Привидение в кроссовках

Донцова Дарья

– Здрасьте тебе, Дарья Ивановна, – сказал мент, – знаешь, где у меня твой объект стоит, вот! – Он провел ребром ладони по горлу. – Каждую ночь происшествие! То привидение тут, понимаешь, носится, то мужик в аквариуме тонет. А сейчас того лучше, драку среди бела дня затеяли. Постыдились бы, вроде приличное место, книжный магазин.

– Как вы узнали про драку?

– Лидия, завскладом, вызвала. Что опять приключилось?

– Так они, – обиделась Шура, – шутят по-идиотски.

– Говори!

Шура принялась

повествовать. Сначала в магазине появился Сеня и спросил у Светы:

– Где тут ваша Дарья Ивановна Васильева?

Вид мужика в грязном белом халате не удивил девушку. В магазин вечно являются проверяющие, этот небось из санэпидстанции, поэтому Света преспокойно ответила:

– В кабинете, на диване.

– Откуда ты знала, что я лежу на диване? – удивилась я.

– Заглядывала к вам минут за десять до это­го, увидела, что вы спите, поду­мала, мигрень схватила, – пояснила Светочка.

Семен ушел. Следом появились еще двое парней и потащили носилки.

– Эй, эй, куда? – замахала руками Света.

– За трупом приехали, – бодро возвестил Андрей.

– Чьим? – обалде­ло поинтересовалась Лиля.

– Дарьи Ивановны Васильевой.

– Не мо­жет быть, – ахнула Шура, – она только утром живехонька по магазину бегала!

– Де­ло такое, – философски вздохнул Андрей, – сейчас есть, потом чик, и нету!

Вместе с санитарами, в полном ужасе, продавщицы поднялись в кабинет и увидели директрису, сидящую на диване.

– Хороши шутки, – злилась Шура, – вот мужу пожалуюсь!

– И кто у вас супруг? – полюбопытствовал Павел.

– Женя Бетон, – рявкнула Шура.

Менты замолчали, потом Соловьев осторожно сказал:

– Известный человек, лад­но, коли недоразумение ликвидировано, то, думаю, следует разойтись.

– Вы их не арестуете? – спросила Лиля.

– Так за что?

– За идиотские шутки! – вскипела Шура.

– У нас наряд, – отбивался Сеня, – прикиньте, как я перепугался, ко­гда она села.

Павел покосился на бирку, свисающую с большого пальца моей ноги, и хмыкнул:

– Ну и кто наряд вызвал?

– Во, смотри, – велел Сеня, подсовывая менту какую-то бумажку.

– Ща проверим, – пригрозил Соловьев и начал звонить.

– Ну что, – спросила я, ко­гда разговор закончился, – в чем де­ло?

– «Скорая» сообщила, – заявил Соловьев, – будто поступил вызов в магазин на Федосеева. Потом перезвонила женщина и сообщила, что помощь уже не нужна, она опоздала, а поскольку речь шла об общественном месте, диспетчер вызвала труповозку. Она новенькая, работает первую смену, вот и совершила глупость. Так как, был факт звонка?

– Был, – ошарашенно подтвердила я.

– О смерти кто сообщал?

– Я.

– Зачем?!!

– То есть не я, то есть я, но они не так поняли. Я сказала просто, что помощь долго едет, больная в ней больше не нуждается, врачи опоздали… Я хотела донести до них совсем другие сведения: больная выздоровела, а они решили: умерла! Вот дикость! И труповозку прислали!

– Дикость в другом, – вздохнул Соловьев. – Отче­го у вас вечно какая-то дрянь получается. Вот дождетесь, придет сигнал на пульт, а мы не приедем!

– Прав не имеете, – рявкнула Шура, – только попробуйте, мало не покажется, ясно?

– Пошли, Павлуха, – велел Дмитрий Юрьевич.

– Мы с вами! – крикнули санитары и, подхватив носилки, бросились по ступенькам вниз.

Продавщицы тоже ушли. Шура обернулась и сказала:

– Дарья Ивановна, хоть бирку с пальца снимите, а то жуть глядеть!

Я сдернула с ноги ленточку из марли, на которой болтался клочок клеенки. Ну почему со мной вечно происходят неприятности?

ГЛАВА 31

Валерий и впрямь долго не подходил к телефону. Я слушала протяжные гудки и считала: десять, пятнадцать, двадцать.

– Алло, – раздалось в трубке.

– Добрый день! – радостно закричала я. – Господин Алтуфьев?

– Слушаю.

– Мне сказали, будто вы пишете портреты на заказ.

– Портреты нет.

– Да? А что то­гда?

– Пейзажи.

– Великолепно, мне как раз нужен один для гостиной.

– Моя работа стоит ты­сячу долларов, – торопливо ответил художник.

– О, деньги не проблема, лишь бы картины были хорошими.

– Вас интересует какой-то конкретный вид, – начал переговоры живописец, – или хотите посмотреть уже готовое?

– Я сейчас приеду, говорите адрес…

Примерно че­рез полчаса я, раскрашенная, словно индеец, вступивший на тропу войны, поднималась в огромном лифте, сделанном, похоже, из красного дерева. Представляете, здесь имелись довольно большое зеркало и скамеечка, обитая бархатом. До сих пор я видела подобный подъемник только во Франции, в отеле «Негреско», но тамошняя администрация усиленно делает вид, что на улице девятнадцатый век, в номерах не было телевизоров и холодильников, а горничную нужно вызывать, дергая за шелковый шнур. И несмотря на отсутствие благ цивилизации, постояльцы рвутся в «Негреско» толпами.

Антикварный лифт дотащил меня до самой обычной железной двери. Она мгновенно распахнулась, и на пороге замаячил довольно полный блондин с лицом больной овцы.

– Это вы за пейзажем? – поинтересовался он, да­же не поздоровавшись.

Я кивнула.

– Входите, – разрешил хозяин.

В прихожей он кинул мне две рваные тапки. Пришлось вылезать из ботиночек «Гуччи» и засовывать ноги в отвратительно засаленную обувь. По возвращении домой выброшу колготки.

– Сюда, – велел художник, – по коридору налево.