Пришел, увидел, соблазнил
Шрифт:
Женя тоже расстраивалась, что сегодня они с Вадимом больше не увидятся. А завтра... а завтра он и правда запросто может уехать. Даже скорее всего уедет. И так обидно, что последний день прошел отвратительно. Еще Ромка. Поперся он эту Анюту провожать! Можно подумать, та сама бы не добралась!
Совершенно разбитая, обиженная и огорченная, Женя улеглась в кровать, когда не было еще и десяти часов. Чтобы этот день уже закончился. А завтра... а завтра, может быть, опять приедет Вадим, и тогда уже...
Утром
– Я! Это он! Не трогайте, я сама! – И сладким медовым голосом запела: – Аллёу, я вся во внимании! А-а, это ты... Сейчас позову... Женя!!! Жень! Тебя Ромка...
Женя взяла трубку:
– Да, Ром, что ты хотел?
– Женя, привет! – радостно кричал в трубку жених. – Слушай, ты вчера ничего? Не обиделась?
– Ой, ну о чем ты говоришь? – бормотала Женя. – Все нормально. Я сплю еще.
– Я хотел сказать... Сегодня мне Антон звонил, Назаров, у них с Ленкой какая-то там годовщина, они нас приглашают. Ты давай, собирайся, я за тобой вечером в шесть заеду.
– Ой, Ром, ну ты же знаешь, я сейчас никак не могу, – лениво отозвалась Женя, никуда ехать не хотелось. – У нас же гости...
– Да почему не можешь? – возмутился друг. – У вас там все взрослые люди, дядя Жора сам с ними справится! А у Назаровых годовщина! И, между прочим, кроме нас с тобой, никого не будет. Чего ж мы – украдем у ребят праздник?
– Велик праздник – ты да я...
– Ничего не знаю! В шесть я за тобой заеду! – решительно заявил Роман и бросил трубку.
Ну вот, еще и тащиться куда-то...
После завтрака, который по времени приходился обедом, дядя Жора с Марией Филипповной отправились по магазинам – судьба Зипунова, похоже, была решена, и тетя Маша решила приодеть мужчину, чтоб не стыдно было его тащить к себе домой.
Дома остались только девушки, но общаться друг с другом их не тянуло. Женя вдруг вспомнила про свой диплом и вытащила тетради, а Наташа накинулась на журналы мод, в конце концов, Вадим так хотел видеть ее красивой! Правда, он вчера ее бросил, но... Это, вероятно, потому, что она недостаточно собой занималась!
Настроение не сильно поднялось даже тогда, когда из магазина вернулось старшее поколение.
– Наташенька! Ты только посмотри, что я купила отцу! – радостно верещала Мария Филипповна, тыча в нос доченьке дерматиновый ремень. – Этот чудный ремешок подходит буквально ко всем брюкам!
– Лучше бы брюки взяла! – недовольно ворчал Зипунов. – Хоть одни, новенькие! А я бы их к любому ремешку подобрал!
– Жорик, не кривляйся! У Наташеньки целая наволочка старых джинсов, мы тебе подберем. Наташа, детка, а ты чего не рада?
– А чего радоваться? Сейчас на этого Жорика все деньги спустим, а я уже себе кофточку присмотрела!
– Детка, не забывай, папа подарил тебе машину!
– Только после смерти! – поправил ее Зипунов. – По наследству.
– Ну... Наточка, детка, это совсем недолго, – отмахнулась Мария Филипповна. Потом вдруг испуганно прикрыла рот рукой: – Жорик! Я только хотела сказать, что у нас дома машина тебе не пригодится!
Жорик раздраженно отправился на кухню и оттуда возопил по-барски:
– А почему никто не собирается обмывать мои покупки?! Между прочим, мне жена еще и халат купила! Вафельный!
– Да, Жорик, ты в нем чудесно смотришься, просто дон Педро! Ну, вылитый! Одно лицо! Я буду показывать тебя знакомым в этом халате!
– Никаких халатов, только смокинги! – раздался вдруг знакомый голос, и у девиц немедленно сердце от радости затрепыхалось по всей грудной клетке.
– Вадим! – взвизгнула Наталья и швырнула журналы под диван.
– Ва-а-а-дька! Ну разве так можно? – счастливо протянула Женя. – Ты вчера так ринулся провожать эту Верочку... И даже ничего не сказал, не позвонил... Мы ж думали, ты уехал. И ничего не сказал.
«Вадька? Понятно, девочка окончательно освоилась. Поиграем?» – усмехнулся Вадим и загадочно прищурился.
– А у меня для вас сюрприз, – обвел он взглядом домочадцев.
– У меня для тебя тоже, – немедленно отозвался Зипунов. – Мне ремень купили. Ты рад?
– Я счастлив, – серьезно мотнул головой Вадим. – А еще... Ну, отгадайте – в какой руке?
И он спрятал за спиной обе руки.
– Мне в этой! Мне в этой! – костромской коровкой замычала Наташенька и ткнула в правую руку.
– Погоди, Натали, надо старшим уступить право выбора, – выговаривал он старшей сестре, а сам краем глаза видел, с каким откровенным счастьем смотрит на него Женя и как по ее лицу расплывается блаженная, глуповатая улыбка. – Мария Филипповна, тяните вы.
Женщина засмущалась, в волнении стала комкать подол платья и начала всерьез подозревать, что за спиной у Вадима выигрыш на миллион.
– Я даже не знаю... Ой, ну прям так волнуюсь... Жорик, в какой руке мне взять?
– В правой! – рявкнул Жорик. – Бери в правой!
– Ну хорошо... вздохнула дама. – Давай в левой!
– В правой, грю ж тебе! – округлил глаза Зипунов.
– Ой, да кто тебя спрашивает, – отмахнулась супруга. – В левой, Вадим, в левой.
Вадим широко улыбнулся и торжественно вытянул левую руку из-за спины:
– Вам достаются билеты в театр Оперы и балета! Сегодня в семь! Для вас играет симфонический оркестр! Я вас поздравляю!
Мария Филипповна как-то сразу же скисла.
– Вот дура, говорил же – правую бери! Может, машинку бы стиральную выиграла, – горько вздохнул Зипунов. – Вадька, а мне можно тянуть?