Принцип кентавра
Шрифт:
— Слава богу, Интерпол в это дело не вмешался, так как наши нерасторопные коллеги не додумались объявить Юджину в международный розыск, — добавила со смешком Ясмина.
— Но мы хотя бы можем увидеть девочку, — перестала рыдать Лилиан, подняв заплаканное лицо на комиссара.
— Да, пока можете… До завтрашнего утра у её палаты будет дежурить наш стажер, а утром прибудут антверпенские коллеги, и пусть берут всю ответственность на себя, — комиссар развёл руками.
Уилли Линдт поторопил Лилиан, которая внезапно обмякла и стала двигаться медленно и безвольно. Уилли подумал, что старуха сдаёт свои позиции, и внутренне этому усмехнулся.
***
Больница
Уилли сразу посмотрел в его сторону. Художник, сгорбившись, сидел в инвалидном кресле, его лицо заросло неопрятной щетиной, глаза ввалились, скулы обозначились. Под глазами залегли тёмные тени. Как верный пёс он сидел рядом с постелью хозяйки и явно не собирался уходить. Уилли испытал к нему презрение. Молодая девка ушла с другим, обокрала Бориса, унизила его после стольких лет совместной жизни, а тот сидит рядом и тоскливыми глазами смотрит на её полумёртвое лицо. Воистину Купидон посылает стрелы любви вслепую.
Казарин мутными глазами обвёл вошедших в палату. Остановив взгляд на Лилиан Майер, он осклабился.
— Приветствую вас, госпожа Майер… Пришли разлучить меня с моей девочкой…
— Мы обсудим это позже, Борис, — с достоинством ответила Лилиан и попросила больничную сестру вывезти Казарина из палаты. Как только медсестра развернула инвалидную коляску к двери, художник стал буйствовать и сопротивляться. Ясмин Ленц подошла к Борису и взяла его за плечо со словами:
— Я же вас предупреждала. Малейшее неповиновение, и в палату вы больше не войдёте, герр Казарин. К тому же вскоре возле палаты будет выставлена охрана, и посторонним находиться здесь нельзя.
Казарин сник и позволил себя выкатить. Миранда присела на край постели Юджины, но уже через пару минут поморщилась и отошла к двери.
— Раны пахнут, — сказала она.
— Фрёкен, — укоризненно ответила ей вернувшаяся медицинская сестра, — этого просто не может быть. Мы обрабатываем всё очень тщательно. Швы наложены, раны чистые. Могу показать вам, перевязку мы делаем трижды в день.
Уилли смотрел на лицо Юджины-Лауры. Оно сплошь было покрыто синяками разного цвета, один глаз заплыл и не был виден. Он заметил, что под медицинской повязкой волосы сбрили. Девушка была сильно изуродована. Лилиан начала глухо всхлипывать.
— Уилли, её надо во что бы то ни стало перевезти в Антверпенскую больницу, — старуха умоляюще смотрела на Уилли. — сделай же что-нибудь.
В палату вошёл доктор Вебер. Уилли успел прочесть его фамилию на беджике халата. Доктор был молодым долговязым мужчина с аккуратной бородкой и яркими синими глазами. Он обратился к Лилиан и попросил всех пройти в его кабинет. Женщины повиновались чересчур быстро, а Уилли задержался.
— Лаура подключена к аппарату искусственной вентиляции лёгких, — сообщила медицинская сестра.
— Почему? — удивился Линдт.
— Доктор не знает, почему Лаура не дышит сама. Чтобы вам было понятно, механизм комы до конца не изучен, некоторые больные могут дышать сами, у некоторых судороги, у всех по — разному проявляется, — с запинкой пояснила медицинская сестра.
— Ей делали трепанацию черепа? — спросил Линдт, на что сестра кивнула и попросила выйти из палаты.
Линдт решительным шагом направился в кабинет доктора. Там уже был шум. Лилиан утверждала, что за её внучкой плохой уход, а доктор успокаивающими жестами пытался остановить надвигающуюся истерику. В итоге Лилиан снова разрыдалась, а Линдт попросил Миранду побыть с бабушкой в коридоре.
Из разговора с доктором Вебером Линдт понял, что ему ничего не известно о «подвигах» Лауры. Видимо, полиция не стала вводить его в курс дела. Линдт пригрозил Веберу судебными разбирательствами по поводу некачественно выполненного лечения и диагностики девушки. Молодой доктор держался спокойно, но было заметно, что он начал нервничать. О «Пивной Империи Майеров» слышал даже он, и неприятности ему были вовсе не нужны. Вебер рассказал, что Лауре зашили все раны на теле, сделали трепанацию черепа, откачав восемь миллилитров крови. Однако, он не гарантирует, что все сосуды перестали кровоточить, и что в черепной коробке не возникли новые гематомы. Лаура после операции не обследовалась. После того как она впала в кому, её подключили к аппарату искусственного дыхания и стали ожидать развития событий. По мнению Вебера, с такой травмой, как у неё, выживание — сложный процесс. Однако, даже в его практике бывали случаи, когда пациент приходил в себя и даже возвращался к более или менее активной жизни. Учитывая молодой возраст девушки и возможности современной платной медицины…Всё может быть хорошо.
То, что услышал Линдт, ему совсем не понравилось. Он вспомнил случай с актрисой Даной Шнайдер, которая разбилась на гоночном автомобиле, но уже через полгода после комы блистала в театре.
— Доктор Вебер, — я видел, что на мониторах показатели жизнедеятельности фрёкен Брегер в норме, — сказал с подозрением в голосе Уилли Линдт.
— Разумеется, герр Линдт, — заверил его доктор. — иначе и быть не может. Кровяное давление, ритм сердца и пульс мы поддерживаем специальными препаратами, которые вводятся внутривенно непрерывно. Аппарат искусственной вентиляции лёгких обеспечивает снабжение организма кислородом. Искусственное питание в виде растворов витаминов мы также вводим трансфузионно.
— То есть состояние стабильное?
— Стабильно тяжёлое состояние, с тенденцией к улучшению.
Уилли поблагодарил доктора и вышел к Лилиан и Миранде. Старуха практически успокоилась и сидела в глубоком раздумье. Когда заботливый Уилли предложил ей проехать в гостиницу, чтобы обсудить ситуацию, она не стала противиться.
Оставив дам отдыхать от событий тяжёлого утра, Уилли направился к ближайшему телефону — автомату и позвонил Юргену Баху. Через полчаса, ровно столько потребовалось Уилли, чтобы доехать до Рестена, они встретились в придорожном кафе.