Привратники
Шрифт:
Мне хотелось плакать. Теперь последнее видение обрело смысл. У меня была любовь. Моя жена любила меня. Многие люди, вероятно большинство из моих знакомых, никогда не любили меня. Только печальное факсимиле и горькая ложь. Мне хотелось упасть на колени к ногам пожилой женщины и заплакать, как маленький ребёнок. Потому, что не жестокость заставила её привести меня сюда. За всем, что она показала мне сегодня, стояла та же сила. Вещи, которые заставляли меня думать и видеть. Поэтому я понял, что жизнь - это дар, и даже когда люди умирают, даже когда происходят самые дерьмовые вещи, этот дар остаётся...
Мы вернулись тем же путём, каким пришли, через недра города. Теперь всё было по-другому: в свете уличных фонарей тротуар казался покрытым льдом. Шёл снег, но всё, что я мог чувствовать, было тепло, которое она показала мне.
Вот что я чувствовал. Мне было тепло. Я чувствовал себя сытым.
Она отвела меня обратно в переулок, к машине. Мы сели. Она расположилась рядом со мной, на пассажирском сиденье.
– Bремя ничего не значит, - сказала она.
Её голос был мягким, сладким для её возраста.
– Кто ты?
– спросил я.
Она не ответила. Вместо этого она улыбнулась, или по крайней мере, мне так показалось, потому что я всё ещё не мог видеть её лица. Только отдельные фрагменты, как видения, которые никогда не сходились вместе.
– Ты - ангел, да?
– наконец-то у меня хватило смелости спросить.
– Тебя послали, чтобы удержать меня от самоубийства.
– Любовь, сострадание, истина, - сказала она.
– Они что-то значат. Какая потеря для человека умереть в одиночестве, не зная правды.
Да, она была ангелом или чем-то вроде того. Первое, что она мне сказала, было что-то о Провидении.
Жадность, эгоизм, цинизм и Бог знает что ещё привели меня на грань самоубийства, но в последнюю минуту я был спасён, увидев хорошие вещи, вещи, которые превзошли всё плохое и злое.
– Истина, - сказала она.
– Спасибо тебе.
Почему-то я не удивился. Она выскользнула из чёрного жилета. Она была голая. Её груди были большими, с большими полными сосками. Они обвисли, но грациозно. Нежный изгиб её талии, тонкая белая кожа шеи, плеч, бёдер, всё тело казалось мягко сияющим в её возрасте, прекрасным в своей правде.
Вот в чем дело - в истинe. И я знал, почему она сняла пальто. Она привезла меня сюда не для того, чтобы трахнуть в "Порше 911". Она показывала мне вещи всю ночь. Вот почему она была голой, чтобы я мог наконец увидеть её.
Я жаждал. Я хотел увидеть её тело, несущее такой блистательный дух. Сквозь ветровое стекло пробивался свет уличного фонаря. Теперь я мог видеть её тело, но всё ещё не мог видеть её лица, и я знал, что никогда не увижу её снова. Хотя, вы должны признать, это казалось уместным.
Лицо ангела не должно быть чем-то, что можно увидеть.
– Мы все здесь не просто так, - сказала она, наклоняясь ко мне.
– И это моя причина. Покажи истину, заставь людей узреть истину.
Я взял её руку, провёл пальцами по её ладони. Я подвинулся ближе и начал трогать её грудь, провёл пальцами по её животу, вниз по её бёдрам, и сквозь толстые завитушки её лобковых волос. Она, казалось, ожидала этого, как будто это было какое-то спокойное предвидение. Это была не похоть, это вообще не было сексуально. Я просто хотел прикоснуться к ней.
Мне нужно было знать, что чувствует ангел.
Её кожа, хотя и утратила некоторую эластичность, была мягкой и гладкой, как у ребёнка. Расщелина её киски окутала мои пальцы жаром.
– Ты готов увидеть остальное?
– Остальное?
Она промолчала. Думаю, ей очень нравилось лежать на плюшевом сиденье, когда к ней прикасались.
– Я показала тебе любовь, сострадание и истину. Я насытила тебя, не так ли?
– Да, - сказал я, всё ещё прикасаясь к ней.
Её прохладные пальцы переплелись с моими.
– Но мне тоже нужна пища, кое-что ещё...
– Что?
– Смерть, - сказала она.
Я уставился на неё. Моя рука обмякла.
– Истина похожа на людей. Иногда настоящее лицо скрыто. А теперь взгляни на то, чего ты раньше не видел - на остальную часть истины. На настоящую истину.
Она наклонилась и поцеловала меня. Я напрягся. Её прохладные губы заиграли на моих, её язык погрузился в меня. Всё это время мне казалось, что мои глаза открыты. Я не мог их закрыть. Поцелуй проник в меня и потянул за собой. Да, это заставило меня смотреть в широко открытую чёрную бездну, которая была её лицом.
Настоящая истина.
Сначала, будущее: семья в окне.
Мужчина, теперь безработный и пьяный, бьёт жену по лицу, превращая его в кровавую маску. Старший мальчик держит мать, а четверо других по очереди насилуют её. Он запихнул ей в рот горсть мусора, чтобы она заткнулась.
– Смотри как я расколю жбан этой сучки, - говорит он, когда они закончили.
Он разбил ей голову кирпичом, пока остальные делили её деньги.
Тем временем, в нескольких кварталах от него, его сестра раздвинула ноги для десятого незнакомца за ночь, её руки, кисти и ступни были покрыты следами от уколов, её кровь изобиловала герпесом, гепатитом и СПИДом.
Далее, настоящее: переулок бездомных.
Священник исчез. Толпа безликих юнцов захихикала, обливая бензином съёжившиеся телa под промокшими новыми одеялaми. Вспыхнула спичка. Переулок загорелся, и банда смеясь убежала. Огонь шипел на коконе человеческой плоти. В морозной ночи раздались крики.
И наконец, прошлое:
Cначала визг тормозов, лязг металла, и шея его жены хрустнула, как виноградная лоза, когда её голова ударилась о ветровое стекло. Потом видение вернулось на час назад. Гостиничный номер. Кровать. Она голая, на четвереньках. Его жена деловито делала минет молодому человеку, стоящему перед ней. Он грубо взял её за голову и сказал: