Принцип высшего ведовства
Шрифт:
Эрик нервно хихикнул. Говорят же, что женщина на корабле не к добру. А когда две женщины? Пожалуй, можно считать, что корабль обречен – «ну да, а что? Ты ведь очень старый корабль, корма изъедена жуками, дно обросло водорослями и мидиями, паруса истрепаны бурями… К тому же, здоровье команды оставляет желать лучшего…»
Он вздохнул, потер глаза. Все та же спальня, тот же неспящий глаз монитора и слепая ночь за окном.
Две женщины на корабле – и, как назло, господин Шпренгер спутал все карты. Вместо того, чтобы вцепиться в горло врагу, исчез. Кто
«Неясно, где ты и кто ты теперь, мой старый приятель», – проворчал про себя Эрик. И вздохнул.
Наверное, он самый одинокий человек во всем подлунном мире. Нет семьи, нет друзей. Джейн, конечно, могла бы сойти за семью – уж которое столетие вместе! – но зеленоглазая фея собралась замуж. Лера, наверное, была бы хорошим другом, но… Эрик поморщился, вспоминая, как она бросилась защищать своего ведьмака. Черт, да она же просто закрыла его своим телом! И если бы не колечко, то там, в водонапорной башне, и завершилась бы жизнь этой чокнутой ведьмы.
Эрик скрипнул зубами. Надо было того Андрея устранить, чтобы и под ногами не путался. А теперь – кто знает, на что способен мучимый ревностью столетний колдун?
Стоп.
Эрик, Эрик. Откуда у тебя самого желание разделаться с Андреем?
Не хочешь признаваться, да? Ай-ай, как нехорошо… А если у тебя не получится тот хитрый трюк, на который ты так надеешься? Что тогда?
«А я и не хочу знать, что будет тогда», – ухмыльнулся уже не Эрик, а ведьмак Крамер.
И, все еще пытаясь разорвать путы отчаяния, смел со стола ни в чем не повинную чашку с недопитым кофе. Она ударилась о стену и с тихим звоном раскололась пополам.
– Черт, – выдохнул Эрик, хотя ни минуты не верил в существование помянутого существа, – черт!!!
И, преодолевая внезапное головокружение, метнулся в коридор.
Он в три шага преодолел расстояние до двери в комнату Джейн и тихо постучался.
«Небось, невеста наша изволит отдыхать!»
Никто не ответил и не открыл. Эрик прислушался, затем быстро «вобрал» в себя содержимое комнаты – Джейн там не было. Похоже, ведьма даже не ложилась.
Это уже было интересно, и Эрик почувствовал укол беспокойства. Никто не в состоянии предугадать, что может выкинуть женщина. И не просто женщина, а несчастная и страдающая, как ни крути.
«Ну, где же ты?»
Дом становился частью сознания, а сам Эрик – частью дома. Это было и обычно, и привычно за долгие столетия ведьмовской практики.
Вот – пустая спальня Джейн. А вот – «кофейно-молочная» комната Леры, девушка лежит на боку, скорчившись под тяжелым одеялом, и ее колотит озноб. Может быть, и правильно, что Джейн настояла на антибиотиках, ведьмы быстро выздоравливают только тогда, когда есть в запасе отнятые жизни. У Леры таковых, естественно, не было, а он, дурак и последняя скотина, даже не задумался об этом, увлеченно рисуя картину ужасающей мести.
Эрик заскользил дальше, прощупывая весь дом, словно перебирая пальцами мешочек, в котором затерялась последняя горошина. Он нашел Джейн на кухне, ведьма сидела за столом, уронив лицо в ладони. Ее плечи мелко подрагивали.
«Никак, замуж расхотелось?» – попробовал иронизировать Эрик, но осекся.
И побежал к ней, не заботясь о том, что гулкие шаги хорошо слышны в пустом спящем доме.
– Джейн!
Так и есть. Она сидела за столом, в привычной черной водолазке и джинсах. Поверх был надет белый фартук, словно Джейн собралась печь свои любимые булочки. Это среди ночи-то…
Она медленно повернулась – и одного взгляда хватило для того, чтобы Эрик молча опустился перед ней на колени и положил лицо в подол накрахмаленного передника. Он почувствовал, как холодные пальцы Палача осторожно коснулись затылка.
– Ну, что же ты? – неслышно прошептал Эрик, – это ведь так просто для тебя…
Джейн промолчала, медленно перебирая жесткие прядки на висках. От нее пахло корицей и сдобой, как будто она только-только вернулась из пекарни.
– Прости меня, – пробормотал Эрик, – я знаю, что виноват.
Она снова ничего не ответила, но ведьмовским чутьем он понял, что она все простила и забыла. Мгновенно, безболезненно, отдавая груз обид и недомолвок прошлому.
– Когда я найду Якова и убью его, не тяни долго, хорошо?
– Ты боишься, что твое заклинание для Леры не сработает? – ломкий, срывающийся голос Джейн растаял в темноте.
– Я… не знаю, – хрипло сказал Эрик, – теперь уже ничего не знаю и ни в чем не уверен. Но в любом случае… я прошу только одного. Чтобы это произошло быстро, и чтобы я не узнал ничего, за исключением того, что мой враг мертв. Я боюсь, Дженнет. Раньше я о подобных мелочах даже не думал, а вот теперь – страшно. Неужели это так сложно понять?
Ведьма судорожно вздохнула. И ничего не ответила, продолжая перебирать отросшие пряди, только пальцы ее переместились на затылок.
– Почему ты молчишь? Ты хочешь отказать мне даже в этом?
– Преступник должен осознать всю тяжесть собственных преступлений перед тем, как умрет, – тускло отозвалась Джейн, – пожалуйста, не думай об этом. Ты ведь знаешь, что для тебя я готова на многое. А я, в свою очередь, знаю о том, что у тебя было довольно времени для раскаяния.
Ритуал
…Отказаться я не могла. Вернее, слово «нет» значило бы для Эрика не более, чем шум льющейся воды – как я уже заметила раньше, перечить ему было все равно что встать на пути мчащегося локомотива. Единственное, до чего снизошел господин инквизитор, так это до нудного объяснения, что, собственно, предстоит сделать.
Все оказалось проще пареной репы: Эрик собирался «прицепиться» к моему ментальному полю в том же месте, где прилип и увяз Яков. Каков результат священнодействия? Всего лишь ответ на вопрос «где я могу найти бывшего приятеля и как он выглядит».