Принудительное влечение
Шрифт:
– Эй, – крикнула она, – Евгений Саввич!
Ручка двери почти сразу же задергалась.
– Прочитали? – осведомился Ухов, заходя в комнату. – Так быстро?
– Прочитали. Замечательно, – улыбнулась Ольга. – Чувствуется рука мастера. Написано с душой.
– Ага, – закивала Ирочка, готовая согласиться абсолютно со всем, лишь бы больше не углубляться в творчество Евгения Саввича.
– Я знал! – радостно выпалил Ухов, поднимая костлявый палец вверх. – Может быть, поживете у меня? Изучите все более внимательно.
– Нет, – замотала головой
Надо было срочно возвращаться к разговору о Самаринском.
– Подумаешь, продырявили умника, – сморщился «великий писатель». – Видать, дорогу кому-то перебежал.
– Никогда не поверю, что такой замечательный человек был кому-то неприятен.
– Да что в нем замечательного-то? Третью главу моего романа «Сладкая сладость греха» разбирать отказался. До сих пор ему простить не могу.
– Но все же, кто желал его смерти? – осторожно продолжала Ольга. – Не понимаю. Не понимаю.
– Я, например. У него шея была такая… мягкая, немного морщинистая… я частенько представлял, как тыкаю в нее вилкой…
– Но вам-то зачем его убивать? – изображая удивление, спросила Ирочка.
– А просто так, или чтобы потом описать в каком-нибудь романе. Настоящий писатель должен сначала все прочувствовать сам, а уж потом бумагу марать. Определенно, я бы мог его убить.
Полчаса дальнейшей беседы дались Ольге и Ирочке с таким трудом, что когда они оказались на улице, то не сразу заторопились к машине, а купили мороженое и насладились его прохладой, сидя на скамейке во дворе.
– Параноик, – поставила диагноз Ольга.
– Законченный параноик, – уточнила Ирочка.
– Я такой никогда не была.
Ирочка тактично промолчала.
* * *
Андрей позвонил в пять. Наконец-то в его плотном расписании образовалось время для встречи с «девушками, желающими ему помочь». Ольга, прижимая мобильник к уху, подмигнула Ирочке и сказала: «К сожалению, я не смогу с вами встретиться – участвовала в марафоне в защиту животных и травмировала ногу. Но Ирина будет рада ответить на все ваши вопросы, и очень надеюсь, что наши старания принесут ощутимую пользу».
Ирочка утонула в состоянии абсолютного счастья – через час она увидит Андрея, более того – будет с ним наедине! Кошмар? Да, кошмар – ужасно приятный кошмар!
– Главное, не теряться и не болтать глупостей, – дала она сама себе установку, расчесывая золотисто-русые волосы уже третий раз подряд. Но как же сохранить хладнокровие, когда в душе плещется любовь?
– Это ваше первое свидание, – улыбнулась Ольга.
– Андрей хочет поговорить о покушении, пока у него совсем другие интересы, но, надеюсь, – это только пока. Он непременно разглядит во мне ту самую, единственную, которая ему нужна.
– Вот именно. В любом случае – не усложняй, – отмахнулась Ольга. – Разберетесь как-нибудь. Расскажешь про Самаринского, про его чокнутых пациентов, про Лидочку. Заморочишь голову как следует, и полный порядок. Мы же не обещали сообщить имя убийцы, мы и сами его не знаем, а просто предложили поделиться информацией. Вот ты и поделишься. Он, конечно, ничего не поймет, но будет тебе благодарен. Главное – вы останетесь вдвоем, он сможет поближе познакомиться с тобой, и наверняка между вами пробежит искра страсти или что-нибудь в этом роде… – Ольга покосилась на Ирочку. Все прекрасно, но девчушка влюблена по уши, а насколько порядочен Ларионов, еще вопрос… – А у тебя были мужчины? Ну… ты понимаешь, о чем я…
– Нет, – смутившись, покачала головой Ирочка. – Андрей – моя первая любовь.
Так, только этого не хватало. Ольга сдвинула брови и погрузилась в роль суровой мамочки.
– Ты мне смотри там, – погрозила она пальцем, – голову не теряй.
Ирочка ничего не ответила, только сжала губы и опустила глаза.
«Имею я право вмешиваться в ее личную жизнь или нет? – спросила себя Ольга. – Где эта чертова истина? Как надо поступать?»
– Ладно, давай наряжаться, – вздохнула она. – Чтобы он увидел тебя и понял – другой такой девчонки ему нипочем не найти.
Переодевание проходило быстро, но тщательно. Ольга забраковывала почти все, что нравилось Ирочке, и с сомнением перебирала собственные вещи. Необходимо было подобрать такую одежду, которая не казалась бы навязчивой и не кричала бы о намерениях влюбленной барышни, а с другой стороны, подчеркивала бы ее природную красоту и выделяла достоинства. Ирочка за последние дни несколько похудела, видно, сказались переживания и беготня по Москве – это облегчило работу над новым имиджем.
Выбор пал на тонкий бежевый свитер с серебристой отделкой на воротнике и манжетах, черные брючки с заниженной талией и ботиночки со шнуровкой на каблучке. Преображенная Ирочка произвела на Ольгу такое впечатление, что она тут же подарила ей эти вещи и пообещала купить еще.
Получив несколько невнятных напутствий, Ирочка отправилась на встречу с любимым. В животе подрагивал испуг, а в сердце ерзала надежда.
Ларионов поджидал ее в машине неподалеку от кинотеатра «Пушкинский» (по причине собственной известности маячить на улице ему не хотелось). Огни итальянского ресторанчика переливались поблизости, зазывая к себе в гости. Ирочка прошла мимо мигающей картинки пиццы, огляделась и увидела машину с выученным наизусть номером.
– Здравствуйте, – тихо сказала она, закрывая за собой дверцу.
– Привет, – кивнул Андрей, внимательно изучая девушку.
Ему уже давно хватало нескольких секунд, чтобы разобраться в женских эмоциях, и сейчас он многое понял – он ей нравится, он привлекает ее. Растерянна, робка, чувствует себя неловко и обжигает глазами. Юная фея, влюбленная в растиражированное на обложках журналов лицо. Такая же, как многие? Он откинулся на спинку кресла, покосился на свисающий с зеркала брелок – две театральные маски комика и трагика, усмехнулся и предложил: