Принеси-ка мне удачу
Шрифт:
Игорь привез остальных. Он и Иринка уже были наряжены в костюмы. Дед Мороз подталкивал Риту вперед и зычно напевал «Джингл беллз» с дичайшим акцентом. Дима выглядел не таким недовольным, как Матвей заранее предполагал. Жаль.
Он снова глянул в ее сторону. Хорошенькая до невозможности. В том же самом платье, в котором когда-то выбиралась с подругой в бар. Матвей отвел взгляд, чтобы не зациклиться на мысли, насколько ему это платье не нравится. Без него было бы лучше. И без остальных гостей. Намного, намного лучше.
К счастью, ему не пришлось ничего делать — всем рулили Игорь с Иринкой. Они так вдохновились спонтанным Новым годом, что заражали болезненным весельем всех остальных. Закуски и бутылки Вероника разместила на длинном столе, вокруг которого все собрались. Наверное, она собиралась сделать подобие фуршета, только с сидячими местами и так, чтобы долго никто не засиживался. Подвыпившая Снегурочка заставляла всех петь песни и читать стихи. Дима попытался испортить атмосферу:
— Новый год еще нескоро,
Но хотелось б пожелать,
Чтобы мерзким негодяям
Не пришлось хребты ломать.
— Какие хребты, Димыч? — возмутилась Иринка. — Не нагнетай! А теперь квест! Надо искать по тайным посланиям записки, и последняя приведет вас к кладу! Две команды: Димыч с Ритулей, Матвей Владимирович, само собой, с Вероникой.
Матвей покорно встал, желая поддержать активистов, взял из рук Деда Мороза первую подсказку, но Вероника неожиданно вмешалась:
— Так неинтересно! Мы с Матвеем и без того команда, всю жизнь вместе будем. Давайте хоть сегодня перемешаемся! Дим, не откажешься составить компанию?
Тот удивленно глянул на нее. Похоже, он, как и его компания, к Веронике относился очень хорошо и потому опешил от неожиданности. Сейчас откажется — только дебильный стишок в оправдание придумает! Матвей, не теряя ни секунды, рванул к Рите, схватил ее запястье и поставил точку:
— Отличная идея! Так, что там у нас? «Записка ждет в кастрюльном доме! Ты перечти все полки в ряд. И лишь на третьей полке справа останови прицельный взгляд!». На кухню, Рит, на кухню!
У обеих команд задания были разными, но два пути заканчивались одним и тем же призом, который получат только первые. Первая записка загадками вела ко второй, вторая к третьей и так далее. Разговаривать было некогда. И мнения спрашивать было некогда, потому Матвей уже силой таскал за собой Риту из кухни в холл, из холла на второй этаж, со второго этажа к стойке регистрации, а потом под елку. От елки снова пришлось бежать по лестнице вверх.
— Матвей Владимирович, — Рита запыхалась. — Отпустите. Я сама пойду!
Он, согласно ее просьбе, отпустил запястье, чтобы перехватить за ладонь. Рита попыталась вырвать, но он резко потянул на себя. Сбил с мысли:
— Тут номер указан. Третий этаж, комната двенадцать. Я так думаю. Вряд ли как-то иначе можно понять «…на третьем небе, в облаке двенадцать».
Дверь оказалась не заперта. Если он правильно расшифровал послание, то записка должна быть спрятана в номере. Наверняка под кроватью, зашифрованной не слишком таинственным «предметом, на котором любят все валяться».
— Матвей Владимирович, больно!
Теперь он был вынужден отпустить и повернуться к ней. За все время этой гонки получалось только удовольствие от этого прикосновения, но на напарницу он старался не смотреть. А теперь пришлось. И настроение сразу изменилось:
— Рит…
— Матвей Владимирович! — она почему-то злилась. — Вы думаете, что я не понимаю, к чему вы ведете? Не думала, что Вероника и Иринка окажутся на вашей стороне!
— Только Вероника.
Он признал это спокойно, тут же шагнул за ее спину и захлопнул дверь. Стало все равно до приза. Она злится, значит, настало время поговорить.
Рита поморщилась:
— Да что же вы все творите-то? Неужели и мысли не возникает, насколько все это извращенно?
— Что именно извращенно, Рит? Я без тебя… ничего не хочу.
— Матвей Вла… — она как будто так и не определилась, стоит ли в таком разговоре добавлять отчество. И вовсе не закончила. — Я уже говорила, в эту игру играть не стану. Женитесь на Веронике и будьте счастливы!
— А могу я и на Веронике жениться, и счастливым быть?
— Без меня!
— Совсем не нравлюсь?
— Да не в этом же дело!
Матвей шагнул ближе, положил руки ей на плечи и наклонился. Дыхание сбивалось, потому говорил тише:
— Рит, ну скажи тогда, что не нравлюсь. Я все равно пока не остановлюсь — не могу остановиться, но хотя бы буду в курсе, с каких условий начинать.
— Я…
И ему вдруг стало наплевать на ее ответ. Ему ведь очень давно хотелось одного! Так сейчас или никогда. Прижал к себе и поцеловал, не позволяя вырваться. Она лишь вначале попыталась отшатнуться, потом замерла. Матвей, оттого что наконец-то касается ее губ, сам задрожал и прижал ее еще сильнее. Она слабо толкала кулаками в грудь, но ему стало окончательно плевать. Он собирался быть нежным, он хотел в первый раз поцеловать ее так, чтобы она потом об этом с замиранием сердца вспоминала, но ничего не вышло. Самоконтроль отказал еще на первом прикосновении. Он обхватил ее лицо, открыл языком губы и чуть с ума не сошел от этого ощущения. Рита не отвечала еще несколько мгновений, но потом сдалась — подалась вперед, обхватила его за шею и погрузила пальцы в волосы. Теперь она сама прижималась, с тем же напором, что недавно он.
От этого осознания последний рассудок приказал долго жить. Матвею захотелось заорать в полную глотку от счастья, но при этом не разорвать поцелуя, не дать ей опомниться. Она целовала его! Она дрожала в его руках все сильнее. Пусть что хочет после этого говорит, но Матвею уже достаточно понимания! Он развернул ее спиной к двери, прижал с силой, расслышал ее рваное дыхание — она возбуждена не меньше. Опустил руки вниз, подхватывая под бедра и поднимая. В порыве допустил ошибку — оторвался от ее губ и переместился на шею. И сразу последовало наказание за промах:
— Нет!
Выпустить ее сразу он не мог. Смотрел в глаза, бормотал прямо в рот:
— Рита, Рит… Не сейчас только, пожалуйста… Ничего не будет… В смысле, мы не будем сейчас продолжать… Я только еще раз поцелую…
— Нет! Матвей, отпусти уже!
Холодный тон окатил словно водой. Матвей резко отступил назад и выдохнул с яростью:
— Да черт тебя дери, Рит! Почему?! Только не надо мне сейчас про чувства к другому! По-твоему, так целуют тех, к кому равнодушны?
— Я… Отойди дальше, Матвей.