Принцесса звёздного престола
Шрифт:
— Ещё какой! Но после обязательных уроков, упражнений и тренировок мне предоставлялась полная свобода. И даже разрешалось приводить друзей в замок.
— И после ваших забав, — улыбнулся я. — Замок остался цел?
— Вообще то, не совсем… Но ему и так давно необходим капитальный ремонт…
При последнем утверждении "Клон" так неожиданно покраснел, что у меня создалось полное впечатление его осознания большой вины в прошлом. Наверняка он со своими друзьями учудил в родовом замке нечто такое, о чём стыдно вспомнить и на старость лет. Но главное, получилось у него это стеснение так естественно, что я почти поверил: было у него детство! Да ещё такое, что у меня в груди зародилось неожиданное чувство зависти. А с завистью пришли и воспоминания о том, что самому довелось пережить в своих детских годах, полных печали, отчаяния и тоски. В которых присутствовала иногда только одна мечта: выжить любой ценой. Давно заглушенные детские обиды и печали так неожиданно вырвались из дальнего уголка сознания, что я даже опешил. Вот ведь память! Ничего из неё не стёрлось.
Видимо наши мысли перенеслись в детство одновременно, потому как пару минут мы сидели не разговаривая, и лишь машинально наблюдали за попытками других участников преодолеть горизонтальную лестницу. Но вот ещё один из них решил покуситься на третью четверть и всколыхнул всеобщее внимание зрителей. Даже отсчёт уже стали скандировать. Но кандидат сорвался на восемнадцатой перекладине и в фонтане брызг поплыл в освежающем течении потока.
— Если бы хоть не амуниция, — вздохнул Цезарь.
— Да не шестнадцать километров изнурительной трассы за спиной, — в тон ему, добавил я. Чем вызвал смешок у своего собеседника, который продолжил:
— Да ещё и ваши стальные мускулы, и невероятно цепкие кисти рук! Вот тогда бы и я пришёл к финишу с лучшим временем.
— Время ещё не объявляли, — скромно напомнил я.
— Да тут и так ясно: проход на руках через каждый коридор экономит как минимум пятнадцать минут. Значит, на полчаса вы меня опередили. А, глядя на то, с какой скоростью герцог Лежси промчался на последней стометровке, то и он оставит меня позади. А ведь перед стартом, да и после финиша тоже, я не сомневался в том, что буду самым первым.
— Похвальная уверенность! — поддакнул я.
— Мне кажется, уже никого почти не осталось из участников…
— Похоже на то… Хотя нет, вон ещё двое бегут!
— Бегут?! Да они просто доползают до финиша! Скорей всего из спортивной злости хотят записать себе в актив преодоление самой сложной в Оилтонской империи полосы препятствий.
— Тоже — очень почётно! Только глянь, и этот подался на лестницу!
— А второй вполне рассудительно побежал пешком!
Наши обсуждения прервал появившийся в нашем секторе герцог Лежси. Сразу подошедший ко мне и поощрительно хлопнувший меня по плечам:
— Артур! Да ты говорят, побил все местные рекорды?! — воскликнул он и стал бесцеремонно ощупывать мои бицепсы. — Ух, ты! Словно из стали сделаны!
— Полноценное питание, свежий воздух…
— …Половое воздержание! — перебил меня Мишель с ехидством. — Но всё равно: ты супермен! Мне как сказали о твоём достижении, то даже рассердился вначале и не поверил. А потом сразу помчался сюда.
Заметив его заинтересованный взгляд на моём соседе, я их представил друг другу. Добавляя:
— Мы уже успели неплохо пообщаться и даже вспомнить детские годы весёлые.
— Странные у вас темы для разговоров. К чему бы это?
— Да вот, — стал рассказывать Цезарь с чисто юношеской непосредственностью. — Барон Аристронг, почему-то, заподозрил моих родителей в том, что они создали клона. Потому что я очень похож на его давнего товарища. Можете себе такое представить?
— Ха! Как это не смешно, но я тоже слышал подобные побасёнки. И кто только распускает такие нелепицы?! Как по мне: никакой клон не сможет преодолеть такую полосу препятствий! — Мишель кивнул головой в сторону коридоров с пересечённой местностью. — Ведь у клонов отсутствует одна важная система самовосстановления организма при чрезмерных нагрузках. Подобное создание просто бы умерло где-то после середины трассы.
— Ваше Сиятельство! — в деланном испуге воскликнул я. — Откуда у вас такая поразительная осведомлённость?
— Когда до меня донеслись побасёнки о клонах среди кандидатов, я просто взял, да и освежил в памяти все сведения о клонах и их подобиях.
— Обрадовали! — вздохнул полной грудью Цезарь. — Теперь всем сомневающимся я буду показывать сертификат о прохождении вот этой полосы препятствий.
— Не спешите радоваться, — остудил его энтузиазм герцог Лежси. — По некоторым данным, возможно, всё-таки создать и вырастить физические выносливые клоны… Но! Их тоже можно проверить! Правда, уже по совсем иным тестам.
— Тестом? Каким именно? — я уже подозревал, что сейчас скорей всего последует простой розыгрыш. И не ошибся:
— Достаточно заставить выпить клона грамм триста крепкого спиртного напитка. Водки, или коньяка. После этой дозы мозг у искусственно выращенного человека разжижается….
— А-а! — нахмуренное и обиженное лицо Цезаря Малрене прояснилось. — Этот тест я могу пройти хоть трижды!
— Ловлю на слове! — Мишель после этого восклицания достал своё удостоверение и показал нам. — Что бы вы не сомневались: у меня сегодня день рождения. И я хочу пригласить на него всех двадцать участников, которые прошли трассу с лучшим временем, и вышли в следующий этап. Для этого дела в моей гостинице подготавливают самый большой и красивый зал.
— Хм, а как отнесутся к этому все остальные? — спросил я. И тут же добавил: — Потому что я согласился ещё до начала оглашения приглашения.
— А остальные тоже не подумают отказаться! Потому что отметить мой день рождения согласилась и Её Высочество принцесса Патрисия.
— Ого! — Цезарь оглянулся на трибуну, где восседала наследница престола в окружении придворных, и засомневался: — А если у вас будет время хуже, чем у первой двадцатки?
— Тогда я просто порадуюсь за остальных и постараюсь всем доставить удовольствие роскошными блюдами и незабываемым представлением. Тем более пора Её Высочеству ближе познакомиться с остальными, самыми достойными представителями аристократии Оилтонской империи. Не всё же время ей проводить только с бароном Аристронгом?!
— Конечно, я тоже этим возмущён! — согласился молодой герцог с более старшим коллегой-аристократом. — Никакой справедливости! Борешься, бегаешь, стреляешь, а они тем временем шушукаются, где только газеты про них не напишут.
— Во-первых: не шушукаемся, — с апломбом стал я нравоучительствовать.- А обговариваем проблемы общеимперского значения. А во-вторых: со своей будущей женой я имею право шушукаться где, и когда угодно! Вот так то!
От моей наглой отповеди оба герцога на долгое время потеряли дар речи и только возмущённо переводили взгляд с меня на друг друга. Но, в конце концов, мы все трое не выдержали и грохнули дружным смехом.