Припять – Москва. Тебя здесь не ждут, сталкер!
Шрифт:
По корпусу огромной океанской яхты внезапно прокатилась судорога. От нее заныли зубы, что-то внутри корабля болезненно лопнуло – это ощущалось даже здесь, пробивалось через самую совершенную в мире звукоизоляцию. Взревела сирена. Потом испуганно смолкла, словно ее прихлопнули.
– Не стоит беспокоиться, – повторил Александр Борисович. – Я всего-навсего проделал небольшое отверстие в двойном днище вашего великолепного корабля. Непосредственно под этой каютой. Это будет несложно починить, я полагаю. А судно от такой пустяковины не утонет, я много читал про ваш замечательный корабль, это действительно шедевр кораблестроения, и он стоит денег, которые вы за него заплатили. Ну, в самом крайнем случае старушка «Аврора» рядышком, перебазируемся на нее и продолжим беседу. Эх, жаль, изуродовали крейсер, идиоты косорукие! Корабль должен быть на плаву, только тогда он остается кораблем, а не трупом корабля. Чтобы в любой момент поднять паруса, или там развести пары, и полный вперед! Кстати, вам не приходило в голову взять, да и отремонтировать «Аврору»? Поставить революционную бабусю на ровный киль? Недорого ведь обойдется. Для вас, конечно, недорого. Нет? Я почему-то так и думал… Знаете, я с удовольствием обошелся бы менее разрушительными действиями, например, заклинил бы один из двигателей или сделал что-нибудь еще… Но чтобы грамотно заклинить двигатель, надо знать, как он устроен, а я, увы, не технарь. Кроме того, мы никуда не плывем, так что вы могли и не заметить моих стараний. Так что пришлось, не мудрствуя лукаво, взять и просто проломить днище. Для этого, к счастью, особых технических знаний не требуется. Просто и эффектно, правда? Конечно, можно было еще мачту уронить, но это было бы уже чересчур, да и внешний вид вашей красавицы пострадал бы. А дыру в днище никто со стороны и не увидит. Вам нравится такой подход?
Волчье как-то сразу сползло с лица собеседника Кощея, хотя ухмылка осталась. Вполне дебильная ухмылка. Но человек, по крайней мере существо, считающееся таковым, так вот, этот человек дебилом не был. Он был наглецом, авантюристом, жуликом, наконец. Но если жулик и прохиндей достигает такого могущества, что может позволить себе изменять мир по собственному усмотрению, то он уже не жулик и не прохиндей, а существо, близкое по своей безнравственности к демиургам.
И он не боялся Кощея. Страх – это нечто сознательное, а этот человек руководствовался прежде всего инстинктом, и инстинкт говорил ему, что встреча с этим гологоловым, неуважительно разговаривающим с одним из богатейших людей планеты человеком, сулит Новую Охоту. Звериным нутром он почуял эту Новую Опасную Охоту, которая будет куда увлекательней прежних. А хищник от охоты не отказывается. Никогда.
А вот Кощей видел в нем всего лишь мутанта. Одного из многочисленных созданий Зоны, появившихся в Большом Мире. Мутанта, который не понимает, что он мутант, виртуозно умея управлять везением. Хотя даже среди самых везучих сталкеров такой сильной твари Кощею до сих пор не попадалось.
Сталкеры что, сталкеры, в сущности, простые души… Современный вариант людей, «идущих по свету». Это потом выясняется, что туман, за которым ты ехал, оказался радиоактивным, а поначалу он символизирует некую «даль», может быть, даже светлую…
Здесь с душой было все как надо. Возможно, ее не было вообще, но Кощею было на это наплевать. Считая себя истинным ученым, он не верил в существование душ в том виде, как это понимала церковь. Но что-то такое неуничтожимое все-таки было в человеческих существах. Это Кощей знал наверняка.
Владелец яхты поднял волчьи глаза на демонстративно элегантного гостя, доброжелательно оскалился, потом спросил:
– Сколько?
Кощей. Пастырь для мутантов
– Исходный материал, говорите, плохой? И почему? Некоторые ваши подопытные имеют два, а то и три высших образования, у всех поголовно красные дипломы, и это вы считаете плохим материалом?! Может, не в материале дело? Впрочем, это вы их выбирали, значит, и вина целиком и полностью ваша.
Кощей поежился. Тот, с кем он сейчас разговаривал, имел право спрашивать. Он вообще имел множество прав и соответствующее количество обязанностей. Но прав все-таки было больше.
Кощею редко приходилось встречаться с существами сильнее себя. Этот был сильнее. Неизвестно, когда, где и кем он был инициирован, неизвестно было, был бы он так силен, если бы не опирался на миллионы и миллионы верящих ему человеческих существ. Но ему верили. И скорее всего будут продолжать верить до тех пор, пока эта безоглядная вера не обернется такой же безоглядной ненавистью.
Вера конвертируется во власть.
Власть конвертируется в деньги.
Деньги взращивают в человеке корысть.
Корысть – рано или поздно – разъест веру.
И тогда ничего не станет. Ни веры. Ни денег. Ни власти. Останется ненависть и тоска. И корысть, обернувшаяся обычным голодом.
Человек не хотел этого и принимал меры. Он, как и Кощей, понимал, что человеческое общество исчерпало резервы своего развития. Что человечество вырождается, что оно вовсе не возражает против собственного вырождения, лишь бы этот процесс оставался по возможности безболезненным и комфортабельным, а еще лучше – приятным и неощутимым. Человеческая цивилизация была готова к эвтаназии, вот только осознавать это не хотела. Пусть уж как-нибудь само собой…
Все это уже было, были и Египет, и Эллада, и Рим, но тогда у человечества существовал очень полезный ресурс – варвары. Они напрочь сносили старые империи и начинали сызнова. Теперь подходящих варваров практически не осталось. Те народы, которые имели шанс возродить человечество, уже отравлены наркотическими миазмами распадающейся цивилизации, предусмотрительно принявшей их в свое лоно, так что шансов у них никаких нет. Их обманули, убедив, что цивилизация – это прежде всего искусство сладко жрать. Варваров пустили за общий стол, чтобы они не выломали двери и, не дай бог, не помешали цивилизованным людям жрать вдохновенно и со вкусом.
Конечно, нет ничего приятного в том, что рядом с тобой пирует вчерашний дикарь, но смотрите-ка, он уже не такой уж и дикарь, он уже научился пользоваться вилкой, он не бросается на исступленно пляшущих гетер, как истекающий похотью пес, а почти вежливо хватает их за руки и уводит во внутренние покои. Он уже почти как мы!
А то, что недавно он засадил в бок неудачно пошутившему соседу ножик, – это ерунда. Да и ножик-то был тупой, мельхиоровый, для рыбы нож, разве таким можно кого-нибудь убить?
«Мы заморозили процесс эволюции собственного вида. Пусть мы несовершенны, но нас это вполне устраивает. И это навсегда», – сказало человечество и сыто отрыгнуло.
«Как бы не так!» – усмехнулась эволюция.
– Мы инициируем их, после чего полностью контролируем процесс мутаций, мы, можно сказать, глаз с них не спускаем. Да, их интеллект растет, их физическая сила, устойчивость к человеческим болезням поразительны, они не просто используют известные нам законы природы, они могут ими управлять. Они способны изменять фундаментальные константы. По всем признакам, они сверхсущества, но тем не менее иначе как тварями я их назвать пока не могу.
– А чего вы, собственно, ожидали? – спросил собеседник. – Они что, до ваших экспериментов были другими? Да, они не жрали людей вот так, в открытую, но все-таки жрали! Некоторые из них имеют по два, а то и по три высших образования. Чего они больше всего хотели, получая эти свои три высших образования? Трудиться на благо человечества? Совершить великие открытия в физике или математике? Написать гениальные книги? Сочинить и сыграть великую музыку? Открыть какую-нибудь, хотя бы самую завалящую, Трою?