Привыкание
Шрифт:
Телефон зазвонил. Это была Френсис из Вестонвуда. У неё не было причин звонить мне. Я взял бессрочный отпуск, и вся бумажная работа была оформлена надлежащим образом.
– Доктор Чэпмэн?
– сказала она.
– Здравствуйте, доктор Рамон.
– Мне жаль, что приходится беспокоить вас.
– Всё в порядке.
– Ваша пациентка, Фиона Дрейзен, говорит, что вспомнила, что случилось в день, когда она попала к нам.
Мною не должно было двигать любопытство или что-то ещё. Терапевт был лишь сосудом, и для пациента это было важным. Любопытство ставило желания терапевта
Но, блядь, мне было интересно.
– В самом деле?
– произнёс я.
– Это интересно.
– Она расскажет только вам.
Я выдохнул. Не хотелось, чтобы его услышали, хотя и мог предположить, что в этом вздохе было облегчение.
Глава 10
ФИОНА
Я не знаю, как долго я здесь пробыла, но меня оторвали от Френсис, сделали укол чего-то и оставили на полу. Это выбило бы дерьмо даже из дохлой собаки, но после того, что они мне вкололи, меня ничего не волновало. Я плыла высоко, словно воздушный змей, находясь между сном и бодрствованием, полностью в сознании, но не в силах контролировать ни своё тело, ни свои мысли. По крайней мере, боль от возбуждения ушла, будто огонёк свечки потушили влажными пальцами.
Снова и снова я возвращалась к моменту, когда ударила Дикона ножом из-за того, что испугалась. Я всстановила детали, запахи, звуки и нашла в этом успокоение. Так я отреагировала на ночь здесь, а не на злость. Я сделала это не будучи в каком-то постыдном видении и не преднамеренно. Это было всего лишь безумное дерьмо, где меня сбили с толку, и я ударила его.
Слабый голос подсказывал из-за кулис этой сцены. Кто это сделал? Ты слышала, чтобы такое случалось раньше? С чего бы этому иметь смысл?
Но тот голос не хотел, чтобы я была счастлива. Тем голосом был мой отец с его критическим разочарованием и мои сёстры с их отвращением.
Нет. Страх занимал большую часть сцены.
– Фиона.
Я пришла в сознание достаточно, чтобы ощутить пол под собой. Кожей я чувствовала холодный линолеум.
– Фиона.
Снова этот голос. Мягкая податливость. Толстый слой сливок в банке.
– Доктор, - сказала я рваным голосом.
Он присел возле меня, упершись локтями в колени, и свесив запястья.
– Я вижу, твоя терапия продолжается.
– Я способствую выздоровлению, - я не знала, как сложить предложение, но оно выскользнуло изо рта, и он улыбнулся.
– Вы вернулись?
– Это сложно.
– Возвращайтесь.
– Я не вернусь, если ты не будешь сотрудничать.
Я поднялась на локте, и мир вращался, пока Эллиот выглядел так, будто собирался плыть боком, когда поддерживал меня.
– Я буду сотрудничать.
– Тебе нужно отдохнуть.
– Я помню, - ответила я.
– То, что случилось в конюшне. Я помню всё.
– И? Тебе от этого лучше или хуже?
Терапевт до мозга костей. С фактами всё в порядке, но чувства преобладали.
– Лучше, - ответила я.
– Даже отлично.
– Сосредоточься сейчас на этом.
Мой мозг
Глава 11.
ЭЛЛИОТ
– Это ошибка, - сказала Дина.
Она сидела за круглым обеденным столом. Перед ней валялась салфетка, скомканная в белый шарик, тонкий ломтик нарезанной ветчины и сэндвич. Она взяла рукколу.
– Ты не получишь ответной реакции от неё. Я не вижу смысла вовлекать тебя в это.
Я опёрся о столешницу и скрестил руки на груди. Серая комната с компостером и простыми столешницами была местом для многих обсуждений касательно пациентов, когда я работал в Вестонвуде, и я чувствовал, что я вернулся.
– Настоящий результат требует времени, а не сеансов и одиночных палат.
Она склонялась к гипнозу, который не действовал. Мне не нужно оправдываться перед ней ни минуты, но сначала мне необходимо обойти её. Это требовало ответа на вопрос, почему я вообще делал это.
– Как долго, ты думаешь, она здесь пробудет?
– спросил я.
– Это учреждение не для длительного пребывания.
– Что ты хочешь получить от этого, Эллиот? У тебя нет других душ, которые нужно спасать?
Френсис ворвалась в кабинет, неся кипу папок. Она атаковала холодильник и схватила буррито из морозилки.
– Доктор Чепмэн, спасибо, что пришли.
– Френсис, - сказала Дина, заворачивая остатки своего сэндвича с громким шуршанием.
– Ты знаешь…
– Я всё знаю. Это моя работа, - она бросила буррито в микроволновку и хлопнула дверцей.
– А вот что не входит в мою работу, так это терпеть нападения на меня. Так что, во-первых. Семья хочет, чтобы она вышла. Почему? Я не знаю. Но давление превращает управление этой больницей в проблему.
Я тоже не знал, почему. Френсис выставила таймер тремя громкими сигналами, и аппарат начал шипеть и потрескивать.
– Они хотят, чтобы она вышла отсюда, потому что заботятся о ней, - сказала Дина.
– О, ради Бога, - пробурчал я.
– Сначала они хотят запереть её здесь, а теперь хотят, чтобы она вышла. Ну, кнут у меня уже есть.
– Френсис была в исключительно хорошей форме. Принуждение на самом деле добралось до неё.
– Я бы спрятала своих детей в коробке прежде, чем позволить, чтобы моё лицо показали в этом медиацирке.
– Они защищают её странным образом, - произнесла Дина.
– Это не наша работа, - отрезала Френсис.
– Моя первая обязанность - следить за этим учреждением. И если вы меня спросите, они не хотят, чтобы двое из их детей находились здесь одновременно. Это выглядит плохо. Так что это ведёт нас ко второму. Спустя месяц судье всё равно. Так что, так же сильно, как он хочет, чтобы она вышла отсюда несмотря ни на что - потому что он тоже участвует в этом медиацирке - ему почти нечего сказать, если Фиона сможет складывать полноценные предложения и не бросаться душить простых прохожих. Например,терапевта.