Принцип высшего ведовства
Шрифт:
Она глядела сквозь меня, куда-то мне за спину. Я невольно обернулась, и тут же по позвоночнику потекла капля холодного пота. Да, там бледной тенью стоял Эрик и внимательно разглядывал нас.
– Прошу прощения, дамы, за прерванный разговор. Джейн, могу я с тобой побеседовать? Наедине?
А вот в последнем слове напряженно тренькнула угроза. Неужели он слышал все, о чем мы тут говорили? Что ж, и это возможно…
На Джейн же появление Эрика произвело такой же эффект, как явление черта перед священником в соборе. Бедняжка только что не позеленела,
– Лера, оставь нас пожалуйста, – инквизитор шагнул через порог.
Джейн судорожно вздохнула.
– Э-э, – промычала я, соображая как поступить правильнее в сложившейся ситуации. При всем уважении к Эрику (если, конечно, так можно назвать легкое покалывание под ложечкой при каждом его появлении!) Джейн я сочувствовала.
Следовательно, я должна была… а главное – могла слегка разрядить накалившуюся обстановку.
– Что такое? – нетерпеливо спросил Эрик, мысленно уже видя меня за плотно закрытой дверью.
– Мне приснился сон.
– Сны всем снятся, – он устало оперся ладонями о стол, грозно нависая над маленькой Джейн.
– Но это был не просто сон, – возразила я, – ко мне приходил Яков. И он просил передать, что не будет искать с тобой встречи.
Я наивно полагала, что мое сообщение произведет эффект разорвавшейся бомбы. Но нет. Ничего подобного – Эрик даже не дрогнул. Лишь уставился на меня. Джейн тихо вздохнула с облегчением, и ее побелевшие пальцы наконец отпустили край стола.
– Вот значит как, – пробормотал инквизитор, – значит, он не оставил мне иного выхода.
Они с Джейн переглянулись.
– Не надо, – одними губами произнесла ведьма, – не надо, Генрих.
– Милая, ты беспокоишься о собственной миссии? – вкрадчиво поинтересовался Эрик, – не волнуйся. Как только я разделаюсь со своим приятелем, то буду полностью в твоем распоряжении.
– Зачем ты так?!! – подбородок Джейн задрожал.
Мгновением позже она вскочила, прерывисто дыша, и бросилась вон из комнаты.
– Женщины, – вздохнул Эрик, глядя ей вслед, – никогда не знаешь, чего от них ждать.
Он пожал плечами и вышел, гордо подняв голову. А я поймала себя на том, что сжимаю в кулаке золотую сережку Джейн. И как она снова попала ко мне?
Все глубже, дальше от «здесь и теперь», прочь из современной, но обставленной в викторианском стиле комнатки… Навстречу тому, что принадлежало девушке, которая – повернись все иначе – могла стать королевой Англии.
…Почему Шато де Шильон? Чем он лучше прочих замков-крепостей? Откуда странному монаху известно о содержании там «особенного» узника?
Дорога, наполненная до краев расквашенной глиной, уползала на юго-восток. Дорога принимала всех: странствующих рыцарей, прокаженных, графов и герцогов, крестьян, проституток. Она казалась наполненной жизнью, но вместе с тем, перенося заразу, источала запах смерти. Бытие, не отделимое от небытия. Субстанция, соединившая в себе то, что существует, и то, что скоро обратится в прах, окунаясь в бесконечность и растворяясь в ней.
Как-то из ближайшего лесочка показались «лихие» люди. Одинокий рыцарь хрупкого сложения показался им легкой добычей. И тогда Джейн позволила Дару палача развернуться, охватить сразу пятерых. Оставшиеся в живых с воплями удирали, кое-кто запачкал штаны, но она лишь ухмыльнулась вслед и не стала преследовать. В те мгновения в жилах пульсировала, билась полученная сила. Чужая жизнь, принятая в себя и продлившая годы бытия собственного, играющая в крови, как молодое вино…
«Шато де Шильон», – напомнила себе Джейн и тронула поводья.
Не совсем доверяя странному монаху, она вовсе не собиралась пробираться туда самостоятельно. Нужно было найти… кого-нибудь. Заплатить. Хорошо заплатить, а потом убить, потому что тайну следует оберегать.
И Судьба подбросила ей подарок – в виде замаячившей в отдалении крытой пестрой повозки жонглеров.
Что ж, они, оказывается, тоже держали путь к Шильонскому замку. Тамошний лорд, говорят, большой любитель развлечений. Танцы, прыжки через горящие кольца, жонглирование цветными булавами…
Но что ж не так было с этой повозкой?
Скрывался в ней кто-то… очень похожий, близкий Джейн. Ведьма!
Юная красавица, темноглазая, с бледной кожей аристократки. И было видно, что она не прочь закрутить любовь с молоденьким рыцарем, да только вот рыцарь оказался девицей…
Они разговорились во время ночной стоянки. Ведьму звали Маликой, и обладала они уникальнейшим даром: умением одним движением мысли вскрывать замки, а заодно и отводить глаза, на время становясь невидимой. Вот и направлялась Малика в мрачный шато де Шильон, чтобы, пока браться-жонглеры будут развлекать народ, хорошенько почистить сундуки лорда.
И бывает же такая удача!
– Сделай для меня кое-что, – прошептала Джейн, – я осыплю тебя золотом. Будешь жить как леди, герцоги тебе кланяться будут.
– А что нужно-то? – в карих глазах блеснул алчный огонек.
– Найди моего брата. Он заточен там… Говорят, отдельно от прочих узников, и – еще ниже их. Под замком, в скале.
– Я не смогу спрятать нас обоих, – она вздохнула, но видно, что хочет взяться за это рискованное дело.
– Ты плавать умеешь?
– А то!
– Ну так выведи его… там есть, говорят, виселица, за которой всегда открытая дверь. В озеро. Пройди мимо виселицы, и прыгайте в воду.
– Там же мертвые, – Малика передернула атласными плечиками, – их же там… кучи… под водой…
– Мертвые никогда не причинят тебе вреда. А я буду ждать на берегу…
Главное – честно смотреть в глаза Малике. Чтобы она не поняла: после купания в холодном озере и ее, и спасенного «братца» ждет гибель от карающего меча.
– Ну, хорошо. Попробую… Только половину вперед, а то кто вас, рыцарей, знает… А в слово чести я давно не верю.