Приносящая удачу
Шрифт:
С третьего удара он упал на землю и затих. Я прислушалась: дышит. Плевать на него. Гад он. По-любому гад. Нашарила карабин на его ремне и сняла связку с ключами. Их много, штук десять-двенадцать. И как найти нужный? Может, снова подфартит?
Метнулась в амбар, к лежащему на животе Леону, наспех прикрыв за собой дверь. Это он удачно лежал, как раз, чтобы я могла подобрать ключ. Ещё и руки мои трясущиеся – такими трудно попасть ключом в замочную скважину. Наспех выбрала один ключ, сунула в отверстие и повернула. И… не поверила своим ушам, услышав щелчок. Эти железки раскрылись, освобождая руки Леона. Просто взяли и раскрылись… С первого ключа! Этого не могло быть, это не просто удача, это – запредельная удача!
Леон лежал и даже не смотрел, кто пришёл. Освобождение от пут явно не радовало его, а если и радовало, то он не подавал вида. Я тоже действовала молча, так что не уверена, что он не посчитал меня возвратившимся стражником и не ударил лишь потому, что не осталось сил. Времени было мало! Злость на стража перекинулась отчасти и на мужчину. Ведь я так спешила, так переживала, пошла на преступление ради этого хмыря, а он лежит и никуда не торопится! Это было возмутительно!
– Вставай же! – я неаккуратно потянула его за руку, которая всё ещё была заломлена за спину.
Леон скрипнул зубами. Кажется, я неудачно его схватила и сделала больно, но мне было плевать. Стражники могли прийти в любую минуту, и потому следовало спешить.
– Вставай, ну же! – я толкнула постояльца в плечо.
Он разогнул руки, отчего в его суставах что-то противно хрустнуло.
Мужчина на удивление бодро поднялся на ноги, отжавшись от пола. Посмотрел на меня странно и, скромно кивнув, прошептал:
– Спасибо… – это прозвучало так, словно он ошеломлён моим появлением.
Я выругалась и дернулась к двери. Сквозь щель увидела, как люди возвращаются. Один из них шёл, пошатываясь, как пьяный. Одно радовало: они возвращались одни, и на верёвку Олана не вели. Это было очень хорошо: значит, у Олеськи получилось! А вот получится ли у меня?
– Пойдём, – я метнулась в помещение, где лежали мешки. – Скорее! Давай наверх!
Я указала рукой на потолок. Мужчина не очень меня понял, и я полезла первой. В этом закроме, в единственном из трёх, имелся потолок, отделяющей пространство под крышей от комнаты. Потолок был сделан из широких старых досок. Таких старых, что они были иссохшими и лёгкими. Некоторые прибиты гвоздями, а другие – нет. Одну я часто использовала, чтобы приподнять и отодвинуть в сторону: тогда легко можно было попасть наверх. Это было наше с Олеськой место, даже братья и Верка не лазали сюда. А мы часто сидели.
Я быстро набросала мешки друг на друга и забралась наверх: легко, привычно, оперативно. Мужчина тоже не подкачал и повторил за мной все действия, напоследок столкнув мешки вниз, чтобы те не выдали нас. Леон сам вернул доску на место и замер, поскольку послышался скрип двери и ругань.
Леона было плохо видно. Он сидел совсем рядом со мной, и мне бы хотелось увеличить расстояние между нами, но это могло наделать шума: крыша была в этом месте почти над головой, и потому мы сидели, согнувшись и практически припадая к полу. Свет проникал лишь из щелей от краёв кровли. Мужчина смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Я на него – наверняка такими же: мне никогда не приходилось помогать преступникам. Это было волнительно, но… увлекательно. Интересно, что мне будет, если нас поймают? А если поймают, но скажу, что это всё он, он меня заставил помогать ему? Очень хотелось верить, что ничего мне не будет, но всё равно было страшно.
На мою упирающуюся в пол руку легла его рука: тёплая и большая ладонь. Я поморщилась, представив, как вчера эта самая ладонь гладила чьё-то потное тело, а теперь накрывает мою прекрасную руку. Это было отвратительно настолько, что мужчина заметил мои сменившиеся брезгливостью чувства и поспешно отнял свою руку, при этом забавно смутившись и прекратив на меня глазеть.
– Куда он делся? – раздражённо спрашивал грубый мужской голос где-то под нами.
– Сбежал. Второй его освободил и слиняли они, – констатировал другой голос. – Гоняйся теперь за ними… – он плюнул презрительно. – Гоняться за преступником и извращенцем, которые могли уйти, куда угодно – отличное занятие!
Вскоре дверь снова скрипнула и всё стихло. Мужчина ещё долго смотрел в пол, ничего не говоря и не произнося ни звука. Я устала сидеть, скрючившись, и потому легла на спину, согнув ноги в коленях и глядя на Леона.
Тот, заметив шевеление, тоже поглядел на меня.
– Зачем помогла? – спросил он тихо.
– Захотелось, – пожала плечами я.
– Не боишься? – спокойно спросил он, тоже ложась рядом, только на бок, чтобы иметь возможность смотреть мне в лицо.
– Боюсь, – призналась я и, припомнив слова человека внизу, спросила: – Ты мне сразу скажи: ты преступник или извращенец, ну, чтобы мне знать, чего ожидать?
Мужчина посмотрел в потолок и слегка улыбнулся моему вопросу. Кажется, ему стало ясно, что боюсь я вовсе не его самого, и это его порадовало.
– К сожалению, я и то, и другое, – вздохнул он и поспешно добавил: – Как они думают.
– А как думаешь ты? – спросила я, и он усмехнулся.
– Кто-нибудь отвечал тебе на этот вопрос: думаю, что я отвратительный негодяй, от которого стоит держаться подальше? – спросил Леон.
– Нет, – честно ответила я.
– Что ж, тогда я буду первым, – мужчина снова слегка улыбнулся. – Я правда тот, с кем тебе лучше не связываться.
Я оглядела его. Он довольно обычный на вид. Когда мы дрались с братьями, я редко выходила победителем, но всё же иногда мне везло. А этот – он щуплее моих Сеньки и Глеба, так что опасаться его как-то не получалось. И даже его тёмные глаза казались какими-то трогательными и не страшными. А ещё у него была милая улыбка: та самая, которую я так хотела вчера увидеть адресованной мне.
– Я могу за себя постоять, – тихо сообщила я.
– Серьёзно? – насмешливо спросил Леон и резко подался на меня, намереваясь схватить за запястья.
Может, он и полагал, что я отвлеклась на разговоры, но так просто меня было не отвлечь. Я была начеку и потому легко откатилась в сторону – в самый угол между полом и скатом крыши, потом вытащила из-за ремня найденный недавно клинок и, легко забравшись на спину лежавшего на полу мужчине, приставила лезвие к его горлу. Наверно, он мне подыграл: парни часто так делали, если дрались со мной в шутку, а сейчас с Леоном у нас был именно шуточный бой. Он максимально поднял голову, стремясь отстраниться от опасного лезвия, отчего его волосы коснулись моей щеки.