Привычка выживать
Шрифт:
– В комнате, в которую ее поместили после убийства Койн, были установлены колонки средней мощности, звук был объемным, и не требовал громкости. Обо всем этом тебе может рассказать Бити. Когда Китнисс ложилась спать, или просто лежала, ожидая своей смерти в одиночестве, она слышала твой голос. Во время пыток, записи которых они использовали, ты часто повторял ее имя. Китнисс Эвердин. Китнисс Эвердин, - доктор понижает голос для правдоподобности. От подобной демонстрации Пита бросает в дрожь.
Он представляет маленькую темную комнату. Китнисс, сжавшись в комочек, лежит на кровати с открытыми глазами. И вздрагивает, услышав его шепот – больше похожий на шепот мертвого, чем живого. Китнисс Эвердин. Китнисс
Затем был предсмертный крик Прим.
И Китнисс Эвердин покончила жизнь самоубийством.
– Каким-то образом ее заставили записать сообщение для публики. Ей записали целую речь, хотя она предпочла обойтись парой фраз. Ей дали время принять таблетки и запить их алкоголем. Ей дали возможность побыть мертвой, чтобы засвидетельствовать смерть, а потом откачали и увезли в одну из больничных палат, чтобы начать процесс охмора, - Аврелий говорит это все ровным голосом, будто читает вслух сухую хронику Темных Времен. – Доктор Винтер ведь рассказал тебе про второй уровень охмора? Они значительно продвинулись в его использовании. Они ввели Китнисс в искусственную кому, в иную реальность, которую она помнит слишком ярко. Реальность, в которой была счастлива настолько, что не хотела просыпаться. Ей кололи легкие наркотики, и делали с ее подсознанием все, что хотели. И это все продолжалось до тех пор, пока я не начал составлять подробные отчеты о ее нынешнем состоянии. Слишком многое казалось мне странным, и я сообщил об этом Плутарху. А потом Джоанна отключила Китнисс от аппаратов жизнеобеспечения, совершив, тем самым, чудо возвращения из мира мертвых.
Доктор рассматривает документы, лежащие на его столе в беспорядке. Хмурится, о чем-то долго размышляет, забыв о присутствии Пита, а потом приходит в себя.
– Уже тогда я подозревал что-то подобное, но не знал, что именно с нею сделали. Я не нашел значительных отклонений в ее психике после пробуждения. Наоборот, мне показалось, что девчонка стала более сильной, более взрослой. А потом я понял, что ей не снятся кошмары, и это испугало меня. Все, через что она прошла, не могло не отразиться на ней бесследно. Кошмары – это ее нормальная реакция на все происходящее. Теперь, когда кошмаров нет, нет и ее самой. Той Китнисс, которую мы знаем, - опять пауза.
– Вы ее вылечите? – спрашивает Пит отстраненно.
Аврелий качает головой.
– Ее состояние нестабильно. Ее охмор недолговечен, если ему нужна постоянная подпитка. Ее все еще держат на каких-то наркотиках, и спит она в комнате, в которой однажды уже сошла с ума. Хеймитч через Эффи отдал мне стакан воды с растворенным в нем лекарством, состав которого мне мало о чем говорит. Похоже, это что-то среднее между снотворным и успокоительным. Китнисс не принимала его сутки, и у нее начались ломки – не такие сильные, как я ожидал. Какое-то время она будет вести себя несдержанно, и вам всем нужно скрыть от Плутарха то, что она больше не находится под его влиянием. Резкие перепады настроения. Неадекватные реакции. Возможно, галлюцинации. Погружения в иные реальности. Я предполагаю, что однажды она дойдет до черты; как и в твоем случае, это будет что-то вроде эмоционального взрыва, после которого она либо окончательно сойдет с ума, либо… - здесь Аврелий понижает голос, будто боясь озвучивать свою заветную мечту, - начнет возвращаться к своему нормальному состоянию. И в этом мне понадобится твоя помощь, Пит. Сложная задача. Все задачи, связанные с Китнисс, сложны по определению. И для решения сложных задач я привык делиться
– Сейчас вы доверяете капитолийскому переродку, - внезапно говорит Пит. – Вам не стоило бы доверять мне.
Аврелий наблюдает за ним с уставшим интересом. Ненависть к самому себе Пита разгорается медленно, но нужна лишь искра. Пройдет совсем немного времени, и действие таблеток возымеет обратный эффект; парню придется нелегко. Аврелия не радует лишнее подтверждение недавних слов. Пожалуй, сейчас он склонен чувствовать только усталость. С каким-то равнодушием он принимается разбирать скопившиеся документы, а потом бросает это занятие.
– Просто знай, что твой охмор – не самая большая твоя проблема. Твой охмор – просто часть какого-то плана. И в этот план был внесен тот пункт, по которому твой охмор должен быть излечим. Ты нужен кому-то в своем изначальном состоянии, Пит. Поэтому просто оставь свои переживания и займись уже, наконец, делом!
Аврелий тоже начинает злиться.
Мертвый Президент, стоящий у окна, беззвучно хлопает в ладоши.
(- Действительно, Пит, займись уже делом.)
– Я вижу кошмары, в которых убиваю Китнисс Эвердин, - выпаливает Пит на одном дыхании. – А еще, - запинается, глядя в сторону мертвого Сноу, который еще не проявляет интереса к словам своего единственного собеседника, - я вижу мертвого президента Панема.
(- О, мой мальчик, теперь нас точно запрут на нижнем этаже со связанными руками за спиной.)
В голосе Сноу кроется только бесконечная усталость. Аврелий тоже переводит взгляд на окно, а потом отворачивается, почти не удивляясь происходящему.
– И что здесь забыла Койн? – спрашивает спокойно. Пит закатывает глаза, и поясняет, что имел в виду другого мертвого президента. – Да? – переспрашивает Аврелий с неловкой улыбкой. – Всегда мечтал познакомиться с ним лично. У человека явные проблемы с общением и расстановкой приоритетов между добром и злом, огромное количество комплексов, и, пожалуй, пугающая тяга к ядам.
– Вы что, больной? – удивляется в свою очередь Пит; удивление охватывает его всего, становясь иррациональным.
– Из нас двоих больной ты. Из нас двоих только ты видишь призраков, - следует весьма логичный ответ, и Аврелий опять запрокидывает голову, чтобы полюбоваться потолком, пока Пит тщательно разжевывает нынешнюю ситуацию. В конце концов, этот призрак не просто маячит перед глазами, а разговаривает и дает ценные советы. – Кажется, я погорячился, говоря, что у тебя нет раздвоения личности, - резюмирует Аврелий, выслушав своего пациента. – Но все же мне кажется, это какой-то побочный эффект. Ты видишь его постоянно?
Пит отрицательно качает головой, и мысленно благодарит бога за то, что бог постепенно исправляет ошибки. Жаль, что это делает только Бог.
Аврелий опасно раскачивается в своем кресле, что-то мучительно соображая, затем встает и проходит к одному из своих шкафов, чтобы забрать оттуда среднего размера коробку без опознавательных знаков.
– Здесь, - оглаживает бок коробки, стирает пыль с крышки, - те записи, которые я изучал во время твоего турне по Дистриктам, - протягивает коробку Питом. – У меня, думаю, есть объяснение тому, почему ты видишь Сноу. Быть может, Сноу во время твоего заключения в Капитолии, слишком часто навещал тебя, и у тебя банальная передозировка его душевными разговорами, проявляющаяся таким интересным образом. Или, - здесь врач тяжело вздыхает и отходит к окну, оставляя коробку рядом с Питом, - на тебе был опробован второй уровень охмора. И не нужно на меня так смотреть! – внезапно вспыхивает от злости. – Я не знаю, что это значит. У меня у самого скоро мозги начнут кипеть от подобных неразрешимых головоломок!