Привычка выживать

alexsik

– Нет, не думаю. Хотя вы можете зайти к нам на чай. Сегодня будут сырные булочки, - слова как-то сами собой срываются и летят в пустоту.

– Сырные булочки, - размеренно повторяет Аврелий на том конце провода. – Те самые, которые так любила Китнисс Эвердин? – кажется, он вовсе не собирался в сегодняшней беседе упомнить имя этой общей знакомой, в настоящий момент мертвой, но упоминание ее может являться очередной проверкой.

– Я тоже люблю сырные булочки, - обиженно восклицает Джоанна в трубку и пытается подняться.

Пит протягивает руку, и теперь он тоже испачкан маслом. А еще начатая картина безвозвратно залита

водой. Мейсон, хоть и не пьяна, имеет определенные трудности со своей координацией. Услышал ее вопль, доктор предпочитает согласиться и тему не развивает, бормочет что-то о своей занятости на работе и отключается.

– Ты что, правда, пригласил этого мозгоправа на чай? – Пит получает несильный толчок под ребра.

– Он не согласился, - отвечает Пит задумчиво. – Эй, а кто будет распутывать провод?

– Все-таки умный мужик, этот доктор, - с уважением отвечает Джоанна и показывает своему сожителю язык. – Прости, я занята, мне нужно принять душ, - и виляющей походкой удаляется из комнаты.

По крайней мере, услышав слова «душ» и «вода» она не забивается в угол и не скулит от страха.

На следующий день к ним заявляется Эффи. Она все так же напоминает пестрого попугая. Но Пит не пытается поймать ее безразличный взгляд, и вполуха слушает, как бывшая сопроводительница рада была им помочь с квартирой, в которой они уже успели обжиться.

– А подружку тоже все устраивает? – спрашивает она с каким-то напряжением.

Джоанна, появляясь на кухне в неглиже, нежданной гостьи не смущается. Игриво щиплет Пита за пятую точку и стаскивает с подноса кусочек жареного мяса.

– Все устраивает. Более чем, - отвечает на вопрос, так и повисший в воздухе. Пит чувствует себя не очень уютно, но жизнь с Джоанной Мейсон учит его стоически выдерживать подобные выходки и реагировать на них нейтральным выражением лица.

В конце концов, здесь никто никому ничего не должен.

Эффи, изящно поставив чашку с чаем на стол (чашка гораздо больше тех, к которым она привыкла в своей прошлой жизни, поэтому жест выходит скорее карикатурным). Чуть прищуривает свои будто заново нарисованные глаза с огромными ресницами, и говорит очень сдержанно:

– Рада, что ты сухая. Плутарх говорил, что у тебя порой возникают какие-то проблемы с водой.

Имя Плутарха не впервые звучит в этой квартире из уст Эффи, но в этот раз наступает какая-то оглушительно вязкая тишина.

– Не такие проблемы, которые мешают мыть посуду, - отшучивается Пит, - и я очень рад этому обстоятельству.

– А больше Плутарх тебе ничего не рассказывал о моих проблемах? – так же прищурившись, и сильно сжав кулаки, уточняет Джоанна обольстительным голосом. – Например, о том, какие неудобства я испытывала, исполняя очередную фантазию нашего министра…

– Джоанна пока помоет посуду, - перебивает Пит, - а я пока покажу Эффи свои новые картины.

Разбитая посуда – та цена, которую Пит готов заплатить за спасение жизни безучастной ко всему разрисованной женщины, которая почему-то не имеет никакого чувства самосохранения. Сегодня у Эффи теплые руки, а не ледяные, какими они были в первую их встречу. Показывать среди картин пока нечего, поэтому Пит показывает свои эскизы в блокноте - вид города, восстанавливающийся мост, закат с обзорной площадки, рассвет из окна их квартиры. Эффи смотрит очень внимательно, сперва на эскизы, потом на пальцы Пита. Она отчужденно думает о том,

что эти пальцы очень часто ломали, ломали и сращивали, чтобы ломать вновь и вновь. Потом, будто очнувшись, она переводит свой взгляд на Пита. Тот смотрит недоуменно, будто только что проснулся и вот-вот поймет что-то очень важное, но Эффи не позволяет ему этого сделать. Эффи картинно всплескивает руками и говорит о том, что было бы чудесно, если бы Пит решил свои картины продавать.

– Продавать? – переспрашивает Пит. – Но разве сейчас на них найдется покупатель?

Мысль о том, что картины, которые для него не имеют никакого значения (картины, на которых не изображена Китнисс Эвердин), кто-то может купить сейчас, в тяжелое и безденежное время, кажется ему кощунственной, но Эффи торопится успокоить его в обратном.

– Конечно, большинство капитолийцев сейчас столкнулись с неприятной новой реальностью, но они ведь и прежде работали. Не зарабатывали на жизнь тяжелым трудом, для этого были безгласые и уроженцы дистриктов, но они скоро смиряться и с этим. Плутарх постарался пустить в эфир ролики, которые поднимают общий дух. Да, после революции никто не сможет вернуться к прежнему образу жизни, но те, кто жив, должен радоваться каждому дню, - она будто зачитывает текст с карточки, с одной из тех, которые сама отдавала Питу во время Турнира победителей. – Я даже искала добровольцев, которые выступили бы в этом ролике. Получилось очень убедительно, - Пит с трудом удерживается от скептической гримасы, но от него в этом мире ничего не зависит.

– Все, что делает Плутарх Хевенсби, получается очень убедительным, - заявляет Джоанна.

Она успела одеться и расчесаться, а вот успокоиться еще не успела.

Эффи хлопает ресницами и ждет продолжения. Не дожидается, и говорит о программе по восстановлению города, благодаря которой каждый житель, не способный прокормить себя, получил возможность работать. Конечно, оплата не такая уж большая, чаще всего едой, которую бывает очень сложно купить даже при наличии денег, но это лучше, чем ничего. Капитолийцы очень благодарны своему министру, а уж знатные капитолийцы ему просто преданы.

– Почему? – спрашивает Пит. Джоанна закатывает глаза: неужели тебе все разжевывать нужно, мальчик с хлебом?

– Плутарх еще с Койн заключил договор, похожий на тот, который с Койн заключила Китнисс, - Эффи старательно проговаривает это имя, и, кажется, что она не произносила его очень, очень давно, так давно, что уже забыла, как именно следует его произносить. – В том договоре тоже были оговорены те, кого должны были оставить в живых после завершения революции. Они, их семьи, а в некоторых случаях, даже их состояние, оставалось под запретом. Плутарх аргументировал свой выбор тем, что эти люди были против правления Президента Сноу, и даже отчисляли часть своих доходов, чтобы помогать повстанцам.

– Выгодно для двух сторон, - едко замечает Джоанна. – Но договор был заключен с Койн, а не с Пэйлор. Неужели все договоры, которые заключает Плутарх, действуют как с мертвыми, так и с живыми Президентами?

Эффи хлопает ресницами быстро-быстро. Ресницы такие длинные, что еще немного и в комнате образуется сквозняк. Пит обреченно закатывает глаза и, извиняясь, что-то говорит про уставших от безделья бывших победительниц Голодных Игр.

– В этом городе что, закончились все развлечения? – интересуется Джоанна с прежней неприязнью.