Принцы и нищая, или Золушка на двоих
Шрифт:
— Бор, когда ты уехал тогда на войну… Со мной стало происходить нечто ужасное. Мы были с отцом в загородном имении, когда я начала обращаться. Может быть, это произошло из-за того, что я очень тяжело переживала нашу с тобой разлуку. К счастью — именно в загородном имении, ведь там было меньше свидетелей. Это происходило бесконтрольно, я никак не могла повлиять на то, стану ли драконом в ближайшую четверть часа…
— У меня было так же, только я начала обращаться подростком, — сказала Ева.
Ема кивнула:
— Вероятно, во мне эта способность была меньше, поэтому спала дольше. А когда я осталась без своего любимого жениха, дракон начал стремиться наружу. Родители были в панике. Мы все понимали, что рано или поздно об этом узнают, и тогда все Живущие в Надежде будут охотиться на меня.
— Проклятье! — простонал Бормиас. — Ема, они так и сделали! Но почему они не сообщили мне правду… Все эти годы я думал, что тебя больше нет! Я даже был на твоей могиле! Я хотела туда постоянно…
— Я просила, я умоляла их об этом! — горячо ответила Ема. — Они обещали, что сделают для тебя исключение. И что ты, как Живущий в Надежде, сможешь приехать ко мне сюда. Преодолеть границу… Но, видимо, они… обманули нас… — Ема опустила взгляд. — Они не верили, что кто-то из Живущих в Надежде может устоять перед искушением.
— Проклятье! — снова простонал Бормиас.
— Да уж, — вмешался маркиз. — Родители иной раз разрывают сердца детей, заботясь об их безопасности… Но их можно понять.
— Нельзя понять подобное! — рявкнул Бормиас. — Мы потеряли столько лет! Господи, какое счастье, что в итоге судьба привела нас сюда… Что вы, Грай и Ева, сделали все так, как сделали… Если бы не это, мы все попали бы в ловушку! Какое счастье, что ты, Грай, не отступил!
Все замолчали, а Бормиас еще крепче сжал руку своего обретенного сокровища и с благодарностью смотрел на Грайнора с Евой.
— А дальше… — наконец продолжила Ема, — я стала жить здесь. Отец велел мне оставаться тут, пока я не научусь обращаться по своему желанию. И если научусь… Первое время я постоянно хотела нарушить запрет. Ждала тебя, а ты не приходил… И я хотела отправиться обратно. Но здравый смысл останавливал меня. Я знала, что могу обратиться в любой самый неподходящий момент, и тогда случится беда. Я просто ждала… И порой даже начинала думать, что, узнав о моей второй ипостаси, ты отказался от меня. Прости, Бор… Когда ты совсем одна, чего только не приходит в голову… Так прошло много лет. Я знаю, что однажды отец приезжал сюда. Но граница его не пропустила. Видимо, в нем слишком мало крови Живущих в Надежде. А я в это время охотилась на другом конце страны… Вернувшись, я нашла лишь записку от него, гласившую, что он ждал меня несколько суток, но так и не дождался. И что моя мать умерла, но чтобы я не вздумала покидать укрытие… А потом… — Ема вздохнула, — возможно, сила этого места, наконец, повлияла на меня. А может, еще почему-то… я ощутила, что могу управлять своим обращением. Как же я обрадовалась! Я добежала до границы, обратилась человеком и прокралась в ближайшую деревню… Хотела узнать, что происходит в мире, а потом отравиться домой. Но, стоя за углом одного трактира, услышала, как местные мужчины обсуждали столичные сплетни. Среди них было то, что мой отец… тоже умер. А ты, Бор, собираешься жениться… Мое сердце было разбито. Я не знала, что делать. Как теперь жить среди людей. Поэтому я вернулась сюда, чтобы дожить свою жизнь в одиночестве… И вот появились вы! Как же я рада, что слухи оказались ложными!
— Ема, — аккуратно сказал Бормиас. — Прости… Но твой отец действительно умер. А я…
— Ты хотел жениться на Еве, наверное, потому что она похожа на меня! — почти радостно сказала Ема. — Но потом вы все поняли, что Ева — пара для Грайнора…
Кажется, Бормиас облегченно выдохнул.
— Поразительная сообразительность… — тихо прошептал Грайнор. И вдруг поднялся на ноги. — Послушай, Ема… Я понимаю, что вам с Бормиасом нужно время, чтобы… побыть вместе. Но, видишь ли, мы хотели не просто спрятаться здесь. И свою историю мы тебе еще расскажем… Мы хотим вернуть нас всех в рамки закона. Не прятаться больше. И чтобы ты тоже не пряталась. И наказать кое-кого… Скажи, может быть, здесь есть библиотека? Я рассчитывал, что удастся выяснить, как можно превращать Живущих в Надежду в драконов, не убивая других драконов…
Ема опустила глаза, потому хитро поглядела на младшего принца. С каждым новым мгновением она становилась все живее, все больше похожа на обычную девушку, которой не чуждо лукавство.
— Здесь действительно прекрасная библиотека. И я… почти всю ее прочла. Тут есть даже описания «бесед» с тем магом, Георславом… В общем, если я все поняла правильно, то такой способ есть! — закончила она почти торжественно. — Пойдемте! Я покажу вам эти бумаги!
— Подожди! — рассмеялся Грайнор. — Не томи нас! Посмотреть бумаги мы сможем после. Просто скажи — в чем заключается этот способ?! Подозреваю, за годы здесь ты освоила материал по «драконологии» лучше любого из нас.
— Ну, если вы мне доверяете… — скромно сказала Ема, но Ева заметила, что девушке приятно. Видимо, склонность к аналитическому научному мышлению Ема и сама считала своим достоинством. — Из того, что я прочитала, я поняла, что если родился бескрылый дракон, то действительно нужно его сердце. Вернее, кровь, извлеченная из этого сердца. И обратиться таким образом могут только Живущие в Надежде. Для обычных людей сердце бескрылого дракона бесполезно. Это вы все знаете. Если же есть Настоящий дракон, то стать драконом, используя кровь его сердца, может любой маг. Любой человек, способный воспринимать магическую энергию. Поэтому… видимо, из-за двух этих тезисов и возникла путаница. Все думали, что если нужно сердце бескрылого для Живущих в Надежде или сердце крылатого — для магов — то в принципе нужно именно сердце дракона. На самом же деле Георслав сказал другое! Просто людская память исказила его слова! Он признался, что если в мире появился хотя бы один крылатый дракон, то достаточно просто его крови, небольшая порция, чтобы Живущие в Надежде вновь обрели свои крылья! Кровь дракона дойдет до сердца Живущего, преобразит его в драконье, и он обретет крылья…
— Что?! — изумился Бормиас. — То есть крылатого дракона, например… Еву, не нужно убивать? Достаточно попросить немного ее крови, и любой из нас станет драконом, выпив стаканчик?
— Ну… — Ема снова лукаво опустила взгляд. — Стаканчика может и не хватить. Но дракон — очень крупное существо, можно взять больше крови, не навредив ему. И выпить ее недостаточно. Кровь должна попасть прямо в сосуды Живущего в Надежде… Я не знаю, но, может быть, медики в состоянии создать такой прибор с иголкой, через который можно было бы ввести кровь прямо в вены Живущих в Надежде… Как вы думаете?
— Можно, — неожиданно вмешался маркиз. Помолчал, потом искоса поглядел на остальных. — Я, видите ли, немного разбираюсь в медицине… — снова помолчал и вдруг стал очень серьезным. — У каждого из нас своя история… И у меня она есть. Я не всегда был… мошенником. И в любом случае, я потерял дочь. Она заболела болезнью, которая передается… хм… только одним способом. Не будем уточнять каким. Это был страшный позор для нашей семьи — поэтому впоследствии я умолчал о смерти дочери. Это знает, как минимум, принц Грайнор… Но никто не знает, что перед смертью дочери я три месяца боролся за ее жизнь. Врачи были бессильны, и я бился сам. Читал все, что есть по медицине, учился… искал способ выходить дочку… — маркиз грустно опустил глаза. — У меня не вышло. Увы. Она ушла. Но знания остались. Если матти Ема поможет мне раздобыть нужные материалы, я соберу такой прибор. Хотя что за «прибор»! Это очень простое устройство… Так и от старого маркиза будет какой-то толк.