Пришельцы. Выпуск 1
Шрифт:
В новой школе Валендра — как окрестили училку пятиклассники — деликатными методами воспитания тоже не отличалась. Она могла ударить ученика линейкой по рукам, вышвырнуть его за дверь, обозвать «дебилом», «тупицей» и «дегенератом».
Виктор вспомнил, как Валендра вызвала его к доске и заставила решать задачу про пешеходов, которые куда-то все шли и шли и никак не могли прийти.
— Посмотрите на Лапина, — проговорила она с ядовитой ухмылкой. — Он не может решить самой простой задачки для первоклассников. Когда он вырастет, то будет собирать бутылки по помойкам, потому что у него куриные мозги…
Виктор Петрович передернулся от неприятного воспоминания.
— А ведь если бы я не испугался тогда, если бы сумел постоять за себя, все было бы иначе, — подумал он. — Валендра меня сломала. Я стал трусом в квадрате и нулем в кубе! Эх, если бы можно было хотя бы на десять минут вернуться в прошлое и все ей высказать!
Виктор Петрович вяло потыкал пальцами в пластины кубика. Внезапно он почувствовал дурноту. Перед его глазами бешено закружились стороны кубика Рубика — зеленая, красная, оранжевая, опять зеленая, вспыхнул яркий свет…
Виктор Петрович зажмурился, затем осторожно открыл один глаз. От увиденного непроизвольно открылся другой…
Прямо перед ним на темно-зеленой, исписанной синими чернилами парте лежали раскрытая тетрадь, учебник по математике, пенал. Виктор Петрович перевел взгляд на свои ДЕТСКИЕ пальцы с обкусанными ногтями, на ладони, выпачканные в чернилах, испуганно скосил глаза вправо, затем влево. Справа, слева и перед ним сидели одноклассники, какими он знал их в далекие школьные годы. Вон алеет ушами его лучший школьный друг Тимонин Вовка — в девяносто девятом его посадили за бандитизм. Рядом с ним Игорь Огородников — хилый забитый пацан — умер от передоза в чьем-то гараже лет пятнадцать назад. А вон Ленка Ларина. Ее Валендра просто патологически ненавидела. У Ленки были удивительные глаза — фиалковые, с небольшой косинкой. Однажды Валендра нашла у Ленки в тетради листок со стихами — что-то про весну и любовь — и обозвала девочку «профурсеткой» и «стихоплеткой». Ленка потом отчаянно рыдала в коридоре. В последние годы подурневшая, сильно располневшая, Ларина работала гардеробщицей в областной больнице, которую часто посещал Виктор Петрович. Он сухо здоровался с женщиной, и старался поскорее отойти от гардеробной стойки, словно чувствуя за собой какую-то вину…
— Лапин, — услышал он неприятный металлический голос и по детской привычке испуганно втянул голову в плечи. — Мечтаем, Лапин? Ворон считаем? Именно этим ты и будешь заниматься, когда закончишь школу. Хотя, ты школу наверняка не закончишь. Будешь в каждом классе по три года сидеть с дружками за компанию. По Тимонину давно колония плачет, по Огородникову — спецшкола для дебилов!
— Не смейте! — вдруг неожиданно для себя, фальцетом воскликнул Виктор Петрович, вскакивая и с грохотом откидывая крышку парты. А может, это крикнул троечник Витя Лапин, который панически, до тошноты и обморока, боялся Валендру. — Не смейте, слышите?! Вы, садистка! Вы же ненавидите детей! Вас на пушечный выстрел к школе подпускать нельзя.
— Что-о-о-о? — глаза Валендры почти вылезли из орбит. — Ты что несешь? Ты в своем уме? Да я сейчас… к директору. Да ты из школы в один момент… — Валендра вылетела из класса, шарахнув дверью. Одноклассники уставились на Виктора с ужасом и восхищением.
— Т-т-ты… ч-ч-ч-чего, В-в-в-витюха? — испуганно спросил Виктора его сосед по парте Саша Курицын.
После школы робкий, заикающийся Сашка устроился работать водителем в автопарк. Поступать в институт он не рискнул, хотя задачки и примеры щелкал, как орехи.
— Т-т-ты, ч-ч-ч-то, с-с-с-овсем т-т-т-того? В-в-в-валендра т-т-теперь т-т-тебя с-с-с-совсем с-с-с-сожрет!
— Подавится! Ребята, мне нужно многое вам сказать! Не перебивайте и не удивляйтесь, — попросил Виктор Петрович. — Я к вам из нашего общего будущего, в котором всем нам уже по пятьдесят с хвостиком. И судьбы почти у всех сложились не так, как бы хотелось. И все из-за Валендры.
Кто-то прыснул.
— Ребята, вы мне должны поверить. Если я успею все объяснить, многое в вашей в жизни будет не так хре… не так плохо, — исправился Виктор. — Саша! Ты обязательно поступишь в институт и станешь инженером. Таня, — Виктор посмотрел на бесцветную, робкую девочку с тощей косицей. — Ты станешь знаменитой актрисой. Только не обращай внимания на эту дуру. Не позволяй на себя кричать… Толик, — Виктор вспомнил, что вчера его соседа по дому, Анатолия Сергеевича, отвезли в больницу. Третий инфаркт… — Не прогибайся перед этой крокодилицей. Ты станешь знаменитым спортсменом, тяжелоатлетом и будешь ездить на соревнования в Европу и Америку. Ленка — ты станешь известным писателем, твои романы переведут на все языки мира. Палинин будет конструировать корабли…
Виктор говорил быстро, захлебываясь, он должен был успеть подарить каждому его новую будущую биографию.
— А Валендру забудут! Понимаете, забудут! Как будто никогда не было на свете такого человека — Валерии Николаевны Ковалевой. А вообще, ребята, в будущем здорово! Там столько всего изобретут к тому времени, когда вы станете взрослыми. А сколько всего изобретете вы! Только не дайте себя сломать! И ничего не бойтесь!
— А я кем буду?! — Тимонин повернулся к приятелю и теперь смотрел на него с недоверием и надеждой. — Валерия постоянно говорит, что мое место в колонии…
— Глупости! Ты изобретешь необходимый людям медицинский прибор. И многим спасешь жизнь…
— Знаешь, Витек — Тимонин внимательно изучал Виктора. — Ты и правда, совсем другой… как будто и не ты вовсе… и говоришь, как взрослый. Я тебе, конечно, верю. Но все-таки, чем ты докажешь что из будущего?
— Чем?.. — Виктор принялся шарить по карманам школьной формы… шарики, резинка, нет, не то, а это что… кубик Рубика… — Вот! — он победно вскинул руку вверх. — Вот! Это кубик Рубика. Его изобретет через пять лет венгерский скульптор и преподаватель архитектуры Эрне Рубик. Этой головоломки нет в вашем… нашем сегодняшнем дне.
Неожиданно распахнулась дверь, и в класс вошел Семен Иванович Наколюшкин — директор школы. За ним с оскорбленной миной на лице шествовала Валендра.
— Лапин! Опять хулиганишь? — укоризненно спросил Виктора директор.
— Семен Иванович, вы должны меня выслушать, — скороговоркой зачастил Виктор Петрович. — Валерия Николаевна жестокий, неуравновешенный человек. Неужели вы считаете, что учителем в школе может быть человек с неустойчивой психикой?! — Виктор Петрович подошел к Валендре и остановился, глядя ей в глаза снизу вверх. — Я не боюсь вас! Даже если вы меня вышвырнете из класса, как недавно вышвырнули Толика, или ударите по пальцам линейкой, как ударили Таню! Или снова назовете идиотом, дебилом и придурком лагерным! Я вас не бо-юсь!!!
Валендра вспыхнула и принялась хватать ртом воздух.
Семен Иванович внимательно посмотрел на Лапина, на Валендру, медленно обвел взглядом оцепеневший класс.
— Я, в общем-то, зашел к вам по другому поводу, — Семен Иванович откашлялся, — но, похоже, назревает внеочередное родительское собрание. Если, конечно, Витя говорит правду.
— Он н-н-н-не врет, — с места подал реплику Сашка. — В-в-в-валерия Н-н-николаевна — о-она з-з-з-верь!
— Она ненавидит нас, обзывается. И еще говорит, что если мы пожалуемся родителям, то ничего не докажем, а она потом нам наставит колов, — подала голос Татьяна.