженная и мокрая, стонешь на мне!
Краснея удушливой волной, я невольно взглянула на Аршхана, из позы которого исчезла вся самоуверенная расслабленность, и тот факт, что рядом с ним стоит еще и отец, а позади отца министры, меня уже не сильно волновал.
– Да я тебя душила, урод рыжий!!! – я уже кричала, видимо, не выдержав напряженных событий этого дня. – Ты поскользнулся и упал! Я не могла такой шанс упустить, и мне было не до одежды! Да лучше бы я тебя там убила, мерзавец далларийский!
– Как грозно, – насмешливо произнес Динар, – я должен испугаться?
Первой в него полетела ваза из фарийского фарфора, затем статуэтка из золота, но заметив, что гад со смехом и без труда уворачивается, я перешла к тяжелой артиллерии:
– А твоя сестричка, Динар, – я остановилась, тяжело дыша, поправила волосы, старательно пытаясь придать себе царственный вид, – на сколько муженек ее старше? Ну-ка напомни, там разница в тридцать или сорок лет, что-то я не припомню… Да, и заодно напомни, она выходила замуж по любви или ради твоих внешнеполитических интересов?