Принцип кентавра
Шрифт:
— Тебе известно, как она жила в психиатрической клинике? — спросил Хью.
— Нет… Ведь мы с мамой переехали в 1973 году сюда, в Зуренборг, я и школу сменила, и потом уж не общалась с Юю Майер. Я знаю только, что она не сразу попала в психушку, сначала лечилась от ожогов. Мы с Трулте даже один раз к ней пришли в клинику, но она не захотела нас видеть. Госпожа Майер заплатила нашим родителям, чтобы мы посетили её дражайшую внучку, — губы Зельден презрительно скривились. — Потом я узнала, что Юю утонула в реке. Видно, бесы окончательно взяли над ней верх.
Девица снова мелко
— Спасибо, Зельден, ты мне очень помогла, — Хью встал и направился к выходу, но девушка остановила его жестом.
— Скажи, а я буду фигурировать в твоей повести? — спросила она неожиданно.
— Разумеется, — Хью для убедительности похлопал по большому блокноту, в котором в течение всей беседы он делал пометки.
— Я бы хотела прочесть ту главу, в которой я буду упоминаться, прежде чем… — Зельден запнулась и через некоторое время продолжила, — прежде чем ты отдашь книгу в издательство.
— Непременно, Зельден, — пообещал Хью, и немного покраснел, потому что это было всё равно, что обмануть ребёнка.
— Подожди, Хью, — Зельден выбежала из комнаты и вернулась с толстым альбомом для вырезок. — У меня есть для тебя кое-что. Я делала вырезки из газет и журналов, что касалось пожара в «Синем вереске». Может, тебе пригодятся эти материалы.
Хью с величайшей благодарностью принял альбом и сказал:
— Зельден, я обязательно упомяну тебя в книге, как неоценимого помощника в её написании!
Зельден радостно улыбнулась, и Хью понял, что это была, пожалуй, её единственная улыбка от души за всю эту беседу.
Хью Барбер вернулся в свою квартиру. Ему не терпелось приступить к изучению альбома, но мать стала настаивать на беседе. Она вскипятила чайник и разложила аккуратно намазанные бутерброды с паштетом.
— Ну, как прошла беседа, — спросила мать, наливая Хью чашку чая.
— О, это чрезвычайно милая и услужливая девушка, она мне очень помогла, — ответил дежурной фразой Хью.
— Я так рада, зайка.
— Мама, имей в виду, я сказал, что пишу книгу, и мне нужно интервью с Зельден по некоторым вопросам.
— Так ты уже не работаешь в агентстве? — с тревогой в голосе спросила мать.
— Нет, мама, работаю, — терпеливо ответил Хью, — просто пока нет крупных заказов, я решил попробовать себя в другом деле.
Мать села напротив и, подложив под голову пухлые кулачки, с улыбкой уставилась на сына.
— Я всегда знала, что тебя ждёт большое будущее, — убеждённо сказала она. — Конечно, когда ты бросил юриспруденцию, я разочаровалась. Но теперь я вижу, ты стал на путь взросления.
Хью покивал ей, жуя бутерброды.
— О чём же эта книга? — спросила мать.
— Она о детской и подростковой преступности. Стиль скорее научно-публицистический, нежели художественный, — Хью посмотрел на часы и понял, что надо пойти в контору почитать материалы, так как дома сосредоточиться мать не даст.
— О, это должно быть интересно, зайчик мой, — мать поцеловала Хью в макушку, — и Зельден много
Хью уже некогда было слушать рассуждения, дело шло к обеду, а работы было непочатый край, поэтому детектив Барбер приобнял мать и поспешил в офис.
Глава 6. Первый день расследования закончен
Почти три часа ушло у Барбера на изучение альбома. Перед ним была не только история поджога в «Синем вереске», а целое повествование о детстве Юю Майер. Конечно, детектива мутила несовпадение оценок Зельден и профессора Бреццеля, но подумав об этом, Хью решил, что профессор с мировым именем, да ещё и не один, а в компании коллег, вряд ли могли ошибаться на счёт Юю. А вот Зельден, которая явно не любила одноклассницу и к тому же ей завидовала, вряд ли могла разбираться в детской психологи и списывала странное, агрессивное поведение девочки на её избалованность.
Зависть Зельден была очевидной и подтверждалась подборкой толстого альбома с вырезками. Если бы интерес Зельден к семье Майеров ограничивался только громким преступлением, то она бы собирала документальные свидетельства пожара, но в альбоме были вырезки с 1970 года, когда о беде ничего не предвещало.
Видимо, Зельден с начальной школы обратила внимание на Юю Майер как на местную знаменитость, и стала коллекционировать вырезки.
Вот фотография с детского рождественского бала. Одна тысяча девятьсот семидесятый год. В центре Юджина Майер, держит за руку актёра в костюме Белого Зайца, широко улыбается и машет в камеру тонкой ручкой. Подпись под фото: «Якоб Майер организовал для детей пригорода роскошный рождественский бал. В центре внимания Юджина Майер, сыгравшая роль Алисы в стране чудес. Неплохо в постановке проявили себя дети муниципальной школы». Дальше следовали вырезки о спортивных состязаниях школьников, также заметки о пасхальных благотворительных неделях, о конных прогулках, которые организовывала семья Майеров, застольях праздника Сискенфорт и Парада коз, причём неизменно в центре внимания репортёров была Юджина Майер. Старые выцветшие вырезки Хью рассматривал пристрастно, на всех фотографиях Юджина приветливо улыбалась, была нарядной и весёлой. А что должен был он, собственно говоря, заметить? Звериный оскал юной убийцы?
Как гром среди ясного неба появилась первая короткая заметка о пожаре на вилле «Синий вереск». Сообщалось о том, что погиб Якоб Майер и пострадала Юджина Майер. Никаких комментариев семьи и полиции. Затем были публикации полицейского отчёта о результатах расследования, а также небольшое интервью с Лилиан Майер, данное ей спустя полгода после трагедии на вилле. Это интервью Хью Барбер прочёл с особым вниманием.
«Лилиан Майер после долгого молчания любезно согласилась поговорить с нашим постоянным корреспондентом Сабиной Риттер. Это интервью мы публикуем для развенчания мифов, которые в последнее время появились вокруг трагедии знаменитой семьи промышленников и меценатов нашего города.