Притворщик-2, или Сага о «болванах»
Шрифт:
— Будет сделано, — уверенно ответил он, — быстро и надежно.
Все, действительно, произошло очень быстро, только, с точностью до наоборот. Прилетевший из Москвы, никакой с виду мужичонка, сначала тупо шутил, потом принялся болтать и даже не дернулся, когда он остановил машину. А потом, потом, этот чертов москвич просто его вырубил. Быстро и надежно.
Он пришел в себя, немного для виду поохал, выбрал момент и попытался перекроить сюжет. Не получилось. Этот Радкин оказался вовсе даже не лохом, сначала он сломал Гене руку, а затем задал всего три вопроса, на которые тот, сам того не желая, ответил. В конце беседы он забрал у него трубку и со словами: «Чтобы я тебя больше здесь не видел», покинул машину,
Он подошел к висевшему на стене приемного покоя больницы таксофону и набрал по памяти номер. Согласно инструкции, после провала одного из бойцов команды, все остальные тут же поменяли «симки» в своих аппаратах. Этот номер назвал ему Назим, когда он кратко доложил ему о произошедшем.
— Езжай в больничку, — сказал тогда он, — придешь в себя, позвони… — и сообщил, как с ним связаться.
Милый женский голос сообщил ему, что абонент находится вне зоны действия сети. Он позвонил еще раз с тем же успехом. Гена вздохнул и отправился искать такси.
Томный юноша за стойкой при виде постояльца с загипсованной рукой в повязке отложил в сторону глянцевый журнал с фотографиями прекрасных, разной степени раздетости молодых людей и удивленно заморгал.
— Что случилось, сэр?
— Ключ, — постоялец протянул здоровую руку, преодолевая искушение треснуть ей по румяной мордашке.
Этот педик со дня приезда явно на него запал, принялся строить глазки, и даже разок предложил сходить попить вместе кофе. Порхал вокруг, как пчелка над цветком, совершенно не осознавая того, что до сих пор жив исключительно из-за строго приказа старшего команды не обижать аборигенов. Гена скрипнул зубами и собрался было идти к лифту.
— Сэр…
— Ну, что еще?
— Вам просили передать, — и протянул плотный желтый конверт так, чтобы коснуться его руки.
В номере он надорвал конверт зубами, а потом распотрошил его здоровой рукой и вытряхнул содержимое на столик. Тонкая пачка крон на общую сумму в три тысячи, банкнота в пятьсот евро, две по сотне и одна в пятьдесят. Авиабилет до Минска на его фамилию с открытой датой. Извещение об увольнении и выходное пособие в одном флаконе. Все, можно больше не волноваться и никуда не звонить.
Русской водки в магазине напротив не оказалось, пришлось взять две поллитровки «Absolut Kurant», «со вкусом черной смородины», в аккурат под цвет настроению.
— Не желаете чего-нибудь на закуску? — любезно поинтересовался продавец, безошибочно признав в нем русского.
— Не желаю, — этим вечером Гена собрался нажраться вдрызг, а не просто культурно выпить и плотно закусить.
Преград для русского человека, если уж он решил как следует принять на грудь, не существует. Даже, если у него работает всего одна рука. Вот, и он справился, сорвал пробку зубами и принялся пить прямо из горла. Оторвался от сосуда, поставил его на стол и закурил. Подошел к столу и еще раз пересчитал лежащие на нем деньги. Заныли поломанные кости, и он принялся глушить боль исконно русским методом, то есть, водкой и без всякой там закуски.
«Вот, значит, как» — он сделал еще один большой глоток, — «Три тысячи крон, семьсот пятьдесят евриков в зубы и большой привет. Негусто». Когда его приглашали присоединиться к команде, обещали три тысячи евро в неделю и сто тысяч долларов в случае успеха акции.
«Нет, ребята» — он загасил сигарету и принялся ходить взад-вперед по комнате — «Так дело не пойдет» — взял со стола бутылку и устроился в кресле у окна — «Вы немного не с тем парнем связались».
Никто и никогда, никогда и никто со времен не самого сытого хулиганского детства не мог обидеть Генку Сазонова и не получить взамен кучи
Вышло совершенно иначе. Попав сразу после карантина в Чечню, рядовой Сазонов умудрился не только не словить пулю от гордых нохчей, но и в считанные дни повзрослеть и нахвататься боевого опыта. Как выяснилось, он относился к тому редкому типу людей, которые комфортно чувствуют себя на войне и абсолютно неуютно в мирное время. Он остался в армии, немного подучился и очень скоро получил под командование роту. Впереди, как считали многие, старшего лейтенанта Сазонова ожидала прекрасная военная карьера.
Не сложилось. По окончании очередной командировки на войну, его направили черт знает куда, к свинье на рога, короче, в Сибирь. Там он с треском провалил первое же ответственное задание командования: руководство строительством дачи для одного серьезного чина из штаба округа, и впал в немилость. Послужил немного в армии мирного времени, осмотрелся, заскучал и быстренько оттуда уволился. С голоду не умер, очень скоро выяснилось, что в гражданской жизни существует спрос на людей с боевым опытом. Им, правда, не доверяют строительство дач и, вообще, именуют наемниками, зато хорошо платят.
В новую работу он вписался с точностью патрона в патронник. Удачно несколько раз сработал, а потому приглашению в команду Сулейманова не удивился, хотя, и порадовался. Назим считался среди своих человеком серьезным, по пустякам не суетящимся. Гена воспринял предложение поработать вместе, как когда-то повышение по службе. А тут такое… Развели и обули, как демократы Россию. А, раз так, придется с бывшим шефом посчитаться. Никто и никогда не мог просто так обидеть Генку Сазонова.
Он отхлебнул еще, поднял бутылку и посмотрел на свет: как и следовало ожидать, водки в ней осталось на донышке. Сходил в ванную, напился воды из-под крана, вернулся, остановился у окна и принялся без всякого интереса наблюдать, как шляются по улице «мирные», пьют пиво в летнем кафе через дорогу, играют в шахматы на скамейке в скверике. Вздохнул и опять уселся в кресло.
С Назимом все понятно, он заплатит, сколько должен и даже больше. А добавит он, не торгуясь, за этого самого Радкина. Он снова приник к бутылке. Радкин… с виду лох лохом, а подловил тогда его в машине очень даже неслабо. Только, вот, напрасно оставил в живых, теперь этот самый майор у него попляшет. Не все так страшно, среди «чехов» тоже встречались крепкие бойцы, но он все равно справлялся. Он обязательно разыщет этого ловкача, устроит засаду у посольства и дождется, когда он там появится. К засадам он, Гена Сазонов, человек привычный. Прихватит этого Радкина, сделает ему больно, как тот ему, а потом продаст Назиму. Правда, с одной рабочей клешней это будет трудновато, майор парень не промах, но против ствола и у него ничего не выйдет. Значит, надо доставать ствол. Страна, конечно же, тихая, народец сплошь и рядом — до тошноты законопослушный, но если как следует поискать, всегда можно найти тех, кто поможет. В каких-то сорока минутах езды от его гостиницы находится Христиания, как его называют здесь, «нарыв на теле государства». Раньше там селились исключительно мирные хиппи, потом подъехал народец посерьезнее. Вот там-то он и прикупит все, что надо. Все будет нормально, никто еще и никогда…