Привет! Это я... (илл. Грёнтведт)
Шрифт:
Странно, что рыба, при своём ужасном запахе и всех этих внутренностях, всё-таки очень вкусная! И ещё странно то, что о рыбе не думаешь, что она — живой зверь и у неё есть чувства. Убиваешь, чистишь, и ничего!
Завтра у нас на обед запечённый лосось. И соус папиного производства, и салат из огурцов, и отварной картофель.
Мы с Эрленд делаем высокие рыбные тортики — укладываем на тарелку слоями:
• огуречные кружочки
• папин соус
• красную
• огуречные кружочки
• картофельное пюре
• рыбу
• соус
• картошечку
• огурчики — и так далее, тортик такой высоты, как только возможно, но только чтобы не упал. В точности как высоченное слоёное пирожное.
На чужом пороге
Воскресенье. Утро. Я сижу в своей комнате, рисую и записываю в дневник свои секреты. Звонят в дверь. Но я не обращаю внимания и не бегу открывать: я знаю, что это не Хелле. Сейчас её нет дома.
— Я открою! — кричит Эрленд и скатывается вниз по лестнице. Через две минуты она просовывает голову в мою комнату:
— У нас есть мука?
Я отрываюсь от дневника.
— А что такое?
— Один дяденька просит одолжить муки.
— Кто? Маргинал? — спрашиваю я.
— Чего?.. — удивляется Эрленд. И тут до меня доходит — ведь мы дома ОДНИ!
— Маргинал, — повторяю я, — сосед. Это он? Волосы каштановые? Вид угрожающий?
— Не знаю я, — беззаботно отвечает сестра. — Немного тощий… а так нормальный…
— Волосы какие? Каштановые? Этот, новый, из Зелёного дома? — допытываюсь я.
— Мука у нас есть или нет? — У сестры лопнуло терпение. Я вопросительно смотрю на неё, она тупо смотрит на меня.
— Ой, ну поищи сама! Ты смотрела? — говорю я раздражённо.
— Где?
— В угловом шкафу. Пошли, я с тобой.
В угловом шкафу, где и всегда, лежит упаковка муки. Эрленд берёт её и выходит на крыльцо. Я на кухне, подглядываю в окно из-за занавески.
Это ОН! Маргинал! Стоит на нашей лестнице!
Берёт из рук Эрленд пакет с мукой, коротко кивает, уходит. Спрыгнув со скамейки, я бегу к сестре в коридор.
— Побежали! Проследим за ним! — говорю я и натягиваю куртку-шапку-варежки.
Мы крадёмся вокруг дома, потом — в Лесок, чтобы маргиналу с улицы нас не было видно.
— Почему ты называешь его «маргинал»? Его зовут Андреас, — говорит Эрленд.
— Тихо! Говори тише. Это его кличка. Смотри, он идёт к Хелле! — шепчу я.
— Может, он хочет попросить ещё муки? — шепчет Эрленд. — Может, нашей ему мало. А он хочет сделать мучную бомбу!
— Хелле и «всех этих» нет дома. Надеюсь, он не станет к ним ломиться. Что же делать?… Мучную бомбу делают не из муки, а из пекарского
Эрленд настырно твердит своё:
— Нет, муку насыпают в киндер-сюрприз, только в большой, опускают в воду, а потом нужно всё потрясти и бросить, и вот тогда…
— Сказано тебе — не мука, а порошо-о-ок! Ох, ну какая же ты БЕСТОЛОЧЬ!
Тут мы падаем ничком и растягиваемся на снегу между деревьями. Лежим долго, стараясь сдерживать дыхание.
— Он нас видел? — немного погодя шепчет Эрленд.
— Не знаю.
— Как по-твоему, он может прийти сюда и сцапать нас? (Похоже, она боится.)
— Не знаю я. Возможно…
— Хорошо, что мы вместе, — шепчет сестра.
— Да, — говорю я.
После мини катастрофы
В то утро мы долго лежали в снегу. До самого прихода родителей. Но маргинал не приходил, на нас не нападал. К счастью, Хелле не было дома, и она тоже избежала опасности. После визита к нам и неудачного визита к Хелле маргинал пошёл дальше по Крокклейва и пропал за углом. В тот день мы с Эрленд больше его не видели. Не видели мы также ни маргинальши, ни Дизеля.
Вечером я позвонила Хелле и рассказала о том, что произошло — что Эрленд общалась с маргиналом наедине и дала ему пакет с мукой. Мы с Хелле обсудили, не принять ли Эрленд в наш шпионский клуб на правах посетителя.
По крайней мере, она сможет приходить время от времени — один раз в две недели. О деталях решили поговорить попозже, потому что Хелле нужно было идти спать.
— Не передавай привет твоему брату! — успела я сказать, прежде чем она положила трубку.
Дорогой дневник!
Уже так поздно, а я не могу заснуть. Эрленд то и дело просыпается и зовёт маму с папой. Ей опять снятся ведьмы и волки. Это её главные страхи. Всё из-за её «любимых» персонажей — Тётушки Яги и чучела Волка. Мои кошмары намного страшнее, чем у Эрленд: мне снятся мрачные подвалы и ужасные призраки… Нет, не хочу думать про это СЕЙЧАС!!!!!
Пытаюсь думать про хорошее, про солнце и летние каникулы, и как мы купаемся, и всё такое, но вместо этого всё сначала — в голову лезут всякие ужасы…
Мы — мучители
За завтраком мы с Эрленд продолжили обсуждать этого Андреаса (то есть маргинала) и эпизод с мукой. Но мама с папой только над нами смеялись и закатывали глаза, переглядываясь друг с другом. (Знали бы они, в чём дело!)
— Ну да, соседи собрались делать домашнюю лапшу, только и всего, — предположил папа. (Ой, нет! Он снова вспомнил про эту лапшу! Теперь будем есть её до самых зимних каникул…)
— Всё, девочки, прекращайте мучить новых соседей, — сказала мама.