Принцип крекера
Шрифт:
Сон есть лучшее лекарство от мук совести и от расстройств по поводу не выполненных до конца важных дел. Капитан Глеб Никитин не мог не уснуть. Поэтому он уснул.
Опять черные люди… Две, нет, три непонятные фигуры на пороге. На этот раз незнакомцы были без осликов и в длинных официальных брюках. И в бронежилетах. И даже с автоматами.
— Что-то случилось?
Глеб проснулся мгновенно, откинул прозрачный полог с кровати тоже без промедления, но для того, чтобы иметь дополнительные секунды, решился задать вопрос первым.
— А? Я в чем-то виноват?
Ближе к нему, в круглый свет ночника, плавно выступил молоденький круглолицый офицер.
— Приготовьте документы, и прошу Вас одеться.
Чернокожий полицейский был вежлив и улыбчив, но расстегнутая пистолетная кобура на его поясе говорила о серьезности визита.
— Мои шорты в ванной.
— Селби, проводи…
Пяти минут хватило Глебу, чтобы полностью собраться, правда, надеть в такой неурочный час он все-таки предпочел, подумав, джинсы и рубашку. И кроссовки с белыми носками.
— Итак, я готов вас выслушать, господа.
— Слушать будет комиссар. В полицейском участке. Поехали.
На то, как капитан Глеб Никитин по-российски дисциплинированно заложил руки за спину, островитяне не обратили ни малейшего внимания.
…Плафоны желтых фонарей, ровно включенных вдоль извилистой ночной дороги, напоминали огромные блестящие одуванчики. Колеса полицейского фургончика мягко шелестели по уже остывшему к середине ночи асфальту. Водитель и конвоир ехали молча, молодой офицер, беззаботно касаясь Глеба черной кобурой, негромко что-то напевал. Первую же мысль о том, что они с Филом позволили себе что-то нехорошее, пребывая в нетрезвом виде, Глеб отверг, как фантастическую.
«Значит, и у меня в данной местности уже объявились друзья, которым очень не хочется, чтобы я ночью спокойно дремал, а днем занимался различными поисками…»
Рядовые, оба сразу, вежливо подали Глебу руки, когда он вздумал выходить из машины во дворе полицейского участка.
Кофе тоже подали в кабинет незамедлительно. Комиссар немного волновался и, очевидно, только по этой причине протянул ладонь Глебу первым. Они церемонно познакомились.
— Прошу Вас.
Оба присели в кресла. Остановка забавляла капитана Глеба, он-то ведь спокойно мог и потерпеть со своими вопросами, а вот комиссар полиции в растерянности ждал, когда же задержанный иностранец начнет нервически орать, требуя от него объяснений.
— Я доставил вам какие-то неудобства?
Это Глеб решил быть предельно внимательным к сверхурочным заботам чиновника. Тот оценил его тон и затрепетал еще больше.
— Нет, нет, что Вы! Это недоразумение! Простая формальность! Мы обязаны реагировать на любые сигналы наших граждан!
«Это в половине-то второго ночи? Нехватка воображения не украшает никого, а уж провинциальных ментов в особенности, мон шер…»
— Был сигнал?
— Был.
Комиссар признался, и ему сразу же стало гораздо легче. Он вскочил с кресла, приосанился и одернул свой очень симпатичный мундир.
— Вы разыскиваете здесь русского гражданина Валери Улья… Ульянофф? Правильно?
— Пока правильно. А в чем дело? Я не имею права кого-либо искать или с кем-то встречаться на территории государства Антигуа и Барбуда?
— Ну-у, что Вы! Мы ничего не запрещаем, а уж тем более нашим иностранным гостям! Просто…
Мундирчик опять как-то суетливо полез на плечи полицейского человека.
— Вы же давали объявления по этому поводу на радио и в газеты?
— Да, не отрицаю.
— И при этом Вы везде утверждали, что очень ждете «русского яхтсмена по имени Валера, капитана яхты «Зенит»?
Комиссар взял со стола и процитировал приготовленную заранее газетку.
— Да, я жду встречи с ним. Это преступление?
— Вы опять меня неправильно поняли! Власти Антигуа не обвиняют Вас ни в чем! Ни в чем! Просто я предлагаю Вам сотрудничество… — комиссар таинственно наклонился к плечу Глеба Никитина. — Вам грозит опасность. Я обязан Вас предупредить!
— Ого!
Самая большая неприятность, которая ожидала Глеба в ближайшие часы, это была дурная головная боль от ночного похмельного недосыпа. Но становилось интересно…
— Я готов на все, мой комиссар! Кроме измены Родине!
Большой полицейский чин стеснительно заулыбался, как неискушенная барышня при виде неприличной эротической карамельки.
— Вот! Вы истинный гражданин! Я рад, что впервые встретил такого лояльного иностранца!
«Ага…»
— А в чем ваш план, господин комиссар?
— План таков…
Комиссар опять шлепнулся в кресло напротив Глеба, неприлично касаясь его коленками.
— Я должен заранее извиниться. Дело в том, что Ваш так называемый друг, Валери Ульянофф, есть убийца! Да, да, как ни горько это признавать… Он убил человека и скрылся! Мы его ищем. И очень правильно, что Вы дали такое интимное объявление! Хорошо, что он может откликнуться на него! Мой план как раз и рассчитан на это!
На колено Глеба Никитина легла ласковая, черная с розовым, ладонь проницательного комиссара.
— Преступник внезапно узнает из газет, что к нему прилетел друг! Обязательно выходит на связь, рассчитывая, что Вы станете его сообщником, и назначает Вам встречу!
То ли взгляд Глеба в эти секунды не очень понравился азартному комиссару, то ли интуиция не была им еще растеряна за годы безмятежной службы, но тем не менее он слегка притормозил.
Капитан Глеб немедленно поощрил офицера приятным взглядом. И, в свою очередь, сам опустил руку на форменное полицейское колено.
— Ну… И что же произойдет дальше?
— В этом случае Вы должны немедленно сообщить нам о месте предполагаемой встречи и немедленно после этого покинуть Антигуа.
По лицу комиссара было заметно, что он не окончательно надеется, что Глеб такой уж большой болван.
— Это обязательное условие! В целях Вашей личной безопасности. Убийца может быть неадекватен, он может заподозрить Вас в сотрудничестве со следствием! Вам грозят оч-чень большие неприятности! Я распорядился о том, чтобы Ваш обратный билет срочно перерегистрировали на свободную дату вылета!