Принцесса звёздного престола
Шрифт:
Тем более в нашем положении. Не зная массы вещей, порядка, лабиринтного расположения элементарнейших путей передвижения и норм поведения на таком странном и загадочном острове как Хаос. Да и находясь здесь неполную неделю. Вдобавок пребывая в качестве рабов. И уж никак не почетных гостей или гордых завоевателей. К тому же совершенно не имея союзников и почти ни одного сочувствующего нашему положению. Да и как их было найти? Спрашивать открытым текстом? Ходить с плакатами "Долой рабство"? Но ведь считалось, что мы прибыли на остров добровольно и чуть ли не дрались за возможность сюда попасть. В связи с чем, совершенно пропадает повод для побега или излишнего недовольства. Вроде как мы должны быть счастливы. Хоть и не все. Самым ущемлённым, ещё и с крайней угрозой для жизни, был среди нас лишь один Гарольд. Да и то виной этому являлись личностные отношения между хозяйкой нашего сектора и слишком уж опасного ревнивца из числа её бывших любовников.
И время поджимало. Нельзя здесь задерживаться надолго. Необходимо более чем спешно добираться на Оилтон. И как минимум спасать принцессу. Ведь совершенно ясно, что её жизнь находится в большой опасности. Да и разбираться с убийством императора мне предстояло совершенно неадекватными способами. И только лично. Ведь никто не знал обо всех дворцовых тайнах лучше меня. Только покойные император, да Серджио. Принцессу же посвятить в святая святых мы явно не успели. К большому для меня теперь сожалению. Хотя…, ещё как сказать! Может оно и к лучшему?!
Ещё одна угроза, которую необходимо учитывать при длительном здесь пребывании — это пиклийцы. Наверняка они приложат все усилия для поисков пропавшей машины и, в конечном итоге, догадаются связать исчезновение своей миссии с поиском неизвестного дебила. Ведь приказ о моём поиске у них имеется без сомнений. Пусть не конкретно меня, но человека со всеми моими внешними данными. А если местные власти и царьки у них на коротком поводке, то выбраться с Земли с каждым потерянным днём станет всё проблематичнее.
Поэтому моя решимость покинуть Хаос как можно быстрее, крепла с каждым часом. И намеченный на дообеденное время воскресенья побег имел все предпосылки пройти быстро и безболезненно. Вполне организованно и успешно. Я даже стал строить планы на то время, когда мы уже покинем возможную праматерь моих далёких предков Землю и нырнем в спокойную черноту безбрежного космоса. Видимо зря! Лучше бы думал о дне насущном! Слишком расслабился, успокоился и позволил усыпить свою осторожность.
Вот тут то судьба и стала нам устраивать мелкие и крупные пакости, да подбрасывать пренеприятнейшие неожиданности. А всё началось с моей прогулки. Вполне невинной — вначале, и весьма плачевной — в конце.
Я шёл уверенной поступью придурка, которому совершенно безразлично, куда он идёт. Направление я выбрал тоже новое: по коридорам идущим вверх. Вполне резонно решив не появляться на площади у ворот, где может быть слишком людно. Да и охрана всё-таки могла мною заинтересоваться и задержать до прибытия моей опекунши. Или не кого-нибудь более нежелательного. Там же где я проходил, почти никого не встретил. То ли этому способствовал слишком поздний час, то ли слишком малозаселенные участки, но двух женщин, весело обговаривавших что-то, да сильно спешащего мужчину с буннером на шее, я совершенно не заинтересовал. В итоге я оказался в тупике одного из коридоров. Вернее не в тупике, а перед круто уходящей вверх лестницей из тронутого ржавчиной железа. Облезшая местами старая краска свидетельствовала, что этим средством перемещения пользовались не слишком часто. И конец лестницы терялся в непроглядной мгле.
Как бы невзначай оглянувшись, я стало неспешно карабкаться в гору. А когда достиг границы почти полной темноты, полез вверх со всей возможной для меня скоростью. И дело не в том, что я спешил хоть куда-нибудь быстрей добраться. Дело было в истосковавшемся по нормальным нагрузкам организме. Из-за своего притворства мне приходилось упражняться только мысленно. По специальной системе упражнений придуманных для меня лично профессором Сартре. И хоть это происходило несколько раз в день, но не могло заменить полноценную и эффективную тренировку с полной выкладкой организма.
Потому то я и разогнался. И чуть не заработал изрядную шишку на лбу при столкновении с дверью из клёпаного железа. В последнюю секунду меня остановил лишь немного выделяющийся более светлым пятном прямоугольник. Этим прямоугольником оказалось обычное пластиковое оконце. Как раз достаточное, что бы заглянуть и рассмотреть внутреннее, средних размеров помещение.
И первое, что бросилось мне там в глаза — это огромное, чуть ли не на всю противоположную стену, окно. А за ним россыпи звёзд на ночном небе. Сердце забилось от радостного предчувствия, но я не стал пробовать рукоятку двери, а как можно тщательнее осмотрел всё помещение. Похоже, оно было нежилое, скорей техническое. Посредине стоял огромный и громоздкий агрегат, непонятного пока для меня назначения, а у стен несколько столов заваленных различной аппаратурой. И всего лишь два кресла. Что самое важное для меня — пустых! Вот тогда то я и попробовал открыть дверь. Та не заставила себя долго упрашивать и открылась без единого скрипа. Здорово! Благодаря тому, что там царил почти полный мрак, рассеиваемый лишь светом звёзд, я вошёл не таясь, и стал обследовать найденноё оборудование. При ближайшем рассмотрении им оказались мощный маяк-прожектор со всеми сопутствующими приспособлениями и целая куча самых различных приборов связи. В самом углу стояла узкая койка на высоких ножках с аккуратно сложенными одеялами. Решив обследовать рации и устройства позже, я подошёл к огромному окну и залюбовался открывшемуся виду. Неимоверно далеко внизу расстилалось тёмная равнина океана. Лишь местами она отсвечивала тусклым отражением звезд или игривыми завитками пенистых волн. В нескольких местах виднелись огоньки то ли кораблей охраны, то ли ловцов рыбы и прочей живности.
Рассмотреть склоны самого Хаоса мешал выступающий больше чем на метр балкончик по всей ширине комнаты. Но всё равно было заметно гораздо более высокое расположение этого помещения в отличие от апартаментов Нины. У меня сразу мелькнула мысль, что можно вполне прекрасно воспользоваться и этим выходом наружу. И спуститься вниз с помощью тросов или верёвок. Желая лучше рассмотреть подобный вариант, я стал раздвигать стёкла окна, для выхода на балкон. Для этого мне понадобилось несколько минут. Помехой стали шесть винтовых закруток, блокирующих раздвижение стёкол в стороны. Когда это препятствие устранилось, упругий морской воздух ударил меня в грудь, опьяняя свободой и свежестью. И я даже не сообразил, что сквозняк получился из-за оставленной открытой двери в помещение. Так хотелось шагнуть на обдуваемый ветрами балкон.
Но лишь я сделал первый шаг, как во всё будто тело впилось миллиард иголок. Хоть я и совершенно не почувствовал боли. Всё моё существо моментально окаменело вместе с моими мозгами. Запоздалая попытка повернуть назад не принесла малейшего результата. Когда непослушное тело стало опадать на пол, в ослепшем мозгу успела промелькнуть только одна мысль: "Мало тебя Эльза била: ума так и не прибавилось!"
Гарольд тоже надеялся провести эту ночь совсем по-другому. И уж никак не ожидал, что останется без ласк своей обожествлённой хозяюшки. К его желанию примешивалось и ещё одно чувство, признаться в котором он боялся даже самому себе. Уже много лет он не встречал женщину, к которой его так тянуло, и возле которой он чувствовал себя так спокойно. С некоторой фатальностью он всё-таки начинал понимать, что Нина завладела его душой гораздо больше, чем предыдущая любовь. Да и когда это было? Уже целых шесть лет как он отступился от Зарины и старался забыть всеми доступными средствами. Даже не надеясь на возвращение старой любви. Даже если бы Зарина вдруг стала вдовой, он бы не посмел возобновить ушедшую в небытие любовь. А Нина его постепенно сводила с ума. Огонь, лёд, страсть, покорность, беспардонность, нежность, грубость и ласка: всё это странно переплеталось в её характере, делая личностью совсем неординарной. Да и Гарольд вполне подходил под такое же определение.
И он очень хотел провести эту ночь с ней. Тем более что прекрасно осознавал: эта ночь может оказаться последней в их отношениях. Намеченный на утро побег оставлял лишь призрачные шансы на дальнейшие отношения. К тому же Гарри небезосновательно полагал, что со стороны Нины не будет малейшего прощения сбежавшему. Она ведь на него так надеется! Хотя…. Может только делает вид, что надеется?
Как бы там ни было, Гарольд приложил всё своё умение обольстителя и сердцееда. Вдобавок стоически перенося все оздоровительные и восстановительные процедуры, которые на него обрушил целый сонм необходимых специалистов. Во время оных процедур он уделял внимание своей хозяйке такое, что доктор и Николя чуть со смеху не падали и убегали порой в соседние помещения, что бы высмеяться. А Нина благосклонно принимала все комплименты и похвалы в адрес своей внешности и ангельского характера. Но когда процедуры закончились, иссяк и её ангельский характер.