Пришельцы. Выпуск 1
Шрифт:
— Одной убежденности недостаточно.
— Хорошо! Однако имеется третье обстоятельство, возможно, самое важное. Вы отлично знаете, что программа демилитаризации буксует. Те, от кого это зависит, находятся в растерянности. Они даже не знают, как подступаться к подобным задачам. И миллионы военнослужащих продолжают забавляться пиротехникой, не умея и не пытаясь вернуться в нормальное гражданское состояние. Им просто некуда возвращаться! Своего гражданского статуса они, по сути, никогда и не имели. Они лишние среди нас и прекрасно сознают это. Проблема не в генералах и не в военных программах — проблема в сложившейся системе человеческих отношений. Поломать ее невозможно, и потому необходимо НЕЧТО, что смогло бы оторвать армейцев от пулеметов и шаблонного мышления. Вы знаете, в общем и целом генералитет не против. Он может начать роспуск войск прямо сейчас. Демобилизованные хлынут с южного архипелага, и что же начнется здесь? Психические заболевания, самоубийства, криминогенные всплески. От населения потоком пойдут жалобы… Короче говоря, в муниципалитете мне прозрачно намекнули, что в случае подтверждения эффективного воздействия Роситы на психику военного персонала, на ближайшие десятилетия нам будет обещан финансовый рай. Договора, налоговые льготы, монопольные привилегии. Понимаете?.. А потому этот капрал для нас — нечто большее, чем обыкновенный полигон. Это ключик от сказочного ларца. И Росита просто обязана заменить ему семью, мать, наставника, друга. Если он потянется к книгам или, скажем, к театру…
Носатый прервал его нетерпеливым жестом.
— Мы до сих пор не знаем, кого они нам подсунут.
Кэттл понимающе прикрыл глаза.
— Естественно. Знай мы о нем хоть самую малость, задача существенно бы облегчилась. Но увы, отбор кандидата взяли на себя представители генералитета, и это нормально. Они заинтересованы в чистоте эксперимента. Поэтому мы просто вынуждены были согласиться с ними. Кстати, сегодня они обещали прислать его к нам.
— Вероятнее всего, он прибудет прямо с южного архипелага. Мда… Если отбором занялся генералитет, можно судить о грядущих трудностях. Представляю себе!.. Какой-нибудь бравый непробиваемый солдафон…
Стукнув по двери костяшками пальцев, я вошел в кабинет. Собственно говоря, я бы мог послушать и дальше, но по коридору шагал кто-то из служащих. Судя по цокоту подковок — женщина. На нашей армейской обувке — подковы из титана, и громыхают они так, что за версту слышно. Здесь же было легкое поцокивание и не более того.
— Добрый день, джентльмены! — я отпечатал два шага по звучному паркету и продемонстрировал этим любителям махровых халатов свою армейскую выправку.
«Бакенбарды» и «Нос» не замедлили развернуться в мою сторону. Не сказал бы, что они обрадовались моему приходу, но во всяком случае оба изобразили на лицах довольно-таки зубастые улыбки.
— О, мистер Бенчли! Так скоро!
— Капрал, сэр. Просто капрал.
— Хорошо. Если вам так нравится…
Кэттл кивнул мне на свободное кресло, и через секунду я уже барахтался в его плюшевой вязкости. Носатый, которого, как оказалось, звали Сиднеем Кэпотом, с ласковым любопытством наблюдал за мной. Оба они вели себя так, словно души во мне не чаяли, и ни единым звуком не дали мне повода намекнуть на то, что я знаю о предыдущей их беседе. Владели они собой просто здорово, чего я не мог сказать о себе. Скажу честно: всякие там рауты и переговоры с типами, вроде Кэттла, совершенно не для меня. Я сидел в топком кресле, поворачивая голову то к одному, то к другому, чувствуя себя башней окруженного врагами танка, и по мере возможности отвечал на сыплющиеся вопросы. А вопросы, уж поверьте, были похлеще иной пули!
— Вы, должно быть, мягкий человек? Не правда ли?..
— Мистер Бенчли, вы вероятно слышали о биомодели «Росита»?..
— Капрал, вы ведь в армии со скаутского возраста?..
— А легко ли вы меняете убеждения?..
Я отбивался от них, как мог, но, по всей видимости, чаще всего лепил мимо, потому что ответы их совершенно не удовлетворяли. Надо признаться, Сиднею я отвечал с большим желанием, потому как большой нос, по моему глубокому убеждению, не столь страшный недостаток, как бакенбарды. Как ни крути, нос все-таки часть тела, его не сбреешь и не отстрижешь. Другое дело — бакенбарды. Есть в них что-то лохматое, неприглаженное, стремящееся унизить отутюженные складки и аккуратную челочку собеседника. Кроме того, Кэттл по забывчивости продолжал величать меня «мистером», что мне очень не нравилось, и я уже устал поправлять его, что приходилось делать практически после каждой фразы. Это было обидно. Чертовски обидно! Для чего, спрашивается, зарабатывать звания и регалии, если любой встречный-поперечный будет называть тебя простым мистером?
Когда поток вопросов иссяк, с меня стекал уже седьмой пот. Теперь они уже не спрашивали, а рассказывали. В любую секунду ожидая подвоха, я сидел напряженным истуканом и слушал, как в два голоса эти толстосумы уговаривают меня согласиться на эксперимент. И самое главное, что я выловил для себя, это то, что за участие в их опыте они собирались платить мне настоящими долларами! Вот этого от них я никак не ожидал. Хотя сказать откровенно — к подобным вещам все мы так или иначе готовы. И выиграет, скажем, какой-нибудь лейтенант Йенсен сотню другую баксов в рулетку, можете быть уверены, инфаркта он от этого не получит. Словом, я не стал их разубеждать и объяснять, что уговоры моей персоны — дело абсолютно лишнее, потому как и без денег имелся приказ генералитета о поступлении капрала Бенчли в распоряжение фирмы «Моуделз Электрик». Может быть, они не очень в этом разбирались, а возможно, стремились подобным образом заработать мое расположение, но вопрос с деньгами все-таки был оговорен. И все бы ничего, да только я помнил, о чем они тут толковали совсем недавно…
— От вас потребуется самая малость, — Сидней посмотрел мне прямо в глаза. — С сегодняшнего дня вы будете жить на загородной вилле, периодически получать определенные суммы на карманные расходы и вести дневник.
— Дневник?
— Увы, это обязательное условие! В течение всего этого времени рядом с вами неотлучно будет одна из наших моделей. Нас очень интересует тот характер отношений, что сложатся между вами. Сколько это займет времени, пока трудно сказать. Возможно, неделя, но может быть, и несколько месяцев…
Взглядом загипнотизированного я следил, как в такт словам Сидней помахивает ладонью. Левая нога, переброшенная через правую, проделывала аналогичные движения. Я слушал и по-прежнему не понимал, за что же я буду получать свои доллары.
— …Так что живите там и ни о чем не беспокойтесь. Записи старайтесь вести по возможности подробно и регулярно. Можете касаться самых интимных подробностей. Для нас это крайне важно. Никуда, кроме как в этот самый стол, они не уйдут. Поэтому вы уж постарайтесь. От души надеюсь, что скучать с Роситой вам не придется…
— Минуточку, сэр! — я строгим взором окинул Кэттла, хотя говорил вовсе не он. — Кто такая эта ваша Росита? Я так понял, что служанка? Или, может быть, стенографистка?
— Да, но мы же… Мы ведь уже объясняли… — Сидней, кажется, растерялся. — Это биомодель, выпускаемая фирмой уже седьмой год. Предназначена для психоконтакта с людьми. Основная ориентация — духовное единение на основе эстетического совершенствования…
— Словом, это прибор, — заключил я. — Вроде игрового автомата.
— Боже! Он ничего не слышал о Росите! — простонал Сидней. — Просто невероятно!
— Мда… Они сделали отличный выбор, — Кэттл смерил меня изучающим взором. — А может, это и к лучшему?.. Так или иначе, мистер Бенчли, Росита вам не помешает. В этом можете не сомневаться. Но нам необходимы ваши будущие записи, вы меня понимаете?
— Что ж тут не понять? Конечно, сэр. Все проще простого, но… Есть, правда, одна маленькая закавыка.
— Мы вас внимательно слушаем.