Привидение — это к счастью
Шрифт:
— Вот и славно, — сказала Матильда, разглядывая в зеркале неопределённого возраста особу, замотанную от ушей до пят. — Никто меня не узнает. Я — тихая деревенская старушка… а босоножки на платформе? Эх, у меня других нет. Ну ничего, юбка прикроет. А если будут придираться, скажу, что у меня артрит и врачи велят ходить только на платформе.
И она выскочила из дома и пошла через двор, совершенно непохожая сама на себя.
Но
И тут опять подвернулась Матильда! Кошмар облизнулся, какая-то потусторонняя сила опять настойчиво потянула его за соседкой.
— Кошмарик, ты что? — удивилась бабушка. — Кошмарик, не беги. Мы гуляем! Кошмар, куда?
Итак, опять погоня. Уже третья. Но к вечеру страсти заметно поугасли.
Матильда утомилась за сегодняшний хлопотливый день и шла медленно, постукивая палочкой. Да и торопиться ей было некуда. Вряд ли Сан Саныч среди ночи сбежит из больницы.
Кошмар тоже шагал неспоро, заноза в лапе давала о себе знать.
За псом двигалась бабушка. Она вообще не поняла, за кем пошёл её ненаглядный Кошмар. Она даже не сразу подумала, что это погоня. Щадящая такая, специально для пенсионеров.
И погоня, третья за день, медленно поплелась дальше по тихим вечерним улицам.
Матильда перешла дорогу на красный свет, бабушка, несмотря на пустую улицу, дождалась зелёного, потому что в кювете она заметила самосвал, сбитый Кошмаром во время первой погони и добитый во время второй.
Кошмар тащил бабушку дальше, мимо магазина «Восточные сладости». Он был открыт до десяти вечера. «Погоня погоней, — подумала бабушка, — а запас продовольствия не помешает».
Она зашла в магазин и купила два пирожных — себе и Кошмару. Погоня начала ей нравиться: погода прекрасная и пирожное свежее. Бабушка увлеклась пирожным и упустила Матильду далеко вперёд. Кошмар заволновался.
Бабушка осторожно прошла по доскам упавшего забора. Потом вздохнула, подняла забор и поставила на место: во всём должен быть порядок.
Двор. Улица. Опять двор. Опять улица. Какие-то тополя… бельё развешено… нет, бельё как раз снимала с верёвки печальная рыжая женщина. Она рассматривала пятно на пододеяльнике и горестно качала головой.
— Наверное, порошок плохой, — посочувствовала бабушка. — Вы чем стираете?
— «Лотосом», — трагическим тоном сказала печальная женщина.
— А я «Ариэлем» [1] , — поделилась бабушка. — Но он дороже.
Наконец дорогу преградила лужа. Матильда на платформе проскочила лужу, не замедлив хода. Бабушка остановилась у воды.
— Нет, Кошмар, я не хочу в лужу, — сказала она, но пёс рвался за Матильдой, натягивая поводок. Бабушка беспомощно огляделась, но на улице было безлюдно.
1
Авторам не заплатили за рекламу стирального порошка. А жаль.
— Эй! — закричала она Матильде. — Девушка! С палочкой! Вернитесь, пожалуйста, на минуточку.
Матильда оглянулась и с изумлением обнаружила по ту сторону лужи бабушку с Кошмаром. Чертыхаясь про себя и прикрывая лицо платком, чтоб не узнали, Матильда вернулась, чтобы выяснить, раскрыта её маскировка или нет. Если раскрыта, то бабушкины подозрения надо срочно развеять и что-нибудь наврать.
Кошмар в упоении бросился к Матильде и облизал её, сколько мог дотянуться. Матильда отбивалась, не забывая закрывать лицо.
— Помогите мне, пожалуйста, перейти через лужу, — с достоинством попросила бабушка. — Моя собака туда сильно хочет, а я боюсь свалиться с поребрика.
Матильда, шипя под платком, перевела бабушку по поребрику.
— Большое спасибо, — сказала бабушка. — Вы исключительно любезны. А почему вы лицо закрываете?
— Чадра, — пояснила Матильда, стараясь говорить басом. — Паранджа. Ассалям алейкум, рахат-лукум, кишлак-курдюк. Оревуар-мерси.
— Силь ву пле, — ошалело ответила бабушка. Но Матильда не оценила её французского произношения и бросилась бежать.
— Странно, — сказала бабушка. — Говорит басом, а ходит в парандже. А вдруг террористка?
И бабушка повернулась налево, чтобы зайти в ближайшее отделение полиции — предупредить о готовящемся взрыве.
— Пойдём, Кошмар, в полицию, — сказала она и потянула пса за поводок. — Нам всё равно, где гулять, давай погуляем в полиции. Вон по радио всё время говорят: «Будьте бдительны». Мы про террористов сообщим, но сами ловить их не станем. Годы мои уже не те. Вообще-то я и в молодости ловлей террористов не увлекалась.
Но пёс категорически не желал проникнуться своим гражданским долгом. Он, поскуливая, тащил бабушку за ушедшей Матильдой. Могучее животное могло без труда вырваться, но совесть ещё не потеряло, несмотря на мощный призыв, исходящий из недр… а из недр чего исходил призыв, мы узнаем попозже.
Бабушка забеспокоилась.
— Кошмар, что с тобой? Утром Ваня говорил, что ты бежал за соседкой, потом днём — опять за соседкой, и вот уже третий раз — за этой незнакомой женщиной… Кошмар, это подозрительно — бегать за женщинами по три раза в день. Кошмар! Домой! Домой!
Но Кошмар не слушался. Он замер с натянутым поводком в позе отчаяния и завыл, ориентируясь на луну. Кошмар чувствовал себя глубоко несчастным. Бабушка тоже.
Глава 12. Тихий вечер у Лапшовых
Чумазые измочаленные ползунки в полуобмороке лежали наверху корзины с грязным бельём. Это были старые, но, к счастью, крепкие штанишки. Когда-то они бережно грели попку лапшовского первенца Ивана, затем любимицы Даши. Какое это было счастливое и безопасное время!