Притяжение века
Шрифт:
– Это было неизбежно.
– Да, знаю. Мы все удивлялись, что лорд Блэкберн так долго тянет, словно ждет чего-то. – Бьянка задумалась, наморщив носик, но, вспомнив ранние наставления сестры, взяла себя в руки. – Что же делать? Надо ей как-то помочь.
– Все слуги молятся, чтобы миледи осталась такой, как сейчас. Знаю, это жестоко: каждый человек имеет право на воспоминания…
– Ах, оставь, Джесс. В жизни моей сестры было мало приятных воспоминаний. Она почти нигде не была, редко с кем встречалась – да, наизусть знает
– Энн предложила наполнить жизнь миледи новыми событиями.
– В каком смысле?
– Миледи говорит, что частично утратила память. На самом деле, она вообще мало что помнила. Мы можем помочь ей не вспомнить, но измениться. Как же выразиться точнее? Мы можем поддержать ее, она теряется, многого не понимает, но быстро учится. Что, если направлять ее мысли к светлому? Мне кажется, сейчас мы видим оборотную сторону миледи, а темная скрыта.
– Временно.
– А если нет?
Бьянка, растерявшись, снова сморщила носик.
– Я мало что понимаю в медицине, но… – ее глаза блеснули. – Завтра у меня утренняя прогулка с виконтом Лэнгли, он долго жил в Италии, учился. Он разбирается в подобных вопросах.
– Да, потому и проводит столько времени с миледи.
– Ты думаешь?
Джесс кивнула.
– Врача не вызывали, лорд Лэнгли предупредил нас, что с миледи, возможно, будет тяжело первое время, сказал, что наблюдает провалы в памяти.
– Если честно, я надеялась, что его интерес вызван не медициной.
– Сожалею.
– Я тоже. Расскажи лучше о Билли. Он все такой же неугомонный проказник?
Джесс смущенно улыбнулась, сдерживая непрошенные слезы.
– Миледи собиралась отправить его в какую-то закрытую школу. Я ужасно боюсь, что она вспомнит о своих угрозах.
– Да, вряд ли она пеклась об образовании мальчика. А Уильям?…
– Не объявлялся, – покачала головой Джесс.
Скорый отъезд брата пять лет назад Бьянка понять не могла. Или он почувствовал, что хотела ему сказать Джесс, и испугался ответственности? Да, она – горничная, но внебрачный ребенок от аристократов – привычное дело. К тому же, Джесс любила его не за титул и положение, а непонятно за что!
Хорошо еще, что лорд и леди Элфорд не выбросили бедняжку на улицу, когда скрывать положение стало невозможно. Как ни странно, Мэри одобрила их решение и любопытным соседям непременно отвечала:
– Грех лучше всего исправить в месте, искусившем на него.
Спорить с ней никто не решился – утомительно, с множеством цитат из Библии и выписками из старых свитков святых, да еще поддакиванием священника, который как собачка, крутился всегда в их доме.
Поговаривали, в юности он был увлечен Мэри, но свататься не решился. Бьянка в это не верила. Он и Мэри – идеальная пара, и если бы Шон Роуби желал брака, лорд Элфорд вряд ли стал препятствовать, несмотря на разницу в положении
За ужином Бьянка украдкой наблюдала за сестрой. Щеки Мэри порозовели, кажется, даже озолотились легким загаром, что далеко от канонов моды, но делало ее свежее и чуть худее. Хотя фигура, по-прежнему, не входила ни в какие стандарты: округлый зад, линия талии едва различима, грудь практически отсутствует, все это спрятано под ужасными коричневыми и серыми платьями, волосы…
Она обратила внимание, что волосы не стянуты на затылке – они были уложены в виде ракушки, без чепца, без сеточки – и блестели! Чистые красивые, ухоженные волосы. Живые.
Бьянка залюбовалась прядью, которая то ли специально была выпущена из прически, то ли сделала это самовольно, но благодаря ей лицо Мэри абсолютно преображалось. Она присмотрелась внимательней, и поняла, что ее сестра пусть и не красавица, но явно не так страшна, как хотела казаться.
Она усмехнулась. Все-таки, Джесс ошибается. И если лорд Лэнгли и не питает чувств к Мэри, то она очень даже наоборот. Виконт – высок, статен, обаятелен, когда сам того хочет, и если он привлек ее сестру… У него просто не оставалось выбора!
Бьянка была неопытной в таких вопросах, но до нее доходили слухи о его репутации повесы. Виконт их не опровергал. Да, ради такого мужчины и моль захочет бабочкой переродиться.
Она бросила быстрый взгляд на Мэри, раскаявшись в своих мыслях. Как завтра смотреть на мужчину, которого, вполне возможно, хочет ее сестра? Так постыдно! Ей стало душно, и она жалела, что как Мэри не забыла надеть корсет под платье.
– Мисс Элфорд! – тут же заметила мисс Чарльстик. – Не стоит так торопиться проглотить пищу. Вы должны сделать не менее двадцати жевательных движений.
Мэри откинулась на спинку стула, рассматривая компаньонку сестры. Эта женщина, по верным данным, была компаньонкой Мэри и сопровождала ее выход в свет. И, видимо, чувствовала себя хозяйкой в доме, потому что делала замечания не только подопечной, но и слугам.
– Этот суп давно остыл. Чем занимается челядь в этом доме?
– Спину нужно держать прямо и, пожалуйста, дорогая, не торопитесь. Это блюдо далеко не так хорошо, чтобы показывать просто зверский аппетит!
– Мисс Элфорд, ни один джентльмен не любит скучать за столом, а вы уже минут десять уделяете слишком много внимания этому… этому… кстати, что это?
Мэри видела раздражение двух слуг, стоящих в углу столовой. Один из них от переизбытка эмоций переминался с ноги на ногу, пряча руки за спиной. Чарли – сын поварихи, молодой, горячий.
Чопорная компаньонка Бьянки удивительно напоминала саму Мэри. По крайней мере, одеждой. Невзрачная серая мышь, презирающая все светлое и красивое. Она пыталась, честно пыталась сдержаться, но эта «училка» обратила желчь в ее сторону.
– Леди Элфорд, вы должны были спрятать волосы под чепец.