Пришедший оттуда
Шрифт:
Эдик мыл руки, лицо у него было строгое, сосредоточенное.
– Что надо делать?
– Надо достать точно такую же петельку... и тогда Ксения Алексеевна попробует произвести замену. Это опасно, но возможно.
– Куда думаете толкнуться?
– Да вот можно в мастерскую гарантийного ремонта. Там один старичок...
– Идем сейчас, - Эдик открыл узкий стенной шкафчик собственного изготовления. Надел свое лохматое пальто, завязал пояс узлом.
– В пять заседание кафедры, на котором я должен...
–
Пока я одевался внизу, Эдик заскочил на минуту к шефу и вышел со словами: "Все улажено. Можем ехать". Я еще возился, застегивая портфель, а он уже подогнал к подъезду такси.
Старичок в окошке выслушал меня, болезненно сморщился, весь перекривился.
– Ну-ка, зайдите сюда.
– Он открыл дверку и пропустил нас в святая святых.
– Петелька от пружинного предохранителя? С отверстием 1:35? У нас нету.
– Стал ожесточенно скрести подбородок.
– Разве нас снабжают как следует быть? Мы же от телеги пятое...
– А где можно достать? Нужно срочно.
Электробритвы выли рядом с нами, как волки воют на северное сияние, тоскливо, безнадежно, монотонно.
– Если на оптовой базе попробовать...
– Старичок заскреб подбородок еще сильнее.
– Там должны быть. Поедем.
– Он закрыл окошко фанерным щитком и написал мелом: "Я на базе".
В автобусе старичок долго присматривался к Эдику, к его мохнатому пальто и меховой шапке пирожком. Наконец спросил: "Вы, случайно, не из газеты? У нас мастерская третьей категории - сколько мы заявлений писали, чтобы дали вторую, а дело ни с места. Продернуть бы их в виде фельетона".
Эдик ответил что-то невнятное, но значительное. Меня они оба не трогали.
На оптовой базе первым попался на глаза высокий худой кладовщик с интеллигентным лицом, в опрятной синей спецовке. Тонкими пальцами он перебрасывал из одной плетеной металлической корзинки в другую розовые маленькие уши в прозрачных целлофановых пакетиках и считал:
– Шестьдесят два... шестьдесят три...
Поздоровался со старичком, объяснил:
– Присылают запчасти в мягкой таре. Бумажными мешками - по тысяче штук. Тара рвется. Шестьдесят пять... Шестьдесят шесть... А теперь вот сиди считай. Шестьдесят девять...
Старичок рассказал, как умел, зачем мы приехали.
– Понимаешь, ребеночек... Жалко ребеночка.
Кладовщик задумался.
– У нас есть как раз комплекты для Белоруссии, еще не отправленные. Можно бы оттуда изъять... одну... Можно бы сделать... но... м-м...
– Значит, заметано?
– вставил Эдик.
– Это, конечно, не вполне законно. Поскольку мы оптовая база. Но сделать можно бы... вот только... м-м... не знаю...
Подошла женщина с метлой, повязанная крест-накрест теплым платком.
–
– Ну, можно бы, - сказал нерешительный кладовщик.
– М-м... А каким образом мы будем это оформлять?
– Он обратился ко мне: - Ваш институт может написать заявку на один экземпляр петли СК-2А? Или хотя бы просто письмо?
– Институт - это, собственно, не по профилю... Я попробую...
Эдик отодвинул меня и выступил вперед:
– Считайте, что письмо уже написано и подписано. Припечатано печатью. Он оскалил белые зубы.
– Гарантирую. Даю голову на отсечение.
– А как с оплатой? Придется по перечислению... м-м... Сумеет ваш бухгалтер у себя это провести?
Затруднения возникали на каждом шагу.
– Да вещь-то копеечная, господи, - негромко сказала женщина, опираясь на ручку метлы.
– Когда честный человек хочет сделать чистое дело, как трудно оформить... на баланс пятно ложится. Небось, когда воруют, ничего с балансом не делается, он как стеклышко.
Я опустил глаза - рядом со мной стоял ящик. В ящике - головки. Они, как на подбор, были очень хорошенькие. Точь-в-точь такие, какие я видел в свое время в берлоге частника. И даже ящик был в таком же роде, похожий.
– Уж скорее бы в коммунизм, - женщина вздохнула.
– Чтобы жить светло, безо всякой этой грязи.
Старичок закивал головой:
– И чтобы все на доверии, без никаких бумажек.
– Все-таки это... м-м... не вполне...
Кладовщик, помычав еще немного, стал диктовать Эдику примерный текст письма:
– Первому заместителю заведующего... м-м... торговым сектором товарного отдела оптовой базы при базовой конторе...
– Переспросил с беспокойством: - Вы как написали - первому? Палкой? Или словом?
– Словом, словом.
– Эдик усмехнулся.
– Я порядки знаю.
Договорились, что Эдик завтра доставит письмо, а петельку эту самую мне выдадут тут же - под честное слово. Старичок, видя, что все устраивается, простился со мной и ушел. Боюсь, что я не сумел даже толком его поблагодарить - только крепко пожал руку.
– Ну что ж, - распорядился кладовщик, - давайте... м-м... документацию на ребенка. Бумаги давайте.
Бумаг у нас с собой не было. Об этом мы не подумали. Все рушилось.
– Чепуха, - сказал Эдик.
– Сидите, Юрий Николаевич. Мигом слетаю. Такси, что ли, нет в Москве?
Эдик вернулся минут через сорок и привез все документы. Паспорт. "Инструкцию к пользованию". Карточку упаковщицы. Талоны на гарантийный ремонт.
Кладовщик тонкими пальцами перебирал бумаги.
– Ребенок N_70980... Второй Московский завод... Тип ЖЗ...
– Он удивился: - Что это за тип?.. М-м... Не помню такой номенклатуры. Как это может быть, чтобы я не помнил?
Он даже покраснел, - видно, был самолюбив.