Приятель покойника (сборник)
Шрифт:
Состав тронулся, и пятно дорожного фонаря поползло по деревянному полу вагона в сторону ящиков. Снова стало темно, только возле окна было как-то серо, четче видны были силуэты, столик, полки.
Ночной гость вновь подошел к Турусову, самодовольно улыбаясь, отчего на дряблых щеках морщины складывались гармошкой.
– Вы еще очень молоды, – повторил он. – У вас еще совершенно нет прошлого. В отличие от меня. И даже когда вы постареете, ваше прошлое будет всего лишь вашим личным опытом. Вот ведь и работа у вас довольно гнусная: сопровождать
– Мне нравится моя работа, – монотонно процедил сквозь зубы Турусов.
Радецкий пошевелился и застонал. Старик враз обмяк, съежился. Занервничал.
– Жаль, нет у меня времени наставить вас, молодой человек, на путь истинный. Ну да ладно. До встречи!
Старичок отодвинул дверь и спрыгнул в темноту.
Турусов подскочил к дверному проему, испуганно выглянул и оцепенел: состав стоял, вокруг было тихо, и только издалека едва доносился шум уходящего поезда. Стук колес, других, далеких колес.
… И погружалось время в туман тишины, все глубже и глубже уходило и, не в силах будучи передвигать часовую стрелку или шевелить секундною, останавливалось оно. И не было ни видно, ни слышно его присутствия. А только тишина и туман. Туман и тишина.
Когда Турусов проснулся, состав только-только сдвинул тишину с места и покатился, набирая скорость.
Радецкий спал как убитый. Ни стона, ни храпа.
Турусов почувствовал, что озяб. Холодный ветер сочился сквозь проем незадвинутой двери. Надо было встать и задвинуть.
Радецкий спал.
В окне была видна скупая природа незнакомого края. Степь и одинокие кустарники.
Турусов ощутил беспокойство. Что-то было не так, что-то предвещало недоброе.
Радецкий спал как убитый. Турусов склонился, приложил ухо к его груди и услышал стук колес. Этим стуком было пропитано все вокруг. А Радецкий спал.
«Нет, будить его не надо, – решил Турусов. – Сон ему полезен».
А время не шло, продолжалось утро, утро какого-то далекого будущего дня.
«Мы и вчера не поели… – думал Турусов. – Все-таки надо его разбудить. Спать на пустой желудок плохо…»
А время не шло.
До вечера того далекого будущего дня дожить будет трудно. Надо обладать удивительным здоровьем, чтобы дожить. Только какой смысл растягивать жизнь до самого вечера. Лучше уйти днем, при свете…
Турусов дотронулся до плеча спящего напарника, но тот не отреагировал. Тогда Турусов потряс его посильнее. Тот же результат. Потрогал лоб, пощупал пульс. Вроде живой.
…но до ночи все равно никто из ныне здравствующих не протянет. Вечер тоже будет чертовски долгим. Может, даже длиннее этого дня, полного надежды на свою вечность…
«Все-таки он спит, – вздохнул Турусов. – Слабый еще. Много крови потерял, наверное».
Состав делал резкий поворот на хорошей скорости. Шум колес усилился, заскрипели ящики, подползая
Турусов подскочил к нему, готовый оказать срочную помощь, подхватил его и вставил между двумя большими. Обратил внимание на номер: «ТПСБ-1748». Что там говорил этот старичок-убийца, хотевший убрать Радецкого? Что он, Турусов, занимается неблагодарным делом, охраняет и сопровождает чье-то прошлое. Занятно. Ящики с прошлым. Не слишком ли дорого оно обходится стране, если только для сопровождения нескольких таких ящиков требуются два молодца, каждому из которых выпадает за «тяжкий» труд по тысяче в месяц?
Поворот кончился. Состав притих и ехал ровно и монотонно.
Турусов подумал о том, что все его самообладание уже исчезло. В существование истории он по-прежнему не верил, но верил в эти ящики, верил во все происходящее.
Ненадолго вздремнул.
Проснувшись, заметил знакомого старика. Тот сидел на маленьком ящике, вставленном между двумя большими. Смотрел на острые носки своих лакированных туфель и беззвучно шевелил губами.
Турусов слез со своей полки и остановился, уставившись на гостя.
– Утро доброе! – покачал головой старик. – А я все ж таки был прав. Вы один остались!
Турусов испуганно обернулся, приник к лежащему Радецкому.
– И нервы у вас, в таком-то возрасте… – вздохнул старичок, сочувственно глянув на сопровождающего. – Живой ваш напарник, только в долгосрочном сне…
– В летаргическом? – переспросил Турусов.
– Можно и так. Но мне больше нравится все называть по-военному. Четко и понятно.
– А вы что, военный? – спросил Турусов.
– Какая разница, молодой человек. Сейчас я – персональный пенсионер огромного значения. И интересует меня ящичек, на котором я сижу.
– И чем же он вас интересует?
– Чем? Что ж, молодой человек, я могу сказать, чем он меня интересует. Если этот ящик станет моим, то и я стану сразу пенсионером еще более огромного значения, а может, даже и не пенсионером уже… А вот если он попадет в чужие руки, то мое значение испарится. Беда будет.
– Можете не волноваться, – Турусов снова стал спокойным и хладнокровным. – Этот ящик ни в ваши, ни в чужие руки не попадет.
– Раньше меня именно это и устраивало, но сейчас, увы, ситуация изменилась.
Старичок встал, проворно поднял ящик и поставил его посередине вагона.
– Вы поймите, – сказал он. – Избавившись от него, вы одновременно избавитесь от многих неприятностей и неожиданностей. Кроме того, вы будете обеспечены до своего конца.
– Я с самого начала был обеспечен до своего конца, – улыбнулся Турусов.
– Вы что, не материалист? – разочарованно хмыкнул старичок.
– Трудно сказать.
– Тогда зачем вы сюда попали? Здесь незаинтересованных не бывает. Может, у вас другие интересы, более извращенные? Хотите наркотики?