Природная ведьма: обретение силы
Шрифт:
Он удалился также неожиданно, как и появился, хотя не использовал для перемещения портал. Покрутив головой, уставилась на танцующую со смертью.
— Ты куда направилась, Торнтон? У вас еще две лекции в той же аудитории.
— А у меня тетрадь кончилась, — выкрутилась я. — Иду за новой.
— Лучше бы я тебя прибила, когда могла, — девушка закатила глаза и поплелась за мной.
По традиции, я захлопнула дверь перед ее носом, поскольку собиралась в очередной раз улизнуть, как выразился Дамиан. Наскоро сменив университетскую форму на ночную рубашку, я воспользовалась свободным временем и погрузилась в изучение текста роли. Сегодня вечером — очередная
Наконец, в комнате материализовался портал, из-за которого донеслось:
— Эби, ты готова?
— Прекрати меня так называть, однажды кто-нибудь услышит! — я выпрыгнула из-под одеяла и шмыгнула в портал, рассыпавшись на миллионы частиц и вновь собравшись, но уже в чужой, шикарно обставленной комнате. — Ого, да ты живешь, как барон.
— Я и есть барон, если ты забыла, — обворожительно улыбнулся мужчина и посоветовал мне лечь в постель, заверив, что мой грим — самое то и я очень похожа на больную. Объяснять, что это мое естественное состояние, не стала, поскольку внизу уже дожидался аудиенции со мной Князь Гален, а значит, следовало подготовиться и продумать дальнейшие действия. Я снова забралась под одеяло, но на этот раз утонула в бесконечно мягких перинах и всем телом ощутила бархатистую ткань, приятно ласкающую тело. Это не университетские дешевые простыни, от которых все тело чешется и не жесткий матрас, годный разве что для изощренных пыток, но никак не для излечения тел адептов от дневных забот и усталости. Широко зевнула и сладко потянулась. До чего же приятно. Я бы могла так жить…
Дарел улыбнулся, наблюдая за мной, а затем помог закончить приготовления — поставил на столик стакан с водой, разметал мои волосы по подушке, смочил мне лоб, посоветовав сослаться на инфлюэнцу, которой так любят болеть знатные дамы, и наложил на меня иллюзию. После этого, пожелав удачи, барон вышел из комнаты.
Я собралась с духом и изобразила на лице выражение бесконечного страдания как раз вовремя, поскольку дверь робко открылась, и в комнату вошел Теодор. В его руках — огромный букет красных роз. Ненавижу красные розы. Нет ничего более пошлого и банального, чем букет красных роз. Такой подарок свидетельствует лишь о недалеком уме и скупости фантазии. А еще вполне красноречиво указывает на намерения мужчины в отношении женщины — планирует затащить в постель, особо не раскошеливаясь на ухаживания.
— Как вы себя чувствуете, Ваша Светлость? — с деланым интересом в голосе, вопросил князь.
— О, Теодор, как приятно видеть вас. Простите мне мое внезапное исчезновение вчера. Я почувствовала себя дурно и вот, пожалуйста, инфлюэнца, — я закатила глаза и тяжело вздохнула.
— Вот, — спохватился он. — Я принес для вас розы. Но они и вполовину не так прекрасны, как вы!
— Розы — восхитительны! Мои любимые цветы! Но Вы меня щадите, князь. Право, неловко, что вы застали меня в таком виде. Обещаю, как только поправлюсь, обязательно отблагодарю вас, как подобает человеку вашего статуса! — намекнула я, закусив губу.
— Предвкушаю, — облизнув пересохшие толстые губы, протянул он низким голосом.
— Я хотела пригласить вас на свое выступление, в субботу. В «Веселом лепреконе». А после — можем отметить мой дебют в столичном кабаре. Для меня это значимое событие и хотелось бы разделить его с вами. Смею ли я надеяться увидеть вас в числе зрителей?
— Разумеется, — мою руку горячо и влажно облобызали. — Буду ждать нашей встречи с нетерпением. Надеюсь, к тому времени вы уже оправитесь… от инфлюэнцы. И мы сможем, помимо вашего успеха, в котором я ничуть не сомневаюсь, обсудить и некоторые вопросы, по поводу нашего с вами дела.
— Разумеется, разумеется, Князь. Теперь, когда я имела удовольствие узнать вас лично, я ничуть не сомневаюсь, что вложить деньги в вашу карьеру — более чем мудрое и дальновидное решение. Однако, — я осеклась, прощупывая почву. Нельзя спугнуть его неосторожными словами.
— Однако? — насторожился он.
Я, сделав заговорщицкое лицо, перешла на шепот.
— Вы же знаете, что мой кузен — шериф тайной полиции.
— Да, Ваша Светлость, — он не понимал, куда я клоню.
— Ох, не знаю, должна ли я это вам говорить, — на моем лице изобразились все оттенки мук совести.
— Дорогая, вы можете мне доверять. Абсолютно…
— Хорошо. Но обещайте, что не выдадите меня! — получив клятвенные заверения, я продолжила. — Я случайно подслушала разговор кузена с самим Верховным главнокомандующим, вчера, на балу. Хотя, как случайно, мы, женщины, такие сплетницы, — хихикнула я. — Так вот, кузен сказал господину Рейнгарду, что видел, как вчера к вам в кабинет входили какие-то люди в черных капюшонах…
Князь слушал с каменным лицом, казалось, даже дыхание задержал. Видимо, я задела действительно важную и опасную для него тему. А теперь — ход конем.
— И вот эти самые люди — очень нехорошие, — деланое выражение удивления на лице Галена стоило высшей театральной награды. — Их подозревают… в убийствах!!! — шепот, полный ужаса.
— Да что вы говорите? — удивился князь. — А что еще сказал ваш кузен?
— Он сказал, что произошло уже три убийства. Единственное, что удалось выяснить подчиненным кузена, что убивают очень высокопоставленных господ! Я не должна была вам этого рассказывать, — муки совести, и от волнения я обмахиваюсь рукой, пытаясь не расплакаться. — Но я… я так волнуюсь за вас. Не знаю от чего, но всего за один вечер вы стали мне… как-то пленительно близки. Что же я несу… видимо жар. Не обращайте внимания, моя инфлюэнца совсем разыгралась.
— Что вы, что вы, графиня, — мою руку вновь облобызали и, с горящими глазами, Князь полюбопытствовал. — Могу я попросить вас об услуге?
— Конечно, все, что угодно, чтобы загладить мои постыдные речи!
— Если вдруг вы услышите от кузена что-то еще по поводу этих убийств. Исключительно в рамках того, чтобы себя обезопасить…
Поняв, куда он клонит, я страстно закивала и шепотом заверила, что превращусь в одно большое ухо и, более того, постараюсь выведать у Дарела все секреты, относительно подозрительных убийств, чтобы обезопасить Князя от возможных преступников.
Мужчина расцвел. Что-что, а грубую лесть он всегда любил, даже если она выставляла человека в глупом свете. Особенно, если выставляла.
— Мой прелестный цветок, не смею больше отнимать ваше время. Отдыхайте, дорогая моя орхидея, — меня еще раз облобызали, а после, наконец, оставили одну. Я с отвращением вытерла руку об одеяло и дождалась появления Дарела.
— Ну, что? — с опаской поинтересовался он. Его мое участие в операции совершенно не радовало, хотя, я не видела для себя абсолютно никакой опасности, учитывая, что на меня наложена иллюзия, а за дверью находится он.