Приносящая удачу
Шрифт:
– Да не покалечишь, – Олеська умоляюще посмотрела на меня. – Ты ж знаешь, я ж мазила, я не попаду, спалимся только… А у тебя получится, ты ж… халявщица, ты точно попадёшь, как надо!
И то правда. Ну, про то, что Олеська мазила. Если она кинет, то точно только заметят нас, а толку не будет. Я неохотно взяла молоток.
– Если попаду и он вырубится, ты платок сними – а то точно догадаются, кто кинул, – посоветовала я. – И что со своим белобрысым делать будешь – меня не касается.
– Да поняла я, – поторопила подруга. – Только ты с Леоном этим поосторожней, он правда страшный…
Я не ответила. Подняла молоток и быстрыми шагами направилась вслед за волокущим Олана стражником. Парень меня заметил, но вида не подал, чтобы стражника, наверно, не смущать, и продолжил пытаться подняться. Я почувствовала, что не могу. Ну не могу я просто так молоток человеку в голову швырнуть. Ни за что, собственно… Обернулась на Олеську. Та меня жестами поторапливала, показывая, что в любой момент батя может прийти и тогда нам не сдобровать. Я обречённо вздохнула. Что ж, ничего абсурдней в жизни не делала: пытаться одним ударом вырубить здоровяка ради неизвестного парня, до которого мне нет дела. И всё же я замахнулась и швырнула молоток в затылок стражнику. Бросила и зажмурилась, испугавшись и того, что промахнусь, и того, что попаду. Не знаю, чего больше не хотелось. Наверно, вообще хотелось, чтобы ничего этого не было. Ни гостей этих странных, ни пришедших за ними стражников… Но они были и открыть глаза пришлось. Олеська победно взвизгнула, тут же зажала себе рот рукой и потрепала меня по плечу:
– Молодчина! – одобрила она. – Ты просто молодец! Я знала, что получится!
Олан стоял на ногах, стражник лежал на земле ничком. Я дрожащей рукой указала на поверженного и пролепетала самый важный для меня сейчас вопрос:
– Он жив?
– Жив, – отозвался Олан. – Такого не грохнешь одним ударом. Спасибо, ты крута! – парень говорил искренно, но мне было не до его сомнительных комплиментов.
– Сама разбирайся с ним, – бросила я Олеське и помчалась в сторону амбара.
Очень бы не хотелось видеть, как этого, второго, волокли бы на верёвке. Хотелось успеть. Эх, стоило молоток с собой взять! И почему я такая недальновидная? Чем теперь мне обезвреживать стражника, если что? Руки всё ещё дрожали. Наверно, сейчас на такой бросок у меня сил не хватит, не повторю успех… С таким тремором ничего толкового руками не сделать…
Вовремя успела остановиться и юркнуть за угол, пытаясь отдышаться и унять дрожь. Надо же так влипнуть. да ещё настолько глупо и неожиданно! Это всё Олеська со своими придумками! И угораздило же её предложить помочь этим хмырям! А я согласилась, как дура, потому что совсем мало времени было на раздумья! И чего теперь? Теперь какой-то белобрысый будет спасён и сбежит, а второго мне никак не освободить: у амбара отец и стражник, да ещё один наверняка внутри.
Сердце бешено колотилось, дрожь не проходила, а страх только увеличивался. Страх и за себя, и за ударенного молотком стражника, и за мужчину в амбаре, которому я не могла помочь. Я сползла спиной по стене и села на корточки. Закрыла ладонями лицо. Всё плохо. Всё очень плохо. как ни крути, а не стоило ввязываться. Да, было жалко парня, но, может, он и заслужил, чтоб его так тащили. А вот я точно не заслужила всяких душевных мук! В жизни ничего плохого не делала людям, а тут раз – и из-за Олеськи вписалась в какое-то сомнительное мероприятие…
Я почти разревелась от жалости к себе, перенервничав, но тут тот самый, подбитый мной стражник, завопил. Это точно был он.
– Сбежал! Туда, скорей же! – кричал он.
Фух! Жив! Значит, он всё-таки жив, и удар был не сильным, раз так быстро оклемался! На какой-то миг я ощутила себя счастливой, но уже в следующее мгновение мне пришлось взять себя в руки, поскольку батя со стражником помчались на зов.
Второго шанса у меня быть уже не могло. Или сейчас – или никогда! Если хочу помочь Леону – надо бежать к амбару. Если хочу не наделать ошибок и не встрять ещё больше – надо валить в дом и делать вид, что всё время там и была. Очень хотелось выбрать второе, но в памяти всплыл вчерашний вечер и скромно смотрящий в свою тарелку мужчина, а также пытающийся подняться на ноги Олан. Надо подойти и посмотреть, что с ним. Просто, одним глазком. А потом уж определить, что делать дальше!
Отец и страж пробежали мимо по дорожке, не обратив на меня никакого внимания. Я посмотрела им вслед и подумала, что всё-таки время у меня есть.
Выглянула из-за угла. Во дворе – никого, у амбара дверь открыта, около него – тоже никого. Что внутри происходит – не видно. Перебежками от куста к кусту добралась до угла амбара и заглянула внутрь. Там находился один стражник и Леон. Вид у мужчины был потрёпанный, и его красивая аккуратная одежда потеряла весь свой лоск, поскольку оказалась вывалена в сене и помята. Меня никто не заметил. Леон лежал на полу.
– Встань, – потребовал стражник. – Я теряю с тобой время.
Мужчина поднялся и попытался ударить стражника, но тот был ловок. Я боязливо поглядывала в сторону, куда ушли отец и страж. Если они вернутся – всё пропало. Но они, кажется, не торопились назад. Более того, стражник из амбара торопился к ним. Пока я озиралась, в амбаре шла борьба. Даже смотреть не хотелось, потому что я знала – Леон проиграет. Может, один на один он бы и продержался, но явно с ним уже поработали стражи, пока оба были там, и теперь преимуществ у него никаких не было.
Я видела, как Леон поморщился, когда ему грубо заломили руки за спину и надели на запястья какие-то железяки. Наручники, вроде бы. У нас в деревне таких не водилось, но, хоть я прежде не видела их, успела понять, что крепятся они за счёт ключа. У человека всяких ключей была целая связка: и как он только различал их! Почти одинакового размера все, тёмного металла с отсутствием каких-либо опознавательных знаков. Повесил себе эту связку на специальный карабин на поясе, отчего те звякнули, и тут же резко толкнул Леона вперёд. Этот ключник оказался сильным или просто умел правильно ударить, задав направление, поскольку мужчину с ног сбил этим ударом. Леон повалился на пол, едва успев согнуть ноги в коленях и повернуть голову, подставив щёку, чтобы не разбить нос и смягчить удар.
Ключи! Нужно обязательно заполучить ключи: связанного проще освободить, чем закованного… Ну почему у Олеськиного были верёвки на руках, а у этого– непонятные железные штуковины? Пока я судорожно придумывала, что делать, стражник принялся избивать мужчину. Зачем и почему, я, вообще-то, не поняла, но происходящее не показалось мне честным. У нас вообще лежачих бить не принято, а тем более лежачих и беззащитных… Злость и обострившееся чувство справедливости сплелись воедино и стали подниматься из глубин сознания, так что этому ключнику я бы могла размозжить голову без зазрений совести. Только молотка не было под рукой. Зато… зато был замок! Тяжёлый амбарный замок, висящий на ручке прямо передо мной. Да этот замок увесистей любого молотка! Только шейного платка у меня нет – я не Олеська, во мне женственности не так много, как в ней. Оглядела себя. И снять-то нечего. Из доступного к снятию – только носки, но они у меня небольшие, в них замок такой не запихаешь. Да и ладно! Этот ключник – тот ещё гад, его можно и просто так шарахнуть. Да и если помрёт – не жалко ничуть, лишь бы призраком по ночам ко мне не являлся.
Я снова посмотрела, как он бьёт лежащего Леона ногами и утвердилась во мнении, что схлопотать ему всё-таки от меня замком по темечку. Дотянулась до замка, зацепленного дужкой за ручку, сняла его и притаилась. Буду надеяться на удачу. Пусть мне снова повезёт и на этот раз я сражу стражника на дольше, чем в первый раз! Я прикрыла глаза и попросила у судьбы именно этого: пусть у меня всё получится!
Стражник закончил измываться над поверженным преступником и вышел, не потрудившись прикрыть дверь. Зато он заметил движение в моей стороне и приметил меня. Он был готов задать мне вопрос, но я швырнула замок ему в лоб. Резко, сильно, неожиданно. Угодила, как и метила, в лоб, разбивая его в кровь. Чуть не заорала от вида этой самой крови, рассечённой кожи и, кажется, белой кости черепа, на миг показавшейся, но тут же залившейся багровой жидкостью. Стражник упал на колени, но сознание пока не потерял. Я подскочила, схватила замок и ударила повторно, по голове. Хоть бы у него была амнезия и он не вспомнил, как я выгляжу! Хоть бы ничего не сумел рассказать! И хоть бы не помер, конечно! Крепкий оказался – просто так из него не вышибешь сознание!