Природа плакала в тот день...
Шрифт:
Аэропорт. Фанатки. Самолет. Фанатки. Гостиница. Фанатки. Спааать…
Том ходил, как в воду опущенный. Не орал ни на кого, не злился. Ребята старались его расшевелить, рассмешить, но он молчал, грустно улыбался и вяло отнекивался, все так же сжимая в руке телефон. Билл видел, что брат с ним спал, положив около подушки, видел, как рванул к телефону в номере, когда снизу позвонила менеджер и попросила забрать подарки фанатов. Он за последние полчаса уже раз десять обновил почту, проверил мессенджер, слазил в дневник.
— Том, глупо изводить себя так, — решил утешить его Билл. — Ну с кем ни бывает? Первый раз что ли? Ты же не думаешь на самом деле, что вы бы жили с ним долго и счастливо и умерли в один день. Найдешь себе другую… Или другого… Глупо…
— Билл, сделай одолжение, пойди отсюда на хер, — спокойно
— Я всего лишь хочу помочь.
Том встал и стремительно вышел.
Оставшееся время Билл провел с ручкой, ежедневником и календарем, выискивая дни, когда у них будет окошко в туре. Выходило как-то совсем все очень плохо. Сейчас Лиссабон. Завтра Белград. Потом Дортмунд… А через полторы недели после европейского тура у них начнется северо-американский. Еще полтора месяца. Георг прав — никакого смысла переезжать в Берлин нет. Платить за квартиру придется полную стоимость, а жить в ней три недели в году. Но находиться рядом с Томом еще хуже. Что же делать?
— Я без понятия, кто так планировал, — мерил шагами комнату Тоби, — но ночевать вы будете в аэропорту. Самолет в час ночи. Потом гостиница и далее всё по расписанию. Надеюсь, что погода нас не подведет. Вещи уже отправлены. Можете поужинать и немного отдохнуть.
— А если подведет? — вытянулся на диване Георг.
— Очень остроумно, — бросил на ходу Тоби. — Собирайтесь, мы идем в ресторан.
— Давайте, правда, что-нибудь съедим, — предложил Том, пытаясь приподнять уголки губ. Улыбка получилась вымученной и очень грустной.
— Хорошая идея! — горячо поддержал его Билл. — Слушайте, надо обязательно узнать, в какой ресторан мы пойдем. Я вот знаю, что в Португалии делают шикарнейшие вина!
— Не надо о спиртном… — простонал Георг.
— Еще здесь мороженное вкусное. Самое лучшее в Европе! — оживился Густав.
— Мне нельзя мороженое, — надулся Билл. — Том, а что хочешь ты? — повернулся к брату.
— А я хочу просто есть… Без разницы что. Меня и паэлья…
Послышался специфический гул, а потом раздался короткий звонок.
— Смс пришла, — радостно выдохнул Билл. Все с улыбками повернулись к Тому. Затихли.
Том недовольно сжал губы и полез в карман.
Достал телефон.
Посмотрел от кого.
Лицо посветлело. Он засиял.
Довольно закусил губу, открывая сообщение.
— Ну я же говорил, — чуть ли не подпрыгивал от счастья Билл. — Вот видишь, все хорошо! Все просто замечательно!
Младший близнец физически почувствовал боль старшего — в груди как будто что-то взорвалось, выворачивая внутренности наружу. Он словно в замедленном кино видел, как меняется лицо брата. Как отливает кровь, и Том моментально становится белым. Как в ужасе расширяются глаза. Как открывается и закрывается, не издавая ни звука, рот. Как он прикрывает его ладонью, а перепуганные глаза все мечутся и мечутся по сообщению…
Он не с первой попытки попал по кнопке вызова. Вскочил и бегом ломанулся из гримерки, прижимая телефон к уху. И уже из коридора друзья услышали хриплое:
— Алло!
Глава 13.
— Где мой брат?! — дурным голосом вопил он на весь международный аэропорт «Портела» города Лиссабон. Каким образом Билла удалось выманить сюда — известно одному богу и Гюнтеру, их менеджеру, отвечающему за связи со СМИ. По уверениям продюсеров группы, Гюнтер Райтшустер относился к той категории людей, которые могут уговорить Папу Римского сменить веру, главное грамотно сформулировать задачу.
Никто так и не решился ответить на его вопрос. Георг и Густав стояли чуть поодаль, и по выражению их лиц становилось понятно, что в драку они кинутся втроем.
— Кто его отпустил?! Почему?! На каком основании?!
Отряд телохранителей молчаливо потупился. Еще в гостинице Биллу пытались объяснить, что Том категорически запретил кому-либо идти за собой. Попросил вызвать такси, проследить за его багажом, «вот эту сумку» привести в концертный зал, чтобы ему было во что переодеться. На попытку проследовать за ним, закатил истерику, не хуже брата, и был таков в неизвестном направлении.
— Он сказал, что приедет к началу концерта… — кто-то опрометчиво подал голос.
— Да я вас всех уволю! Да я вас всех убью, если с ним что-нибудь случиться! Да я вам такое устрою! — бушевал Билл.
Гюнтер спокойно посмотрел на часы. Встал. Очень душевно потянулся до хруста позвонков. Громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание, и затараторил звонким голосом:
— Так, друзья мои, самолет взлетает через десять минут, все ждут только нас. Пошли-пошли-пошли, дружненько!
— Я никуда не пойду! Без Тома я никуда не пойду!!!
— Билл, ну какой смысл орать? — подталкивал его к выходу из VIP-комнаты менеджер. — Том же сказал, что будет завтра. Вот если его завтра не будет, тогда и будешь орать, а сейчас чего орать? Хорошо, что тут нет никого, а то что бы люди подумали? Билл, ты — звезда, так веди себя, как звезда, а не как истеричная бабенка в состоянии предменструального синдрома. Ты ж мужчина, Билл. У тебя и член вон есть, а ты визжишь так, что утомил не только меня, но и остальных тоже. Вот Том завтра появится, хоть все дреды ему повыдергивай. И, кстати, учти, что не только ты будешь выдергивать его дреды, но и Тобиас, и продюсеры, и все те, кто отвечает за ваши задницы, за контракты, за поездки, да за всё! И его выходка уже доведена до сведенья продюсеров. А теперь подумай, что они сделают с твоим братом и с вашей охраной. Ну, точнее с охраной уже понятно, что они сделают. А вот Тому я бы не рекомендовал попадаться продюсерам на глаза. Я с ними не говорил, говорил Тобиас, но судя по тому, какой ор доносился из трубки, с Тома завтра спустят три шкуры. Дэвид и Питер завтра вылетают в Белград первым же рейсом. Молись, чтобы утром на Гамбург обрушился ураган, и все самолеты случайно сдуло, унесло и поломало. А теперь садись, пристегивайся и не вопи, не позорь себя и нас в том числе. — И Гюнтер заботливо застегнул ремень безопасности на впалом животе юноши…
Он так и не смог заснуть в отеле. Сидел у окна и смотрел, как внизу лениво просыпается город. Сегодня, кажется, воскресенье. Выходной день… Люди, которые их встречали, называли Хайятт смешным словом Гиатт. Гиатт Регенси. Том где-то в другой стране… Ему плохо. Билл чувствовал, что брату плохо. Интересно, а чувствует ли Том его волнение? Наверное, нет. Что же случилось такого, отчего он сорвался с места и уехал посреди тура? Это все Юри виноват! Том же раньше постоянно висел на телефоне, переписывался… Билл столько раз замечал, что после болтовни с этим смазливым существом, брат преображался, ходил радостный, довольный. И в Модене всё прошло здорово. Том всегда после хорошего секса игрив и активен — уж Билл-то это знал наверняка. «Я не то имел ввиду…» — крутилось у него в голове. Юрген выбежал совсем раздетый, босиком, только шорты успел натянуть на голую задницу, пытался его остановить… Они поссорились? Он что-то объяснял брату, доказывал, эмоционально размахивал руками. Том спорил. Билл вспомнил, что близнец встретил любовника сложенными на груди руками — попытка отгородиться от надвигающейся угрозы, явный сигнал о том, что он почувствовал опасность, не доволен, не согласен. Может быть, Том нервничал, поэтому принял защитную позу? С другой стороны, если бы Билл столь мастерски слинял из-под бдительного ока Тома к любовнику, прекрасно проводил время, а брат среди ночи вдруг позвонил в номер с ресепшен того отеля, где он спрятался, Билл бы тоже нервничал, был недоволен и чувствовал опасность. Это он еще плохо помнит, каким голосом разговаривал с любвеобильным родственничком, немудрено, если его злобное рычание сделало из брата импотента — вон как быстро оделся, бросив бойфренда досыпать в одиночестве! Что еще есть? Том ждал звонка или смс. Юри откуда-то приехал. Номер снял на сутки, стало быть, он должен был вернуться домой в тот же день. Что произошло такого, что он не звонил три дня, а на четвертый после единственной смс Том умчался, послав всех куда подальше? Так, и еще, если он умудрился… Билл подошел к бережно хранимой сумке брата и открыл ее. Ничего необычного — набор того, что Том всегда берет с собой на концерт. Нет документов и портмоне. Ноутбук в одном из чемоданов. Можно сейчас открыть чемодан, достать компьютер и посмотреть, чем Том жил последние месяцы. Билл улыбнулся, тряхнул головой и решил лечь спать — пусть его тайны останутся тайнами, он потом сам расскажет, обязательно расскажет. Том поехал к Юри — это очевидно. Он вернется и все будет нормально. Еще бы, гад, телефон включил…