Приорат Ностромо

Большаков Валерий Петрович

Я сжал зубы, неприязненно глядя на опера, и тут милицейский чин реабилитировался в моих глазах: накрыл своей пятерней безвольную Лизину ладонь, и сказал, тихо, но жестко:

— Мы обязательно найдем того гада! Обещаю вам.

Пухова слабо улыбнулась и кивнула, моргая слипшимися ресницами.

— Товарищ Векшин, — Марина обратилась к оперативнику строгим официальным голосом, — вы просили информацию по сотрудникам…

— Да-да, товарищ майор… Слушаю вас.

«Росита» кивнула.

— Первыми на работу вышли Валентина Кибрит, наша буфетчица, и Зинаида Знаменская, уборщица. Затем пришли

еще восемнадцать человек… Впрочем, двое из них явились уже после одиннадцати. Вот список.

— Ага… — хищно протянул Векшин. — Вайткус… Вэ Корнеев… Я Корнеева… Ядвига? Ага… Киврин… Панков… Почкин… Пухова… Спасибо, товарищ майор. Будем искать!

Вторник, 8 декабря. День

Центральная Атлантика, борт «Ка-29»

7-я оперативная эскадра оставила за кормой многие мили студеных морей, тяжелые свинцовые волны и суровый посвист ледяных ветров. Нынче вокруг синели теплые воды.

Гирин усмехнулся, глядя на океанский простор с высоты полета — рокочущие лопасти «вертушки» приподняли его над флотской суетой.

— Как идут, а? — довольно проворчал контр-адмирал Мехти, выглядывая за дверцу дежурного «камова».

— Да-а… — отозвался капраз, поправляя наушники.

Лишь оторвавшись от уровня моря можно оценить всю мощь «Атлантической» эскадры. Два больших авианосца, «Ульяновск» и «Свердловск», шли посередке ордера, «Новороссийск» и «Минск» — на флангах. Замыкали строй тяжелые атомные «Орланы» — «Калинин», «Фрунзе» и «Дзержинский», а впереди резали волны хищные длиннотелые «Атланты» — «Москва», «Комсомолец», «Октябрьская революция» и «Варяг». Чуть сбоку громоздился огромный УДК «Севастополь», а между кораблями 1-го ранга затесались эсминцы типа «Сарыч», парочка остроносых БПК, большие морские танкеры «Днестр», «Нева» и «Кама»… Две атомарины крались в глубине.

— Целый флот… — затянул адмирал Колмагоров, комэск. — Мать моя Родина…

Эскадра широко и лихо боронила океан — к самому горизонту утягивались параллельные белесые «борозды», кильватерные струи.

— Товарищ адмирал… — по-уставному начал Гирин, пальцем прижимая усик микрофона.

— Вадим Александрович, — перебил его командир эскадры, сохраняя лицо спокойным и бесстрастным. Однако глаза выдавали чисто мальчишеское озорство.

— Вадим Александрович, — моментально сориентировался капраз, замечая коварную улыбочку Мехти, — пока летим, не уточните ли? Какими будут наши действия — прямыми или непрямыми?

— И теми, и этими, — Колмагоров энергично кивнул, словно клюнул вибрирующий воздух. — Да и фронт… м-м… работ велик — Федерация Сахель грозит раскинуться на всю Африку, от Красного моря до Атлантики. Даже сейчас, без Судана и Чада, территория Федерации громадна. Поэтому разделимся на два отряда. Первый ОБК возглавит Тахмасиб Гасанович, и он будет действовать у берегов Сенегала. Направления: Мавритания и Мали. А вторым ОБК, Иван Родионович, командовать вам.

— Есть! — вытянулся Гирин, слыша пульсирующий звон сердца.

— Да сидите вы… — заворчал адмирал. — А то еще вертолет завалите… На втором ОБК — Нигер и Верхняя Вольта… э-э… Буркина-Фасо. Сосредоточитесь в Гвинейском заливе, Нигерия не станет мешать полетам палубной авиации. И помните самое главное — от нас с вами зависит, за кем пойдет Африка, за Советским или за Европейским Союзом! Прониклись? То-то… Мы сейчас, можно сказать, вписываем африканский континент в зону своих стратегических интересов. И правильно делаем! Вон, взять тот же Нигер — нищета там просто чудовищная. А ведь под ногами, в недрах — не счесть сокровищ! Один уран чего стоит. Вот только французы хапали его за бесценок, и местным надоело жить впроголодь. Поглядели они на Эфиопию, поглядели на САДР — и прогнали парижских хапуг. Давай нас теребить: «Мы тоже хотим!»

— Да это понятно… — протянул капраз, глядя, как за гнутыми стеклами перекашивается бирюзовый горизонт.

— Ну, раз всем всё понятно, — усмехнулся адмирал, — ставлю боевую задачу: уничтожать всеми средствами, кроме специальных, конвои и базы исламистских повстанцев, а туарегов, склонных к сепаратизму, особенно в районе Малийского Азавада, принуждать к миру! Пусть садятся за стол переговоров и рисуют с властями Сахеля границы будущей автономии… Однако дипломатия начнется лишь тогда, когда мятежники ощутят силу, и поймут, что сопротивление бесполезно. Вопросы есть? Вопросов нет.

«Ка-29» скользнул с небес, зависая над вертолетной площадкой ТАКР «Фрунзе», флагмана эскадры.

— Совет в Филях… — прокряхтел Мехти, отпирая дверцу.

— Вы не правы, Тахмасиб Гасанович, — спокойно парировал Гирин. — Мы же не отдаем Москву французу. Москва за нами!

Седой контр-адмирал фыркнул, и мелко рассмеялся.

— Что я вам говорил, Вадим Александрович? — воскликнул он. — Стержень в нем есть!

Посмеиваясь, комэск передал наушники с ларингами летунам, и натянул фуражку.

— Пойдемте, товарищи, обсудим… офф-лайн и он-лайн, — он ухмыльнулся: — Чем скорее сядем, тем скорее выйдем… На оперативный простор!

Пятница, 11 декабря. День

Луна, Залив Радуги, горы Юра

Это только так говорится — экспедиция на другой «берег» Моря Дождей. А попробуй-ка, разверни поиски без реперной базы! Это же Луна, здесь всё нужно завозить, даже воздух.

Леонов, правда, сдержал слово, послал пару луноходов колесить по долинам и по взгорьям Юры, но Дворский не доверял автоматам. Робот проедет мимо любого странного образования, поскольку само понятие «странность» не алгоритмизируешь. Не вдолбишь в скудный электронный умишко, что любую необычность следует трактовать, как рукотворную. Хотя…

Федор Дмитриевич усмехнулся, вспомнив, какой ажиотаж поднялся вчера — «Луноход-12» обнаружил четыре небольших кратера расположенных по дуге. Самое замечательное было в том, что одинакового размера воронки расходились под одинаковыми углами в десять градусов. Пришельцы?! Увы…

Каприз космических стихий…

Объехав громоздкий куб реактора, Дворский загнал вездеход-краулер под навес, и поставил его на зарядку.

«Наловчился!» — фыркнул он, достигая тамбура лунной «припрыжкой» — на «Звезде» даже соревнования устраивают, чисто здешний спорт.