Притяжение II
Шрифт:
– Осуждения! – заявила я, даже не думая. – Вы не мой, мистер Эллингтон. Вы не должны ставить в неловкое положение свою возлюбленную…
– А я ставлю вас в неловкое положение? – снова «вы». Снова потешается надо мной.
– Прекратите играть со мной!
Наконец, он позволил мне освободиться от его объятий. Наша выходка действительно привлекла внимание, но, казалось, неловко от этого только мне.
– Однажды я уже сказал, что не посмею обидеть тебя, Амелия. Сегодня ты необыкновенно прекрасна, – его губы коснулись моей ладони… дважды. – Доброго вечера.
И он вновь оставил меня одну. Дрожащую от страсти,
– Да, подруга, хороши мы с тобой, – смеялась я, не в силах остановиться. Одри тоже захихикала. Воцарилась тишина, прерывающаяся только звуком капающих в дорогую фарфоровую раковину капель воды и уже редким, скорее ошибочным стуком в дверь. – Как думаешь, они в мужской ходят?
– А мне наплевать, хоть под кусты на клумбе у входа. Поехали домой?
Если я это сделаю, то провалю задание, в успех которого все равно никто не верит. А если останусь – вряд ли смогу с достоинством провести остаток вечера. Я уже итак дел натворила, наверняка завтрашние газеты сотрут меня в порошок.
– Ты тоже завтра напишешь обо мне? Эксклюзив от Одри: «Слезы, сопли и потекшая тушь. Туалетные похождения бывшей невесты Генри Эллингтона?»
– Бог с тобой, – сморщилась девушка, заправив за ухо золотистую прядку. – Я не стану использовать слово «похождения».
Мы снова расхохотались, а затем, не переставая смеяться, я выпалила на одном дыхании:
– Я беременна, – истерический смех усилился и, едва ли не хрюкая, сквозь хохот добавила, – от… от… него…
Вот, теперь и Одри напоминает долгопята. Такие же прекрасные глаза на пол лица и удивленное выражение мордочки.
Выплакавшись и насмеявшись всласть, я встала. Подруга проделать то же самое не могла.
– Ты… и как давно ты знаешь? – медленно поднимаясь, спросила Одри.
– Со вчерашнего дня.
– То есть те картинки… доктор Ризерстоун дала их тебе, потому что ты ходила на УЗИ?
– Твоя проницательность попахивает магией! – восхитилась я, приводя себя в порядок и поправляя макияж. – Тебе бы тоже не помешало слегка подправить тушь, – намекнула я, но подруга не могла оправиться от полученной информации.
– А Генри знает?
– Нет! Разумеется, нет! Не знаю, что у вас за новая стадия доверительных отношений, но надеюсь, что ты не выдашь ему мой секрет!
– Ты должна ему рассказать.
Именно поэтому я и не хотела говорить подруге. Обязательно начнутся агитационные разговоры. Отмахнувшись, я помогла ей привести себя в порядок, игнорируя вопросы и недоумевающие взгляды в мою сторону.
– А какой срок?
– 6 недель. Все. Нам пора. Мы не можем дольше оккупировать дамскую комнату, во избежание возможных аварийных ситуаций!
Подобрав момент, пока в дверь уборной комнаты никто не ломился, мы незаметно выскользнули оттуда, сделав вид, что вовсе не причастны к конфузу, который там случился. Но раскрасневшееся лицо и порядком ослабший макияж выдавали меня с головой. Первым, кто заметил изменения в моей внешности, оказался, без сомнений, вездесущий Генри, который оборвал своего собеседника на полуслове и разве что не кинулся в мою сторону.
– Одри, – взмолилась я.
Подруга все поняла и, заградив меня от мужчины, натянуто улыбнулась.
– Что-то потеряли, мистер Эллингтон?
– Что с ней? – он негодовал. Негодующий мистер Эллингтон – редкость.
– С кем? – невинно хлопая ресницами, прикинулась Одри.
– Это не тот случай, когда можно со мной играть. Что с ней, Одри? Кто это сделал?
Девушка смотрела на него уничижающим взглядом. А затем очень холодно и колко произнесла:
– В вашем возрасте, с вашим опытом вы должны бы уже осознавать, что все поступки имеют последствия. Все. Поступки! – многозначительно протянула она. Я была готова задушить подругу за эти слова. – Просто уйдите. Сейчас.
– Одри! – его лицо изменилось.
– Уйдите, мистер Эллингтон, если имеете хотя бы каплю совести!
– Ты действительно этого хочешь, Амелия? – в его голосе послышалось отчаяние. Но так будет лучше. Лучше для нас обоих.
– Прошу вас…
Без слов, он развернулся и уверенной походкой двинулся прочь. Одри подхватила с подноса проходящего мимо официанта бокал и протянула мне.
– Так, подруга, пьем, берем себя в руки, выполняем свои задания и едем домой. С меня на сегодня хватит приключений! И да. Один бокал – можно. В качестве исключения.
Но, видимо, приключения решили вдоволь надо мной поиздеваться, поскольку мой взгляд зацепился в толпе за еще одного представителя рода мужского, оставившего шрам, неизгладимый и нестираемый, на моей душе. Места живого на ней уже не осталось.
– Что там? – протягивая мне бокал, осведомилась Одри. Несмотря на беременность, я залпом осушила его и сглотнула от страха. Прошло много времени и, по сути, он не успел сотворить со мной то, что хотел, но я панически боялась его. Так, как ребенок боится спать ночью за закрытой дверью. Этот страх шел откуда-то изнутри, заставляя колени дрожать, ладони потеть, а сердце колотиться отбойным молотком в ребра. Моя первая любовь и моя первая боль стоял через несколько человек и смотрел прямо на меня, отвратительно пошло улыбаясь. Я вновь пожалела, что надела платье, искусно подчеркивающее изгибы моего тела и чересчур эротично демонстрирующее спину. Под его взглядом я ощущала себя голой и грязной. Отвернувшись, пожалела еще больше, поскольку на мою спину тотчас же легла горячая рука, а в щеку пахнуло перегаром. Дон и алкоголь – притча во языцех.