Прививка от бешенства
Шрифт:
Пейсахом пейсах.
Y говорил, что когда-нибудь свалит в Англию, а властям при въезде в качестве весомой мотивировки так и заявит, что, мол, намерен писать букеровский роман-исследование о том, как русский становится англичанином. А пиво «Гиннес» и группу «Битлз» он и так предпочитает «Жигулевскому» и хору Пятницкого.
Х пишет роман про Битлов. Они, уверяет, были так музыкальны, что даже пукали на голоса, и, конечно, в тональности.
Писатель и кино. У Сэлинджера есть эпизод, где один мерзкий лицемер распинается перед школьниками о религии и нравственности, и посреди его вдохновенного вранья
Z всю жизнь не мог простить тех, кто не дал ему денег взаймы.
Х не мог простить себе, что не дал Z в долг.
«Кажется, теперь я способен воплотить любой самый сложный замысел. Осталось лишь подыскать сюжет для книги, которой бы зачитывалась публика…»
X всё ворчит: «Во, люди наживаются! Берут самые святые образцы нашей словесности и бессовестно похабят их. Теперь это называют подлыми, скользкими словечками «ремейк» или «адаптация». И я бы мог, если был бы Иудой. К примеру: «Тикай, украинская дочь!» Или: «Куда несешься ты, Рубль?..»
«Наши авторы сплошь хлестаковы, а наша публика и вовсе – помесь кабанихи с коробочкой. Присутствующих, естественно, не касается».
Это еще что. Вот Y взялся переписать Библию! Правда, пока у него имеется лишь пара-тройка фраз: «В начале было клёво…», «Когда боги спускали на землю…» и «После минета хоть Потоп…»
Писатель эгоист по своей природе. Тут уж ничего не поделаешь. Один знакомый литератор даже одно время организовал альманах с таким названием, где публиковался только он сам. Куда как точное сравнение писателя с беременной женщиной, которая, что бы не происходило, в первую очередь думает о своем будущем ребенке. Так и писатель – в первую очередь заботится о задуманном произведении, а уж потом о всём остальном.
Патентованный идиот, кровь с молоком, рассуждающий об идиотизме коллег.
Y придумал недурной афоризм: «Умный человек долго размышляет, прежде чем что-нибудь подумать». Афоризм ему так понравился, что теперь он только и делает, что размышляет, и никогда не думает.
«Я обязан Вам высказать кое-что!»
По-моему, здорово. И это «обязан», и «кое-что». Сразу типаж как на ладони!
«Cказать ему, что он болван, обидится. Сказать, что умный, люди не поверят. Скажу, что пишет в духе Федор Михалыча или Кастанеды…»
Писатель приходит к врачу:
– Доктор, я здоров?
– Здоров. Но подлечиться не мешает.
Таким образом, сама идея о союзе писателей абсурдна. Профсоюз еще туда-сюда. Да и то – это все равно как если бы умалишенные, вдохновившись идеей самоуправления, взялись организовывать для себя лечебницу. И советский союз писателей, как известно, был никакой не общественной организацией, а чистой воды волюнтаристским учреждением. Что такое вообще общественная организация? Если приглядеться, даже кружок садоводов или дворовых шахматистов-любителей – чистой воды мафиозная структура.
За какое дело ни возьмется литератор – издание журнала, организацию элементарного сайта в интернете, даже за постройку сортира на своем дачном участке – все превращается в памятник себе любимому.
Умение увлекательно пересказывать чужие произведения, пожалуй, дар еще более редкий, чем талант романиста или рассказчика. Чисто статистически. За всю я жизнь сталкивался с этим лишь пару раз. К сожалению, обладатели этого чудесного дарования особенно варварски им пренебрегают, гнобят, буквально зарывают в землю. И причина тому – элементарная писательская ревность. В этом смысле, печальный пример того, как из зависти к чужому таланту люди губят свой собственный… В молодые годы Z умел так мастерски, так увлекательно пересказывать прочитанные книги, что я спешил разыскать их, чтобы поскорее прочесть самому. Удивительно и то, что оригиналы почти всегда, причем значительно, уступали пересказам. Со временем я заметил, что Z совершенно перестал писать, хотя по-прежнему довольно много читал. Когда я сказал ему об этом, он ужасно помрачнел лицом, проворчал что-то вроде: готов, мол, конечно, но только – на солидной гонорарной основе. Частенько вспоминая о его зарытом таланте, я не мог не горевать. Только через много лет это дар вдруг все-таки пробился из-под спуда. Но в какой неожиданной, извращенной форме! На склоне лет Z вдруг принялся публиковать в интернете сюжеты, сюжетики, идеи своих ненаписанных романов, повестей и рассказов. Почти миниатюры, почти нарождающийся жанр. А может, пытаясь что-то отыграть, отбить у более удачливых авторов, даже совершенно ему незнакомых, даже неприкрытых конъюнктурщиков. «Копирайтить» задним числом как бы. Однако выходило это у него уже не так увлекательно, как в молодости, когда он с восторгом пересказывал чужие вещи. Торопливо, болезненно. В общем, жанр так и не родился.
Грустно… Увы, литература часто – очень грустный опыт.
Писатель поучал: «Никогда ничего не просите!..» Христос учил: «Просите, и будет вам дадено!..»
Любопытно, что сомнительное поучение Булгакова без конца цитируют именно те, кого отличает беспардонная нахрапистость, кто не в дверь, так в окно и т. д.
По какой-то ассоциации булгаковский призыв якобы к тому, чтобы беречь свое человеческое достоинство, напомнил мне рассказы о том, как в чекистских застенках расстрельщики, чтобы было удобнее целиться, пеняли ползающим на коленях жертвам: «Что ж, ты, г…, ползаешь? Встань! Где твоя гордость коммуниста?..»
«А я говорю: Верь! Бойся! Проси!»
Кстати, есть мнение, что Булгаков – прекрасный пример того, что такое «мученик дьявола».
А сколько нынче мучеников у самого Михаила Афанасьевича!..
Такой парадокс. Какая-нибудь гениальная формула ничуть не обесценивается, оттого что была выведена подонком или подлецом, а вот блестящий рассказ или стихи рано или поздно тускнеют, превращаются в ничто.
Восьмидесятидвухлетний Юнг (строго говоря, тоже литератор) писал: «сегодня я одинок, как никогда, потому что знаю вещи, о которых никто не знает и не хочет знать». Странно, что при всей своей проницательности гения он не понимал, что нечто подобное может зачастую сказать о себе и восьмилетний мальчик, и семнадцатилетний юноша, и двадцатипятилетний молодой человек, и тридцатилетний молодой мужчина, да и просто зрелый человек, не говоря уж о старике… Потому что это скорее чувство и состояние, свойственные человеку, одаренному свободной волей. Вообще, каждой мало-мальски элементарно очерченной индивидуальности, осознающей себя таковой. Существам, пребывающим по той или иной причине в состоянии автоматизма или массового психоза-гипноза, как то – люди-муравьи, люди-алко-токси-наркозависимые, фанатики и так далее, – подобная мысль никогда не придет в голову. А если услышат это от другого, то, в лучшем случае, сочтут его придурком.
Бёллетристы. Кто теперь помнит о таких?
«Наглость наивности». Это, конечно, о литераторах! У них на все находится свое мнение, как правило, противоположное мнению собеседника. Они искренне верят, что недостаток образования с лихвой покрывается «творческой интуицией».
В крайнем случае, тиснуть про себя в интернете: «Выдающийся мастер, знаменитый автор, гениальный писатель…» А еще жалуются, что жизни нет!
Абсолютно грамотный идиот.