Притворщик-2, или Сага о «болванах»
Шрифт:
— Выражаясь суровым языком отчетов и сводок, обстановка в столице сложная и напряженная. Второй зам здешнего полицмейстера — из флотских, когда-то ходил ХО (ХО — Executive officer (англ.) — старший помощник командира). на эсминце. Лихой, говорят, был моряк, разбил ту миноноску при швартовке всмятку… Мы с ним, — скромно добавил он, — слегка сошлись на почве общего военно-морского прошлого. Встречаемся иногда, выпиваем.
— И?
— Здешняя столица по населению и площади меньше Мытищ. Такой тихий и сонный городок среди фиордов. Народец тоже не особо буйный. Преступного элемента с гулькин хрен и весь он насквозь «просвечен». Если что случается, раскрывают обычно сразу, по горячим следам. А тут…
— Что тут?
— За последние трое суток шесть трупов.
— Раскрыли?
— Хрен. Ни малейшей, понимаешь, зацепки. И, что интересно, все убитые — приезжие. Теперь еще и твой прибавился.
— Не думай обо мне плохо, — я встал и подошел к компьютеру. Настало время, как говаривал прежний гарант конституции, когда был в состоянии хоть что-то выговорить, как следует поработать с документами.
Подключил нужную программу, напечатал в поисковике «Назим Сулейманов» и нажал ENTER.
Так, так, что у нас здесь? Назим Сулейманов, 1959 года рождения, татарин из Узбекистана. Крупный светловолосый и, что интересно, светлоглазый человек на фото, больше похожий на скандинава, чем на азиата.
В восьмидесятом окончил факультет специальной разведки рязанского воздушно-десантного. Следующие два года провел в Афганистане. После этого отучился в нашей академии, далее — Ангола и Эфиопия. Недурно.
В девяносто втором присягнул на верность республике Узбекистан. В том же году в спешном порядке оттуда свалил, едва не угодив под трибунал за слишком творческое отношение к казенным сумам и тинам. Три года потом служил казахам, еще два — таджикам. До Туркмении наш интернациональный гвардеец так и не добрался.
Ушел в бизнес, по имеющимся данным, приторговывал оружием. В девяносто восьмом попытался закрепиться в России, не получилось. В том же году уехал в Европу, набрал команду и принялся наемничать.
В связях с террористами и религиозными радикалами не замечен. Громких дел в послужном списке не имеет, но и старушек по подъездам не грабит и в средствах особо не церемонится. В общем, не шпана, но и не Осама бин Ладен. Крепкий профессионал среднего уровня. Какого, спрашивается, черта он во все это влез?
Во внутреннем кармане пиджака мелодично затренькал трофейный телефон. Я включил громкую связь.
— Да.
— Почто мальчонку покалечил? — спросили из трубки низковатым с легкой хрипотцой голосом. По-русски и без малейшего акцента.
— Плохо себя вел, — любезно ответил я, — было сказано сидеть тихо, а он стал махать руками.
— Нехорошо.
— Кто бы спорил.
— Поговорить бы.
— Хочешь совет, Назим?
— Свалить из страны?
— Вприпрыжку, как добрый кенгуру.
— Рад бы, дорогой, но чуть позже.
— Тебе жить.
— Ладно, договорим, когда увидимся.
— Как скажешь.
Мы с Борисом переглянулись и синхронно пожали плечами.
— Ни хрена не пойму, — молвил он, задумчиво разглядывая фото, — и что он во все это полез?
— Аналогично, коллега, — отозвался я. — Знаешь, что, сдай-ка ты этого деятеля своему корешу.
— Не вопрос. Чего еще изволите?
— Изволю. Сообщи мне хотя бы одну приятную новость.
— Запросто, — он чуть заметно улыбнулся, — этой ночью к нам прибывает «болван». Слышал о таких?
— Краем уха.
Глава 5
Старый друг страшнее новых двух
Шапок-невидимок, заявляю официально, в природе не существует, но стать малозаметным очень даже можно. Для этого вполне достаточно слиться с окружающим пейзажем. А потому следует вдумчиво и творчески отнестись к подбору гардероба. Если хотите сойти за своего среди работников банка, наденьте «простенький» строгий костюмчик, всего тысячи за три баксов. Вздумаете затеряться на нудистском пляже, снимите его и, заодно, все остальное и останьтесь в одних бакенбардах. Короче, будьте, как все.
Старательно, как стареющая шлюха, покрутившись перед зеркалом и внимательно себя любимого осмотрев, я с удовлетворением отметил, что не зря вчера вечером пробежался по магазинам. В зеркале отражался персонаж, прикинутый по последней местной моде, то есть, немодно, во все неяркое, однотонное и слегка мешковатое. Поправил очки на носу и, насвистывая марш метростроевцев, вышел из номера.
Постоял немного на свежевымытой мостовой, вдохнул с удовольствием совершенно не загазованный, с легким привкусом моря воздух. Удачно разминувшись со стайкой велосипедистов, пересек площадь и приземлился за столиком кафе на веранде. Следом за мной туда вошел Денис, прошел мимо и устроился через три столика. Мы уже встречались с ним вчера. Он сидел на диванчике в холле отеля и делал вид, что увлеченно читает журнал. Увидав меня, рванулся было навстречу, но я, сделав страшное лицо, прошел мимо.
Подошедший официант поприветствовал меня на родном языке. Я улыбнулся и отрицательно покачал головой, он тут же перешел на довольно-таки приличный английский. Местный язык, скажу вам, это нечто, достойное истинного филологического экстремала. Жители других стран по соседству политкорректно называют его «болезнью горла». Лично я считаю, что для него больше подходит «смерть врагу, п…ц расчету». Как-то попробовал произнести на нем несколько фраз, едва не порвал голосовые связки.
Завтракать здесь принято серьезно, вот я и не стал стесняться, тем более что пообедал вчера чисто символически, а на ужин оприходовал бутылку коньяка под разговоры с резидентом Борисом. Приняв заказ, паренек удалился, очень скоро вернулся с подносом и принялся загружать мой столик посудой.
— Тусинд так (датск. — тысяча благодарностей) — молвил я и с энтузиазмом принялся за дело.
Сытый и приятно отяжелевший, вольготно развалился на стуле. Долил в чашку кофе из блестящего кофейника и потянулся за сигаретой.
Завершился первый день командировки, пришло время подвести итоги и слегка, самую малость, огорчиться. Не ожидал, признаться, что с самого начала мне сядут на хвост, надеялся хотя бы немного побыть в тени. Где-то явно случилась протечка, то ли в Москве, то ли здесь, а, может, и здесь, и там. Если меня это и удивило, то не слишком. Так или иначе, моего задания вся эта лабуда не отменяет. Добавляет геморроя к уже имеющемуся, согласен, но не отменяет.