Природопользование: теоретическое и практическое
Шрифт:
Как отмечается в комментариях к древнегреческому Домострою, он пользовался известностью: Цицерон перевел его на латинский язык, философ IV века до н.э. Феофаст в сочинении о домашнем хозяйстве хвалит его, философ I века до н.э. Филодем полемизирует с ним, а Вергилий пользуется им в своих «Георгиках» [90, с. 353].
Идеи древнегреческого Домостроя нашли свое продолжение в Византии, в таких трудах византийских ученых, как «Геопоники», византийской сельскохозяйственной энциклопедии Х века [33], и «Домострой» Кекавмена [160]. «Геопоники», единственный источник, содержащий систематическое изложение сведений о процессах сельскохозяйственного производства в Византии, проникнут духом домостроя. Философское значение «Геопоник» в том, что они проникнуты искренней заботой о земле. «Сей семена,
Со знанием дела и, главное, любовью пишет автор, например, о виноградарстве и посадках фруктовых деревьев, об улучшении малопригодных земель путем внесения в них специально подготовленных удобрений, способах улучшения сорта путем различных прививок, а также средствах защиты от холода и различных вредителей. Даются советы о лечении больных и слабых деревьев. Как отмечают исследователи, автор «Геопоник» твердо верил в возможности рационального использования законов природы в той мере, в какой эти законы были постижимы для средневекового человека. Он проводит мысль о возможности улучшений природы растений путем заботы, внимания, большого труда и искусства.
«Домострой» Кекавмена посвящен тому, как заботливо вести собственное хозяйство. Через всю работу проводится мысль о необходимости усердного труда без уныния и лени. «Нужно, чтобы ты был усерден в добывании средств жизни и с готовностью переносил усталость от трудов, так как «…невозможно прожить иначе как в труде и поту»[160, с. 191] и «не позволяй, чтобы сон и нега поработили тебя…и, избегая труда, из богатого стал бедным» [160, с. 245]. В то же время, учит византийский «Домострой», надо держать себя в нравственной чистоте: «нельзя пренебрегать Господом, иначе погубишь свою душу» [160, с. 191] и чистой совести:
«Пусть думы твои будут обращены к добру, и Бог будет творить его вместе с тобой». Добрый хозяин должен стремиться к разумному и рачительному хозяйствованию. Тяга к обогащению не принесет удачи, так как «многие, помышляя о богатстве, погубили собственную жизнь» [160, с. 219]. «Заботиться надо о необходимом для дома своего, а лишь потом – об излишнем» [160, с. 221]. Говорится в «Домострое» и о необходимости достигать совершенства в избранном деле: «Если ты займешься каким-либо делом, старайся изучить его в совершенстве и не окажись в нем недоучкой» [160, с. 225].
Из Византии идеи домоводства попадают на благодатную русскую почву и воспринимаются русскими учеными. В Древней Руси наука о домохозяйстве была понята в ее аристотелевском значении. Она начинает складываться уже в ХIII–ХIV веках. Поначалу эта наука представляла собой свод правил хозяйствования хорошо знавших творчество Аристотеля византийских философов (отцов церкви), а затем началось обобщение отечественного опыта хозяйствования, раскрываемого в системе религиозных, нравственных, правовых и иных социальных норм. Появляется несколько сборников поучений духовно-нравственного содержания, среди которых выделяется своей последовательностью и глубиной созданный, как полагают, в Великом Новгороде в ХIV веке сборник поучений под названием «Измарагд» (изумруд). Б.М. Пудалов отмечает, что «Измарагд» сформировался на основе сложившихся на Руси ХIV века корпуса учительских гомилий (бесед) – переводных византийских, южнославянских и южнорусских. Основные темы «Измарагда» [144. с. 3] – «почитание книжное», семейный уклад и жизнь в быту, обличение людских пороков, моральные аспекты социальных и обрядовых вопросов. Значение «Измарагда» оказалось настолько существенным, что в ХV – начале ХVI века отчасти на его базе была разработана первая редакция русского «Домостроя».
По мнению ряда исследователей (С.М. Соловьев, И.С. Некрасов, А.С. Орлов, Д.В. Колесов), текст «Домостроя» – результат длительного коллективного творчества, начатого еще в ХV веке на Новгородчине, самой демократической и социально свободной по тем временам территории России. По мнению других (Д.П. Голохвастов. А.В. Михайлов, А.И. Соболевский), авторство и составительная работа принадлежат протопопу Благовещенского монастыря в Москве, сподвижнику Ивана Грозного, – Сильвестру [76].
Среди источников «Домостроя» исследователи обнаруживают славяно-русские («Стослов Геннадия», «Поучения Иоанна Златоуста», вошедшие в состав сборников нравственного содержания «Измарагд» и «Златая цепь») и западные (чешская «Книга учения христианского», французская «Парижский хозяин») учительские сборники, чьи тексты восходили к древнейшим сочинениям описанных древнегреческого трактата Ксенофонта, «Политики» Аристотеля.
В русском «Домострое» были отражены представления об идеальном хозяйстве и этических нормах московского общества ХV–ХVI веков, свод правил поведения зажиточного горожанина. Акцент в нем делается на чувство долга и нравственные основы семейной жизни. А.Н. Афанасьев писал: «…наставления и правила «Домостроя» носят на себе характер своего века как возведение действительности в нравственное определение для всех и для каждого, наставления и правила эти являются наиболее совершенными по отношению к тем, которые им предшествовали, – в идеалах, выраженных в форме доброго отца, доброй матери, добрых детей, добрых слуг, «высказывались лучшие воззрения современников, а самые формы и дух принадлежат тому веку» [76]. В «Домострое» проповедуется мысль о формировании нравственных норм общежития: «… в этой книге найдешь ты некий устав о мирском строении: о том, как жить православным христианам в миру с женами и детьми и с домочадцами… А еще в этой книге отыщешь устав о домовом строении: как учить и жену, и детей, и слуг, и как всякий запас собирать – и хлебный, и мясной, и рыбный, и овощной, и о домашнем хозяйстве, особенно в сложных делах» [60, с. 137].
Начинается «Домострой» с важных поучений отца сыну «жить с чистой совестью и по правде, в вере, соблюдая волю божью и заповеди Его, а себя утверждая в страхе божьем и в праведном житии». Отметим, что именно православие лежало в основе принципов гармоничного взаимоотношения русского типа личности с окружающим его природным миром, а любовь к сотворенному Богом миру выступает важнейшим стандартом православия. Еще языческие древние славяне относились к природе как богине-матери, и эти отношения были восприняты православием. Показательны слова русского святого Кирилла Белозерского: «Похулившие что-либо: дождь или снег, тварь божью да имеют епитьмию 3 дня сухо да ясть, поклона 25», т. е. за похуление снега, дождя или твари божьей резко ограничить себя в пище и каждый день отбивать за это 25 поклонов [186, с. 548].
Отец учит сына и призывает его к праведной жизни: «Отринь алчность в пьянстве и не впадай в обжорство, а также будь кроток, тих, молчалив, возлюби друзей – не злато, спесь позабудь и пред царем будь кроток…в ответах вежлив и чаще молись» [60, с.140]. Нетерпимо отношение автора «Домостроя» к неправедной жизни: «…а кто живет не по-божьи, не по-христиански…чинит неправды всякие и насилие и чрезмерную наносит обиду, – во всех этих запретных делах не помилует Бог, люди же проклянут, а обиженные вопиют Богу: и в своей душе погибель, и дому разорение. Проклято все такое добро, нет на нем благословения: одеваться, есть и пить все, что добыто и получено не по-божески, но по-бесовски, – да низвергаются в ад все живые души, поступающие так». Важно отметить, что все Домострои проникнуты схожими идеями о содержании дома в порядке. Русский «Домострой» учит: «А для любого рукоделья и у мужа, и у жены всякое бы орудие в порядке на подворье было: и плотницкое, и портновское, и кузнечное, и сапожное, и у жены для всякого ее рукоделья и домашнего обихода всегда бы порядок был свой, и хранилось бы все то бережно, где что нужно» [60, с. 172].
Исследователи «Домостроя» отмечают то большое внимание, которое «Домострой» уделяет питью и пище – в нем указано более 135 кушаний разного рода. Можно подумать, – пишут они, – что предки наши были обжорами. Однако это не так. Напротив, рачительное хозяйственное отношение к каждому кусочку, крошечке, к лоскуту показывает, насколько ценились все эти блага: еда, питье, одежда. Все нужно сохранить, сберечь, приготовить для нового пользования. Во времена, когда каждый третий год был недород, а каждые десять лет уносили массу людей в различных моровых поветриях, мечта о хлебе насущном и есть мечта о хорошей, правильной жизни [76, с.8].