Принцип Троицы
Шрифт:
— Так, говорите, оружие массового гипноза…?
— Несомненно.
Виктор кивнул, думая, что догадывается, чьи это могут быть проделки.
— Знаете, — пощелкал пальцами Иван, — мне за народ обидно. Любой мастер гипноза или НЛП проплачивает вот так радиостанциям и впаривает населению все, что хочет. Вам, к примеру, неприятно, что вас здесь встречают, как врага, а мне — то, что совершенно милые люди сами на себя не похожи. Вы понимаете, к чему я веду?
— Конечно. Это настоящий беспредел! Вы не пробовали с этим бороться?
— Бороться можно. Но…любое действие рождает противодействие, — сузил глаза хозяин гостиницы, — если подумать, потребуется писать заявление на саму станцию, в администрацию, может быть, даже в суд подавать, де, мол, массово используются противозаконные средства. Однако подумайте сами, сколько времени это займет, и достигну ли я результата, если народ влюблен в этого целителя Вольфа, который, на первый взгляд, всего лишь вещает об оздоровлении каждый день по пятнадцать минут. Вроде бы не преступление?
— Смотря как посмотреть, — поджал губы Виктор.
— Мне тут в голову пришло, что, может быть, есть какие-нибудь способы просто помешать трансляции именно этой передачи?
— Вы имеете в виду радиолокационные помехи?
— А вы, молодой человек, разбираетесь в этом?
— Кое-что в радиоволнах смыслю, — сказал Миллер. — В целом, современные устройства не только могут мешать другим сигналам, но даже умышленно искажать их.
— Ох, да мне повезло с собеседником! — расцвел Иван. — Вы — электронщик?
— Нет, я — физик.
— А представьте, если вы…, мы с вами соорудим что-нибудь эдакое, чтобы жителей поселка из анабиоза целебного вывести, а?
Виктор покачал головой и потянулся за следующей рюмкой:
— Я здесь не за этим…
— А вы подумайте хорошо, молодой человек! Знаете, как в сказках, за добро добром… Поможете рыбке из сети выбраться, а она потом золотое колечко из моря-океана достанет?
— А вы понимаете, что это противозаконно? — усмехнулся физик. — Мне еще проблем с ФСБ не хватало!
— Ну что вы! Это же пустяк! — откинулся на спинку стула Иван Сергеич. — Тем более, ФСБ уже уехало, когда еще нагрянет…
— Нет, — сказал Виктор, — увольте. Сколько я должен за ужин?
Хозяин гостиницы махнул рукой:
— Оставьте! Я угощаю.
— И все же?
— Нет-нет.
— Благодарю вас, — Виктор встал из-за стола и покачнулся, — пойду, подышу свежим воздухом.
Миллер вышел на мощеную дорожку, еще влажную после дневного разгула стихии. Деревня жила своей жизнью за оградой гостиницы. Молодежь подтягивалась к одноэтажному зданию, откуда слышались звуки прошлогодних хитов. Какая-то хозяйка в резиновых сапогах хворостиной гнала перед собой подгулявшую корову. Мальчишки остервенело лупили по мячу на небольшом стадионе. Где-то совсем рядом шумно катила воды река. В окружении огненно-рыжих облаков пламенело над убегающим вдаль ущельем солнце.
Кто-то коснулся плеча молодого человека.
— Привет, Витя!
Вздрогнув от неожиданности, он обернулся. Рядом стояла молодая женщина, лицо которой показалось физику знакомым еще в гостинице.
— Привет, — ответил он, пытаясь выудить из памяти ее имя.
— Не помнишь…, - она скорчила разочарованную мину и подсказала. — Таня Мальцева. Мы с тобой учились в одном классе.
— А! — блеснуло воспоминание в его глазах. — Таня? Да. Ты сидела на первой парте.
— Слава Богу, Миллер, — засмеялась она, — я сама-то тебя узнала с трудом. Подумать только! Из нескладного мальчишки с одуванчиком на голове ты превратился в такого интересного мужчину…
— Спасибо, — он смутился. — Ты тоже прекрасно выглядишь.
Татьяна и впрямь была хороша: загорелая, стройная, ухоженная. В школьную пору она выбирала, кто из мальчишек понесет ей домой портфель, относясь к зубриле-отличнику не лучше, чем рублевская красотка к метущему улицы таджику. Тем удивительнее Виктору показалось, что она сама с ним заговорила, а еще необычнее был ее кокетливый, оценивающий взгляд.
— Слушай, Витька, я никогда не замечала, какие у тебя глаза красивые! — игриво воскликнула Таня. — Зачем ты прятал их под теми ужасными очками?
Миллер не нашелся, что сказать, но приосанился и покраснел.
— Обалдеть, что время с людьми делает! — продолжила она. — А мы с девчонками приехали отдохнуть сюда для разнообразия. А то все Турция, Европа, острова всякие… А ты тоже здесь развлекаешься?
Она придвинулась ближе. Виктора окутало облаком дурманящего парфюма.
— Нет, — ответил он, уткнувшись глазами в две вызывающе налитые выпуклости под тонкой майкой.
— Ну, разговорчивее ты не стал… — залилась смехом она.
— Да, прости, — сказал физик. — Ты сейчас чем занимаешься? Как живешь?
Его не покидало ощущение, что, несмотря на всю ухоженность, она была притягательно грязной.
— Прекрасно! У меня свой бизнес, от мужа достался. А ты женат?
— Нет пока.
— Ну и правильно, — ее губы легко складывались в манящую улыбку. — Я слышала, ты делаешь успехи в науке.
— Всего лишь кандидат… Гм, — внезапно охрип он, — просто преподаю в университете.
— Никогда не думала, что скромность украшает мужчину, но тебя она уж точно не портит, — Татьяна провела бархатным пальчиком по его коже, оставляя дорожку приятной дрожи от кисти до локтя. — Может, прогуляемся?
По телу Виктора пробежала горячая волна, но он отстранился:
— Извини, не могу. Дела…
— Что ж, — лукаво сощурилась бывшая одноклассница, — дела так дела. Я в десятом номере, заходи на огонек.
— Хорошо, спасибо, — ответил он и нетвердой походкой поспешил к выходу из гостиницы.
Его ноздри раздувались, втягивая охлаждающий распаленную плоть воздух. Водка и встреча затуманили голову. Поднимаясь по извилистой дороге в гору, Виктор убегал от соблазнов. Наконец, он присел на большой камень над развилкой дорог.