Привычка убивать
Шрифт:
— Ну конечно, помню! Как не помнить? Что, опять этот алкаш чего-то натворил?
— Не совсем. Скорее, с ним натворили.
— А что такое?
— Да тут пришел бывший муж покойной Кокошиной и зверски его избил, понимаете?
— Ага, понимаю. Что надо?
— Я хочу, чтобы вы этого гада арестовали. Вы можете это сделать?
— Конечно, могу. Запросто, — тут же ответил Шаник. — Только за что, если не секрет?
— Как это за что? — удивилась Клава. — Я же вам только что сказала.
— Ну да. Хорошо, сделаем. Мне просто интересно. Это ведь Смирнова избили, а не он. Или у вас какие-то планы насчет него?
— Да не Смирнова арестовывать надо, а Кокошина. Я этого гада вообще посадить хочу. Самосуд он мне тут устраивать будет!
— A-а, так вы Кокошина арестовать хотите? — догадался наконец лейтенант. — Я уже думал, что… А он где живет, этот Кокошин? В нашем районе?
— Нет, не в вашем. — Этого вопроса Клава боялась больше всего.
— Ну тогда у меня ничего не получится. Никак не получится. Разве только в обезьяннике подержать пару часов.
— Нет. Это мне не годится. Ладно, спасибо. — Клава положила трубку.
Из коридора в комнату заглядывал Смирнов.
— Бульон выключили? — спросила Клава.
— Выключил.
— Ну и садитесь и пишите заявление.
Она посмотрела на него так, что Смирнов даже не посмел возразить. Медленно сел в кресло, взял ручку, бумагу и спросил:
— Что писать? Диктуйте.
— Сейчас сообразим. — Клава снова сняла трубку и набрала телефон «скорой помощи»…
— A-а, здрасте-здрасте! — радостно сказал Никита, открыв дверь и вытирая блестящие от жира губы. — Ну что, поймали убийцу?
Глазки у него бегали, он переминался с ноги на ногу и все время глупо улыбался.
— Никита Валентинович, — спокойно сказала Клава, — мы вынуждены вас задержать.
За спиной у нее стояли два милиционера.
— Что? — Кокошин сделал вид, что не понял. — Ритаточек, а к нам госпожа следователь пришла! Помнишь, которая Витеньку нашего подобрала!
Рита выбежала тут же. И сразу заорала на весь коридор:
— Не смейте его трогать, товарищи милиционеры! Он ни в чем не виноват! Этот гад сам на него с кулаками полез, сам! Говорила я тебе, придурок, чтоб не связывался с ним?! Говорила?!
Она повернулась к Никите и начала хлестать его по шее. А он стоял и продолжал глупо улыбаться.
— Собирайтесь, Кокошин. — Дежкина вздохнула и посмотрела на часы. Время было уже половина десятого.
— А может, не надо? — тихо спросил Никита. — Я ведь… от всего сердца. И потом, Витьку не на кого будет оставить. Она ведь, сами видите, какая истеричка.
— Это кто — истеричка?! — взорвалась опять Риточка, нимало не смущаясь того, что она в одном халате нараспашку. — Это я истеричка?! Товарищи милиционеры, заберите этого бандита! Он и мне житья не дает, и над ребенком бедным издевается. И Смирнова этого он побил, я точно знаю!
— Замолчи, дура! — Никита вдруг развернулся и влепил ей такую затрещину, что она только взвизгнула и улетела куда-то в глубь квартиры.
— А ну тихо! — Стражи порядка встрепенулись и, как по команде, накинулись на Кокошина.
— Тетя Куава! — из комнаты вдруг выскочил Витя и с разбегу запрыгнул ей на шею. — Как деуа? Ты к нам в гости пуиехауа?
— Отпустите, больно. Ребенок же смотрит, — скрипел зубами на полу Никита.
— Папа, ты чего? — испугался Витька. — Они тебя обижают?
— Нет, сынок, мы просто балуемся. Просто балуемся. — Кокошин поднялся на ноги. — Ну все, все. Уже одеваюсь.
— И я, и я! — Витька спрыгнул с Клавиной шеи и бросился за курточкой.
— Вы хоть скажите, надолго меня? — поинтересовался Никита, зло глядя на Дежкину. — А то мне послезавтра в рейс.
— Года через три поедешь. Ведите его в машину.
— Что?.. — Кокошин замер с башмаком в руке. — А как же?.. Ах ты ж, сука! — заорал он вдруг и бросился на Дежкину.
Клава вовремя отскочила к стене, а то бы и она вернулась домой со сливой вместо лица. Милиционеры опять скрутили его и потащили вниз по лестнице.
— Паскуда! Стерва! Да я тебя угроблю, когда встречу! Лучше мне на глаза не попадайся, падла! По стенке размажу!
Когда его тащили по лестнице, он все еще продолжал кричать.
Клава тихонько вошла в квартиру. Витька возился где-то в комнате, а из ванной доносился шум льющейся воды. Наверное Ритаточек зализывает раны.
— Рита. — Клава постучалась в дверь. — С вами все в порядке?
— Гад такой, синяк мне поставил! — всхлипывая, простонала она.
— Выйдите на минуту, я должна с вами поговорить.
— Чего тебе нужно?! Сначала мужика в милицию забирает, а потом ей еще и поговорить. Мотай отсюда! — заревела она и швырнула в дверь чем-то тяжелым.
— Рита, я насчет Вити, — тихо сказала Клава.
Рыдания тут же прекратились, и дверь тихонько открылась.
— Чего? — Лицо у женщины было мокрое. Тушь потекла, а на скуле краснела огромная ссадина. — Я с ним возиться не буду. Пусть его бабка забирает. Или этот, Смирнов.
— Я его заберу, — сказала Клавдия.
— А, ага… Ладно… Скажите, что ему будет? — жалобно спросила Рита, вытирая полотенцем косметику.
— С Витькой? — Клава пожала плечами. — Ничего с ним не будет. Поживет у меня…
— Да не с Витькой. С Никитой.