Пришельцы. Выпуск 2

Васильев Юрий Вадимович

— Конечно, — прогнусавил он, — нашей конституцией честным гражданам гарантирована свобода имен и фамилий, но… — он хмуро покосился на мой халат и, потерев переносицу, проворчал. — Что у тебя под мышкой? Опять двуствольный «Магнум»?

Я покраснел. Дело в том, что, по моему мнению, настоящий сыщик не должен никогда расставаться с оружием. Даже в ванной и даже на пляже. Дома у меня хранилась целая коллекция кинжалов и пистолетов. Понятно, что долбили они исключительно шумовыми патронами, но разве в этом дело? Мужчина, если он мужчина, обязан любить оружие, и на каждое задание я тщательно подбирал

что-нибудь новенькое. Для меня это было почти святым, но мой шеф!.. Мой шеф этого абсолютно не понимал! В чем-то мы были союзниками, а в чем-то полнейшими антиподами.

Скрежетнув зубами, я процедил:

— Всего-навсего «Парабеллум».

— Так я и думал. В халате и с «Парабеллумом». Замечательно! — он всплеснул своими маленькими ручками, словно собирался поаплодировать. — Впрочем, могу тебя успокоить: с теперешней задачей ты справишься без оружия.

— Помнится, вы говорили это и в прошлый раз.

— Разве я не оказался прав?

В ответ я только издал невнятное мычание. Логика моего начальника порой доводила меня до белого каления.

— Ладно, ладно… — шеф кивнул на листок у самого края стола. — Ознакомься. Имена и прочие данные так называемых жертв.

— Так называемых?

— Вот именно, — шеф слез со своего плюшевого трона и, враз превратившись в низенького человечка с необычайно большой головой, прошелся-прокатился этаким колобком по кабинету. — Дело достаточно деликатное. Кроме того… — он остановился и пристально оглядел меня, — им должен заниматься человек, хоть что-то смыслящий в искусстве.

Не так уж часто шеф одаривает нас комплиментами, поэтому вполне объяснимо, что я ощутил прилив горделивой застенчивости. Вместе с тем я постарался изобразить на лице скромное удивление. Шеф огорченно кивнул.

— Верно, ты тоже в нем ни черта не смыслишь. Но выбирать не приходится. Твой сменщик надумал справлять именины на спутниках Сатурна, мой первый зам раскручивает бухгалтерскую недостачу на Арктическом побережье. Ни у того, ни у другого — ни слуха, ни голоса, а ты, я заметил, частенько насвистываешь какие-то куплетики. И голос у тебя громкий… Кстати, приготовься! Возможно, придется влезать в тайну личности.

— Ну, уж нет! — я решительно отодвинул от себя листок. — Это похуже змеиного яда. Если хотите нажить врагов, лучший способ — покопаться в чужом белье.

— Я же сказал — возможно. Так что — глядишь, и пронесет.

— Пронесет, это точно, — пробубнил я.

— Не ворчи, Бондер, тебе это не идет. Впрочем… — НОР плотоядно улыбнулся. — Ты ведь все равно запомнил информацию?

Он неспешно упрятал листок в стол. Тут он снова угодил в яблочко. Способность запоминать все с первого прочтения иногда здорово подводит. Все восемь «так называемых» жертв оказались надежно впечатанными в мой мозг, а стало быть, снизились шансы отвертеться отдела. Меня уже ПОДКЛЮЧИЛИ.

— Итак, один небезызвестный художник внезапно разучился рисовать картины…

— Писать, — машинально поправил я. — Корабли ходят, картины пишут.

— Да? — шеф с подозрением посмотрел на меня. — Гмм… Хорошо, возможно, и так. Так вот, по прошествии энного времени он надумал обратиться в одно из наших агентств…

— Разумнее было бы обратиться к врачу.

— Не волнуйся,

он побывал и у врача. Но позже все-таки обратился к нам. Заметь, художник, человек искусства, — и к нам! Случай, безусловно, редкий, и, естественно, мы оказали ему повышенное внимание. Так вот… В присутствии наших людей художник попытался для примера что-нибудь нарисовать или написать, но вышло у него все равно как курица лапой. Даже наши пинкертоны это разглядели. А до этого он был знаменитостью, соображаешь? Создавал монументальные полотна. Скалы рисовал, ящерок каких-то палеозойских, пальмы с дворцами… А теперь вдруг разучился.

Я недоуменно приподнял брови.

— Вот-вот! Выглядит первоапрельской нелепицей, но вся беда в том, что верить этому художнику можно. Словом, дело поставили на контроль, переслав выше, то есть — нам. А вернее, тебе.

— Я буду учить его рисовать?

— Не ерничай, — шеф заложил руки за спину и косолапо прошелся по кабинету. — Дельце, конечно, странное, если не сказать больше, но… Случайно мне пришла в голову мысль запросить полную статистику происшествий. Заметь, — полную! Включая медицину и так далее. Представь себе, оказалось…

— Что с подобным недугом, но только не к нам, а к медикам, обращались другие знаменитости. Те самые, что указаны в вашем списке, — я по памяти перечислил всех восьмерых.

— Верно, — шеф удовлетворенно хмыкнул. — После чего мне пришлось чуточку сократить твой отпуск. А теперь, когда ты все знаешь, — последнее… Постарайся работать в основном через художника. Все-таки он сам обратился в наше ведомство. Единственный из пострадавших. Жетон допуска у тебя, конечно, имеется, но тайна личности — это тайна личности, сам понимаешь. Так что держись от информаториев подальше. Держи связь и сообщай обо всем, что заслуживает внимания. Дело может оказаться серьезным.

— Инопланетный удар по земным гениям?

Шеф кисло улыбнулся. Мои шутки ему определенно не нравились. Я думаю, у него отсутствовало чувство юмора.

— Что ж… Кажется, мне пора? — я вежливо приподнялся.

— Подожди, — шеф приблизился к столу и неторопливо извлек пустую бутылку и яйцо. Судя по всему — обыкновенное куриное, может быть, даже сваренное вкрутую.

— Ты можешь заставить заскочить яйцо в бутылку? — НОР пытливо посмотрел на меня и, не дожидаясь ответа, начал с сопением очищать яйцо от скорлупы. Оно и впрямь оказалось сваренным, дедукция меня не подвела. Очистив яйцо, шеф зажег клочок бумаги и кинул в бутылку. Влажно поблескивающее яйцо положил поверх горлышка. Хлопок, и яйцо шмякнулось на дно бутылки.

— Видал-миндал?

— Так это без скорлупы, — самоуверенно заявил я.

Молча забравшись в свое троноподобное кресло и снова став великаном, шеф отодвинул бутылку и, разложив на столе локти, с грустью воззрился на одного из лучших своих агентов. Глаза его глядели с глубокой укоризной. Черт возьми! Я мысленно разволновался. Ну, разве можно пререкаться с начальством? Тем более — с НОРами, у которых по уставу во лбу должно насчитываться не менее двух пядей. У моего НОРа их было куда больше! Поэтому я виновато потупил взор и принялся усиленно соображать. Никогда и ничего шеф не делал просто так. Он давал мне ключ, подсказку, а я ничего не видел.