Приорат Ностромо
Шрифт:
Рита, как водится, всплакнула, Инна тоже захлюпала…
Алёхин растерялся даже. Думал, наверное, что я смотрю на него осуждающе. Вот, дескать, довел!
А мне виделось совсем-совсем иное, далекое от матримонии — Антоха здорово походил на молодого Адриано Челентано, только худущего, светловолосого и сероглазого…
Свадьбу назначили на март.
Я меланхолически вздохнул. Течет житие, течет…
Вот и Юлька, девочка моя, вступает во всеобщее человечье кружение — тот извечный биологический цикл, раскрученный и заповеданный нам эволюцией, что
Мне будет не хватать Юлиуса. Конечно, она будет навещать родню, бывать частенько, но и отдаляться тоже начнет — своя семья, свой дом обязательно изменят «дочечку», ставшую замужней дамой. Хорошо бы осталась в ней привязанность к папе с мамой, а больше мне и не о чем просить великие небеса, черные и голубые…
Пусто дома.
И непривычно тихо. Ни снизу, ни с мансарды не доносятся высокие звонкие голоса моих любимых — оставили жёны своего султана… С осени стали пропадать, и подолгу. То вдвоем, а то и всем трио.
На прошлой неделе Рита с Наташей вернулись с «Крайнего Юга» — снимали телесюжет о «Шейтан-Кала», да с намеками на множественность пространств. Похоже, в Кремле поерзали-поерзали, но решили-таки и здешний советский народ тоже готовить к тому, что он не одинок во вселенной. Пока на уровне таинственных исчезновений и надуманных порталов в иные миры, а потом…
«Суп с котом», — скучно подумалось мне.
Нет, я очень рад за девчонок. Они действительно молодчинки, красотки мои и умнички. Стоит начаться «Звезде КЭЦ» — и дворы пустеют, все липнут к экранам. Интересно же! И всё на высочайшем уровне — кандидату экономических наук и кандидату наук физико-математических можно доверять, а заслуженная артистка РСФСР привносит в ученую строгость озорной элемент игры, незатейливого юмора и утонченного соблазна.
Впрочем, не стоит представлять Инну глупенькой блондинкой. Помимо внешности и сценических талантов, Дворская еще из семьи выдающегося геолога, исследователя Антарктиды и Луны. Она даже знает, чем ярозит отличается от реголита, и что аквамарин, изумруд и гелиодор — один и тот же минерал. Так что Инночка не просто гуманитарка — она может вести околонаучные беседы не хуже Сергея Капицы из «Очевидного-невероятного».
Порой я девчонкам даже завидовал. Не популярности, нет, публичности я бегу, а блаженной возможности познавать новое.
Всю прошлую неделю «мои» почти не покидали Звездный городок — на Центральном телевидении готовят шикарную программу о старте на орбиту, вокруг Земли, вокруг Луны… А полетят Инка с Риткой, плюс режиссер (он же камерамен, он же осветитель, он же звукооператор и так далее). Ну, как тут не впасть в унынье? Мне же тоже в космонавты хочется…
Я вздрогнул, прислушиваясь. Вроде, с улицы донеслось знакомое урчание «Волги»… Нет, померещилось.
Не пугайся, Миха, вытягивай ноги в тапках, да включай видик! Что тебе остается?
Мои губы скривились в кислой усмешке. Не гневи судьбу, доктор наук, директор института, замсекретаря ЦК, лауреат и прочая, и прочая, и прочая. Тебе и так многое дано, порой доставшееся даром, а ты хочешь большего? Это очень по-человечески, но ведь и меру надо знать. А заодно — и совесть иметь…
Фыркнув, я выцепил сверкнувший радугой диск и сунул в щелястый зев плеера. «Видео Иисуса», четвертая, заключительная серия.
Гайдай с Наташкой постарались на славу — впихнули «фантастико-комедийный триллер с элементами эротики» в четыре часа экранного времени. И ни единой секунды длиннот!
Критики, как издавна повелось, плюются и восторгаются, а зрители валом валят на сеанс. Говорят, табличку «Все билеты проданы» не снимают в кассах кинотеатров с начала сентября.
Спасибо Рите с Инной — провели на закрытый показ. Что сказать? Четыре часа удовольствия!
Мне было любопытно даже следить за выражением лиц зрителей. Люди развлекались, оттягиваясь по полной — и задумывались о вечном. Хохотали — и грустили о несбывшемся, а оно у каждого свое.
И, не знаю уж, сколько «Оскаров» выхватит Гайдай и его команда в новом году, но сборы в одном СССР уже превысили сотню миллионов рублей, а «касса» по Европе и Америке тянет на полмиллиарда долларов. И это за два месяца!
Мои губы дрогнули улыбкой. Я вспомнил, как давным-давно, еще в «прошлой» моей жизни, сходил на «Отроков во вселенной». Посмотрел, вышел из владивостокского кинотеатра «Океан» — и снова двинул на сеанс! Ричард Викторов сумел впечатлить отрока Мишу.
А нынче пересматриваю «Видео Иисуса». До обеда в экран пялился… В обед… И вот, на ужин. Смакую кадры, как яства!
Огромный экран, висевший на стене, как «Черный прямоугольник», осветился, безмолвно разворачивая «Рабочего и колхозницу». Просиял «Мосфильм» — и открылась, стелясь до горизонта, безрадостная и суровая пустыня Негев.
Зачинался рассвет, и у меня по спине мурашки забегали. Динамики проливали величественную и трогательную «Theme From Exodus» — этой музыкальной композицией Эрнеста Голда начиналась и заканчивалась каждая серия. Изначально, правда, ее написали в шестидесятом для документальной сионистской ленты «Исход», но правообладатели не стали возражать против того, чтобы обновленный вариант мелодии звучал, как саундтрек «Видео Иисуса». Похоже, люди рабби Алона поговорили с кем надо…
…Джип «Чероки» свернул с шоссе к Вади-Мершамон, двигаясь вдоль крутого черно-серого хребта величественных размеров.
— В одном я уверен, — сказал Видов, узнаваемый в роли Стивена Фокса, — если эти монахи на самом деле существуют, то они не часто ходят в кино…
Крутя баранку одной рукой, он отпил тепловатой воды из бутылки, и пустил ее по кругу.
— Вижу! — выдохнула Юдит, и поперхнулась, закашлялась.
Монастырь покоился в маленькой скалистой просеке, среди расщелин и трещин, и своими стенами из темно-серых глыб походил на руины.
— Может, они тут давно все поумирали, — неуверенно сказал Иешуа. — Да и кто бы это заметил?