Пришельцы
Шрифт:
Наутро же в конторе стало известно, что законник застрелился у себя дома из револьвера 1906 года выпуска. В барабане оказалась единственная гильза вероятно, фаталист сыграл в офицерскую рулетку…
Так было доложено на оперативке. Но когда полковник Луговой вернулся с места происшествия и заявился в кабинет Зарембы, открылись совершенно иные обстоятельства. Все было так: спецпрокурор сидел на кухонном табурете, откинувшись в угол, правая рука вытянута вдоль тела, под ее кистью лежал револьвер, голова опущена на грудь, в правом виске
Однако после тщательного осмотра обнаружилось, что в квартире неизвестными лицами произведен обыск, в результате которого исчезли бумаги из встроенного и замаскированного под картиной металлического шкафа, а также из ящиков письменного стола. Дочь, приглашенная оперативниками на место происшествия, подтвердила, что отец хранил там чистовую рукопись и черновики своих мемуаров, над которыми работал три последних года, и что никогда не выносил их из дома.
Кроме того, наряду со звонками Зарембы – он всякий раз называл себя и просил отозваться, – на пленке автоответчика зафиксировался еще один, бессловесный: абонент пожелал остаться неизвестным…
Собаки лаяли не зря: и эта ночь не обошлась без гостей.
Правда, на сей раз явился блюститель порядка, майор Солодянкин с тремя милицейскими оперработниками. Во двор войти не рискнули и несколько минут, сидя в машине, сигналили, пока Георгий не вышел к ним за ворота. Солодянкин попросил отойти в сторону для конфиденциальной беседы: по сравнению с прошлыми встречами, поведение его резко изменилось разговаривал уважительно, тоном и видом своим подчеркивая, что он знает, с кем имеет дело.
Пожалуй, в «бермудском треугольнике» только самый ленивый не знал, что за фермер поселился в Горячем Урочище… Ушли в клеверное поле, присели на траву.
– Я немного в курсе, – сказал милиционер. – Но в вашу службу не суюсь, предупрежден… А дело вот какое. Вчера утром подняли труп Ворожцова, бывшего хозяина. Вы же знакомы?
Поспелов сориентировался мгновенно.
– Нет, мы так и не познакомились. Приезжал он несколько раз, но меня не было дома. Жена его знает.
– Думал, вы знакомы…
– Увы!.. А что с ним? Кто это его?..
– Непонятно, – угрюмо бросил Солодянкин. – Убит тремя выстрелами в упор, стреляли из ТТ. А потом еще за ноги повесили прямо на проселке. Согнули дерево и повесили. В Долине Смерти.
– Сурово…
– Да уж!.. В последнее время он с бизнесом связался, купи-продай. Может, прокатил кого?
– Может и прокатил.
Солодянкин умолк, искал подхода, что-то хотел спросить и не решался.
– Перед этим он куда-то пропадал, на несколько дней, – осторожно сообщил он. – Как раз ваши… люди работали на военном аэродроме. Самолеты летали, вертолеты… Я подумал, не завязан ли он был с вашими делами? Конечно, хотелось поговорить с ним, пусть и не начистоту, но более определенно. По поводу Васени из Нижних Сволочей, его связей, да и о Ворожцове бы не мешало потолковать: кто-то же был приставлен к нему, кроме Васени, кто-то же шептал ему на ухо, подталкивал, подсказывал…
Однако Поспелов давно уже потерял доверие к местной милиции – живут рядом с диверсионно-разведывательным формированием несколько лет, имеют «глаза и уши» в виде своей агентуры и хоть бы какую-нибудь информацию дали по пришельцам!
Подозревать сговор с ними нельзя, но близорукость потрясающая. Не исключено, что милицию тоже используют втемную…
– Ворожцова видели на тракторе, ехал в сторону Горячего Урочища, продолжал Солодянкин. – А потом как в воду… Где был? Вот я и подумал…
– Не правильно подумал, – односложно проронил Георгий. – Жена говорила: заезжал.
Меня не захватил дома, так уехал.
– Любопытно то, что он вернулся домой… когда у вас на аэродроме все закончилось.
– Совпадение…
– Жена Ворожцова говорит, приехал осунувшийся, страшный и напился до потери пульса. На утро похмелился и поехал куда-то. Вчера нашли.
– Ничем помочь не могу, – развел руками Георгий. – Своих забот…
– Понимаю, – многозначительно согласился милиционер. – Скелеты-то все еще пляшут?
– Пляшут, что им не плясать? Скелеты у нас по всей стране пляшут.
– Да, жалко. А была надежда…
– Васеню из Нижних Сволочей еще не задержали? – прощаясь, поинтересовался Поспелов.
– По агентурным данным, находится в банде, – доверительно сказал Солодянкйн. – У мародеров… А как поживает… завклубом?
– Хорошо поживает. Все в порядке.
– Надеюсь, и бывшая жена тоже? Или нет?
– Кто? – насторожился Поспелов, ощутив, как лицо опахнул горячий ветер.
– Бывшая жена, Нина Соломина.
Он что-то знал! И говорил сейчас не для того, чтобы блеснуть своей информированностью – с Ниной что-то произошло…
Георгий охватил его за грудки, притянул к себе.
– Не крути. Говори прямо. Что тебе известно? – – Пока ничего особенного, – Солодянкин высвободился из рук Поспелова, поправил рубашку. – Знаю, что она ехала к вам. И не доехала.
– Ко мне?.. Этого не может быть!
– Может, – угрюмо вымолвил милиционер. – Мои люди работают в Нижних Сволочах по убийству коммивояжера. Нина Соломина появилась в селе три дня назад, тебя спрашивала, искала попутный транспорт в Горячее Урочище. Сказала, что на ферме живет ее муж… Бывший.
– Да, а я не поверил, – самому себе сказал Георгий. – Посчитал за провокацию…
– Что?
– Это так… Нашла она транспорт?
– Нет… Пошла пешком. И если не добралась до фермы, значит…
– Значит, скоро полетит в космос, на планету Гомос. Слыхал о такой планете?
– Ей советовали не ходить в одиночку, – оправдываясь, проговорил Солодянкин. – Не послушала… Говорят, не в себе была. Не то что больная, а какая-то задумчивая… восхищенная, что ли. Или блаженная…
– Искать пробовали?