Притяжение I
Шрифт:
– Хорошо, – хрипло ответила я и позволила вести себя к лифту.
Мы молча ожидали, когда приедет железный мучитель, держась за руки, как молодые влюбленные. Было в этом жесте и что-то невинно легкое, и что-то очень нежное и интимное. Он не хотел отпустить меня, а я не хотела, чтобы он отпускал. Мы не проронили ни слова, пока не оказались в глубине ярко освещенного хромированного лифта, украшенного со всех сторон зеркалами. Никогда не понимала, зачем в лифте зеркала…
Мы поднимались безнадежно медленно, и ощущение его присутствия давило на меня. Хотелось отбросить все условности и наброситься на него. Мы стояли и глядели куда угодно, но
– То есть теперь мы будем изображать счастливых влюбленных? – я прекрасно знала ответ, но мне нужно было слышать свой голос, отвлечься от посторонних мыслей.
– Особо играть тебе не придется, обещаю. – Многозначно ответил он, но я постаралась пропустить фразу мимо ушей. Он хороший актер, вживается в роль.
– А если я встречу… ну, скажем… «того самого»?
Мужчина резко сжал мою руку, но, опомнившись, выпустил.
– Надеюсь, что этого не случится.
Его тон сразу стал жестким и холодным, будто я сказала что-то из ряда вон выходящее. А ведь действительно, если я встречу мужчину всей своей жизни? И, допустим, они с Генри будут разными людьми! Мне захочется настоящих отношений, настоящей любви, что тогда? Если Генри Эллингтон, мой идеал, не сможет дать мне все это, то я же не обязана страдать до конца своих дней и умереть старой девой?
– А если все же случится?
Никогда прежде я не видела такого выражения этих безумно красивых карих глаз. В них боль, обида, злость и страх… и все сразу, создавали такую странную комбинацию, что я совершенно растерялась.
– Хорошо, поняла. Не случится… умру старой девой, – недовольно буркнула я, отвернувшись.
– Господи, если бы ты только знала, Амелия, какой силой над мужчинами обладаешь, – не своим голосом, почти прошептал он, нежно сжав мою ладонь и мягко коснувшись ее губами. К счастью, спасительные двери лифта распахнулись, а за ними нас уже ожидала миссис Эллингтон. Слава богу. Это спасет меня от тянущей боли внизу живота и сердечных переживаний. Не уверена, что смогу постоянно находиться с ним под одной крышей. Для меня это невыносимая пытка. Знать, что он здесь, за стеной, лежит в постели, один или работает, развалившись в кресле за письменным столом. На край которого так удобно присесть. Раньше, работая у него, я делала это машинально, но только сейчас осознала, какое, должно быть, впечатление на него производил этот жест, оголявший мои ноги по самые бедра…
– Мисс Уэйнрайт! О, дорогая, я буду звать тебя Амелия, ведь мы теперь почти одна семья! Я рада снова тебя видеть, – женщина искренне обняла меня и поспешила в дом, приглашая сразу к столу. – Наверняка ты проголодалась. Уж я-то знаю, насколько утомительными могут быть сборы! Мой муж – отец Генри, тоже не дал мне опомниться! Пришел к моим родителям и поставил нас всех перед фактом, что завтра я перееду жить к нему, а через месяц мы поженимся. Меня никто не спрашивал даже! – она рассмеялась, помогая экономке накрывать на стол. – И знаешь, за все 40 лет совместной жизни я ни разу не пожалела о выборе, который тогда сделала. Точнее… который сделал за меня мистер Эллингтон, ведь я говорила «нет» каждый раз, пока этот вопрос не задали в церкви!
– А где он сейчас?
– О… к сожалению там, откуда не возвращаются. Его забрали небеса год назад, потому Генри – единственное, что у меня осталось.
– Мистер Эллингтон! – возмутилась я, когда женщина удалилась на кухню.
– Генри, – поправил он.
– Мистер… черт побери, Генри! Вы что же, обманываете собственную маму?
– Нет. Более того – это была ее идея. Я возражал, как мог, но она уверила, что человек с таким сердцем как у тебя обязательно мне поможет. И оказалась права.
С таким сердцем как у меня. Обычное сердце. Сердце влюбленной дуры. А умудренная жизнью миссис Эллингтон, видимо, прекрасно это заметила и решили использовать для интересов сына.
– Миссис Эллингтон…
– Алисия. Прошу, называй меня Алисия! – женщина села за стол и показала, чтобы мы тоже присаживались. Я действительно проголодалась и была рада возможности хорошенько поужинать. Когда работает рот, мысли выключаются. Тем не менее, некоторые вопросы требовали ответа. И немедленно.
– Мистер Эллингтон… Генри сказал, что вам все известно. Зачем же вы относитесь ко мне, словно я на самом деле его невеста? Ведь здесь нет журналистов или шпионов… – я поблагодарила Кэролайн за тарелку ароматного супа и, не дожидаясь ответа, принялась вкушать угощение. До чего же вкусно! Нужно будет спросить у нее рецепт. У меня никогда не получается такой наваристый мясной бульон!
– Амелия, – глаза женщины изменились, в них отразились боль и отчаяние. – Год назад я потеряла мужа, который долго болел. Я видела, как он увядает и уходит от меня. Попытка Генри вернуть Шарлин конечно похвальна, но я мало верю в ее успех…
– Мама!
– Прости, сын, но это так. Поэтому мне приятно думать, что вы молодые влюбленные, а я наконец-то стану бабушкой…
На этих словах я подавилась. Генри невозмутимо помог мне откашляться, постучав по спине, и протянул салфетку.
– Вы ничего не говорили о наследниках.
– Ты бы не хотела от меня детей?
Моему возмущению не было предела. Да что тут происходит? Они что, издеваются надо мной все?
– Да, но не таким же образом! – вырвалось у меня. Я густо покраснела. Большей идиоткой выставить себя сложно. Только что практически призналась, что хочу от него детей. Нет, я совершенно точно призналась в этом!
– Генри, ну зачем же ты мучаешь бедную девочку! Перестаньте, не ругайтесь. Это лишь мои мечты. Я просто хочу подержать на руках внука и надеюсь, что однажды эта мечта осуществится.
– Уверена, обязательно осуществится, – мне захотелось приободрить Алисию. Она казалось искренней, доброй, но глубоко несчастной женщиной. – Как только ваш сын вылечит Шарлин, у них наверняка будет много… детей.
Эти слова дались мне с трудом. И я заметила, как Генри, сидящий рядом, сжал в руках салфетку. Чем же она ему так не угодила. Но вид мужчины был невозмутим и спокоен, целиком занят поглощением прекрасного супа.
Суп и второе мы доели молча. Картофельное пюре со стейком семги под лимонным соусом не располагали к разговорам. Такой вкуснотищи я не ела давно. Только в дорогих ресторанах, куда мистер Эллингтон водил меня для присутствия на деловых переговорах. А к такой жизни можно и привыкнуть. Если каждый день питаться подобным образом, глядишь, и вес начну набирать, в человека превращаться. Когда принесли десерт, я не была уверена, что осилю его. Печеный банан под шоколадом, с орехами и шариком мороженого манил ароматом и видом, но места для него не осталось. Или мне так казалось.