Принцесса с горьким именем. Книга 1. Падение фамилии
Шрифт:
–Если это так, то, может, у нее действительно проблемы со здоровьем? – засомневался Даниил, размышляя над тем, что сказал ему брат.
Грей прошелся по комнате.
–На лошадях она ездит, хотя явно не любит это делать, – задумчиво протянул он. – Купается в море ранним утром. Играет с братом в догонялки… Как-то не вяжется все это со слабым здоровьем. Да и на больную она не очень-то похожа. Я не врач, но мне кажется она абсолютно здоровой.
–С твоих слов выходит, что Король держит ее дома просто так, без всякой причины, – покачал головой Даниил.
–А что, если это так?
Дани удивленно округлил глаза и подался вперед.
–Ты считаешь, что Элизиам репрессирует собственную дочь ради своего удовольствия?!
Грей укоризненно посмотрел на своего брата, но отвечать на этот провокационный вопрос не стал.
–Тогда я ничего не понял, – вконец запутался Даниил.
Грей улыбнулся, подошел к брату и с отеческой любовью взлохматил волосы.
–Не бери в голову, – сказал он. – Возможно, я вижу только одну часть. Я тоже могу ошибаться.
Он подал Даниилу руку и поторопил его идти переодеваться. Тот послушался беспрекословно, а Грей, едва закрылась дверь, вздохнул и снова нахмурился. Нутро подсказывало ему, что в его выводах нет ошибки. И хотя он мало знал людей, его чутье, доставшееся ему от покойной матери, никогда еще не обмалывало.
О тех, кто не угоден Королю, всегда ходит много слухов. Некоторых эти слухи отпугивают, некоторым внушают отвращение, но находятся и те, кого эти слухи только притягивают.
Фракию – самое восточное из трех Северных княжеств – можно было бы назвать райский уголком, если бы не люди, в руках которых она находилась последние двести лет. Фракийские леса не могли идти ни в какое сравнение ни с холодными степями Йосмеи, ни с ледяными горами Эрдонии. И хотя во многих княжествах имелся свой лесной массив, по разнообразию и количеству дичи Фракия уверенно лидировала. Снабжая почти всю Андорию первоклассным мехом, княжество мятежного Эилерта никогда не знало нужды или временных трудностей.
Тем удивительней было бы узнать, где именно сам князь проводит большую часть времени.
Окруженное непроходимыми лесами, родовое поместье князей Фракии представляло собой мрачное место. Вековое здание уже давно обвешало и требовало ремонта. Особенно удручало состояние правого крыла, которое несколько десятков лет стояло без дела. Крыша там давно прохудилась, с потолка и стен сыпались огромные шматы штукатурки, которые так и норовили упасть на голову заплутавшей служанке. В упадок приходила и кухня. Многие повара отказывались работать в таких жутких условиях. Ведь это же ужасно, когда из огромных щелей на тебя выскакивают сразу по две, а иногда и по три огромных крысы и с наглостью атакуют стол!
Постройки и сад поместья тоже пришли в запустенье. Нового князя Фракии мало волновали цветы, беседки, развалины фонтанов и покосившийся забор. Единственно, на что не скупился князь – конюшня и лошади, в отличие от самого поместья, где проживал Эилерт Фракийский, его лошади жили буквально в королевских хоромах.
Молодой, всего тридцати лет от роду, князь, человек предприимчивый и железный, был не то, чтобы красив, но достаточно очарователен и красноречив. Его светлые слегка вьющиеся волосы отливали золотом. Голубые глаза смотрели на окружающий мир самонадеянно и смело. Трудно представить более несовместимое сочетание, чем князь Фракийский и его поместье.
Конечно, предполагать, что в поместье такого человека с благородной внешностью происходит что-то непотребное, было чрезвычайно глупо. Ведь никто посторонний не наведывался в поместье вот уже семь лет. Ни одна карета, за исключением кареты самого князя, не проезжала по этой дороге. Но слухи не уймешь. В народе поговаривали, что в соседнем лесу собирались разбойники и «отказные» люди, то есть те, которым было отказано в королевской милости. Они не сделали ничего дурного согласно закону, но морально это были падшие люди, охочие до власти, алчные и злые. По болотам селились ведьмаки и убийцы, грабители и наемные воины. Они не нападали только на своего «хозяина» и на его свиту, так как считали его своим благодетелем и наставником, хотя ни разу не показывались милорду на глаза. Как говорили, общались они через слуг и другую челядь своего господина. Хотя, твердо утверждать этого никто не мог, да и людей этих никто никогда не видел.
Хозяин дома находился в малой гостиной и, потягивая портвейн, медленно перелистывал газету, пробегая глазами по заголовкам. У стола в соседнем кресле стоял портрет молодой девушки. Ее точеные руки были сложены на шелковой юбке. Но само лицо было невыразительно и тускло. Никаких манящих искр в глазах или чувственности в линиях фигуры князь не наблюдал. Это был самый неудачный портрет, который только можно было себе вообразить, но Эилерту было определенно все равно. Иногда он приподнимал глаза и несколько минут смотрел на этот уродливый длинный подбородок. От людей, часто бывающих в столице, князь уже знал, что принцесса далеко не первая красавица, но на данном этапе жизни для него не были важны ни ее внешность, ни ее ум.
Власть, которая будет сосредоточена в этих белых нежных руках, поистине лакомый кусок. Для этой цели можно и потерпеть. Совсем немного…
–Карета подана, Ваша Светлость! – возвестил дворецкий.
–Благодарю.
Князь аккуратно закрыл газету, еще раз взглянул на лицо на портрете и, одним глотком допив портвейн, вышел на улицу.
Солнце светило ему. Все было уложено и упаковано как нельзя лучше. Князь Эилерт верил в хорошее и плохое начало, верил в приметы, поэтому яркое солнце, сухая дорога и веселый кучер только вселили в него еще больше уверенности, что эта поездка не окажется бесполезной, и его замысел удастся.
Когда он уселся в карету, и слуга в ливрее закрыл за ним дверь, лошади тронулись. Дорога была долгой.
Мириам в одной рубашке босиком стояла в темной комнате и с восторгом наблюдала, как прибывают экипажи гостей. Леди, одетые по последней моде Андории, и их красивые и не очень мужья щеголяли друг перед другом. Многочисленные перья, сверкающие драгоценности, шифоновые накидки, плюмажи, атласные пояса, ботфорты и искусно сшитые мундиры – столько ненужных и непонятных вещей вмещал в себя дворец Короля. Парадный въезд был весь усеян цветами и маленькими фонариками. В центре двора бил фонтан, подсвеченный магическим светом – дело рук Королевского мага Огмия. Бриллианты, золотые подвески, нагрудные медали ослепительно мерцали в этом притушенном свете. Стоя на втором этаже, Мира щурилась, стараясь разглядеть изысканные платья светских дам. В голове проносились мысли о сказочных принцессах, феях и нимфах. О том, что она сама была принцессой, Мириам даже не вспомнила.