Припять – Москва. Тебя здесь не ждут, сталкер!
Шрифт:
Сталкеры – авантюристы, преступники, романтики, просто не поладившие с внешним миром чудаки – все они, так или иначе, были людьми с некоторой червоточиной в судьбе, и именно это делало их благодатным материалом для инициации.
Но чтобы управлять собственными мутациями – такое им и в голову не приходило, не тот тип сознания, да и мотивации подходящей тоже не было. Добровольно стать тварью Зоны – нет уж, увольте… А как же тогда домик над рекой, любушка-жена и детишки? Или хотя бы прогулка по Бродвею? Не поймут, пристрелят.
А вот для Кощея именно это и было главным. Как ученый он умел внятно и четко сформулировать цель. Как человек действия, сталкер, он умел и не боялся ее достигнуть.
Управлять собственными мутациями, а потом, если получится, научиться управлять мутациями других – вот задача, достойная настоящего ученого. И сотрудника могущественного силового ведомства тоже.
А сталкер… Сталкер – это временно. Так он думал, хотя временами подозревал, что сталкер – это все-таки навсегда.
Когда именно Зона коснулась его или, как говорили сталкеры, «укусила», он не знал. Сам момент инициации отследить он так и не сумел, наверное, это было невозможно. Но как только изменения его тела и разума стали явными, он немедленно оторвался от группы сталкеров, с которой обшаривал окрестности Ржавого леса в поисках легендарного артефакта «вечерний звон», и в одиночку ушел в глубь зоны. Эксперимент должен быть чистым и проходить, по возможности, без свидетелей.
Так змея уползает в укромное место, чтобы сменить шкуру. Там, далеко за уже обжитой сталкерами Припятью, на самом севере Зоны, он учился быть ее тварью, сохраняя человеческие сознание и интеллект. Учился управлять своими новыми способностями и изучал самого себя.
Наука управления собственными мутациями давалась тяжело, раз за разом на ПДА сталкеров появлялось сообщение «Сталкер имярек погиб там-то и там-то». В конце концов он стал достопримечательностью Зоны, героем ее несмешных анекдотов и жутковатых баек.
Надо же, как забавно, только что погиб там – и вот, через час или два, снова погиб, но уже в другом месте. А потом еще и еще…
А он действительно умирал, страшно, больно и всерьез, превращаясь в нечеловека, в существо совершенно иной природы, и изготовленный людьми и для людей прибор исправно констатировал смерть человека-сталкера. Рождение новых мутантов, тварей Зоны, ПДА не фиксировал. Но мутант снова и снова возвращался в человеческую ипостась, и опять появлялась отметка на экране ПДА.
«Бессмертный, – прошелестело по сталкерским поселкам, – не берет его Зона!»
Хотя на самом деле все было наоборот. Зона его приняла и сделала частью себя, хотя и ограничила возможности.
Вот тогда-то его и прозвали Кощеем.
Теперь Кощей умел многое и пользовался своими новыми умениями совершенно сознательно. Он беспрепятственно передвигался по Зоне, выживая в самых жутких ее местах, он не стал ее любимым детищем, как сын Лешки Звонаря, он так и остался пасынком, но и приемным детям доступны многие семейные секреты. Приемыш все же не чужак, хотя и не кровная родня.
Кощей оказался достойным приемышем и прилежным учеником. С кровососами он был кровососом, с бюрерами – бюрером, с контролерами – контролером. Он учился у них, он узнал их сильные и слабые стороны, он умел ими управлять и, при необходимости, убивать быстро и эффективно.
А еще он понял, что многое зависит от исходного материала.
Его исходный материал, как он не без основания считал, был превосходен. Если мутанты не признавали его безоговорочное лидерство – он убивал их и двигался дальше. Он сам стал Зоной. Хотя и для него в Зоне Отчуждения кое-где еще оставались недоступные места. И он всеми силами стремился туда попасть, полагая, что там, в этих тайниках Зоны, его ожидает следующий этап инициации. И попадал – он был упорен.
В своих скитаниях по Зоне он время от времени встречал знакомых сталкеров. Зона – она, конечно, большая, но люди ходят по ней одними и теми же дорогами, так что не встретиться мудрено. Иногда он помогал им, но чаще ликвидировал – решительно, быстро и без лишней жестокости. Ему не нужно было, чтобы о нем помнили. К прежним товарищам он относился точно так же, как и к другим существам Зоны. Не мешает – пройди мимо, мешает – убей, и дело с концом.
Потом он решил, что пора вернуться к людям. Зона была плацдармом, здесь он стал тем, чем стал, но впереди его ждали новые территории – сначала Москва, за ней Россия, а потом вся планета, на которой уже начались изменения, множество частичек Зоны, заключенных в артефактах и принесенных в Большой Мир сталкерами, начали делать свое дело. Ведь человечество достаточно проявило себя, чтобы быть стертым с лица планеты. «Вы этого достойны» – так, кажется, звучит главный человеческий слоган?
Колесо эволюции вида Homo sapiens, казалось, намертво и навсегда приржавевшее к оси времени, скрипнуло и провернулось, но процесс этот шел слишком медленно, был неуправляем и в конце концов грозил человеческой цивилизации гибелью.
Вполне вероятная гибель существующей цивилизации мало волновала Кощея, на его взгляд, лучшей участи она и не заслуживала, кроме того, все цивилизации когда-нибудь гибнут, чтобы уступить место новым. Но сама возможность повлиять на эволюционный процесс его вдохновляла как ученого. Да и не чужд он был честолюбивых планов – что делать, если после всего, что над тобой сотворили ты сам и Зона, все еще остаешься человеком?
Да, нынешнее человечество скорее всего обречено. Но это же не конец цивилизации вообще, так что ничего страшного. Эволюция, спровоцированная появлением на планете новой Зоны, необратимо изменит людей, падут современные государства и религии, кончатся резервы человеческого терпения, исчезнут мешающие выживать запреты и моральные нормы, многие погибнут – ну и что? Некоторые не погибнут, а изменятся, станут мутантами, которые в конце концов и создадут новую разумную общность на планете.
Пусть даже они, эти мутанты, поначалу будут жрать друг друга – это нормальный этап развития любого социума. Предки современных сапиенсов тоже не брезговали каннибализмом, да и сейчас уровень гуманности человечества весьма сомнителен. Не верите? Зайдите в интернет, включите телевизор, да просто прогуляйтесь по окраинам мегаполисов – увидите и ощутите сами. И пусть человечество изо всех сил стебается над своими страхами – это ничего не значит, иногда смеются не потому, что смешно, а потому что действительно страшно.
Он вернулся к людям. Со стороны Припяти, пройдя мимо включенного на полную мощность Радара, походя уничтожив пытавшихся остановить его безумных «монолитовцев», рабов Зоны, он вышел на Росток, к сталкерам.
Патрули «Долга» сначала его чуть было не приняли за зомби, так жутко он выглядел после нескольких лет скитаний по пойме Припяти, но он сумел убедить их, что он человек. А когда хлопнул пару стаканов водки в баре «Сто рентген», со вкусом закусил отбивной из псевдоплоти, рассказал бородатый анекдот и вывалил из потрепанного рюкзака перед изумленным скупщиком хабар на пару миллионов зеленых, тогда его и вовсе признали своим. И дружно выпили за его возвращение. За его счет, разумеется.