Приятно познакомиться
Шрифт:
«Не надо меня трогать!» — хотел крикнуть Андреев, но вовремя спохватился. Он и так попал в довольно неудобное положение, которое можно было охарактеризовать как комичное, если бы не эта ужасная боль в ноге. Взялся подвезти девушку до дому и такое — сначала палец, потом машина не заводится, то есть — сначала машина не заводится, потом палец, теперь вот нога.
Опираясь на слабую руку Анны, Андреев попытался встать. Это почти у него получилось, но некстати Анна, топчась вокруг, наступила на пострадавшую ногу. Мужественно стиснув зубы, Андреев проглотил ужасающее ругательство и снова рухнул на землю,
— Извините, — пролепетала Анна, поднимаясь и отряхивая колени.
— Ничего, — прохрипел Андреев, глаза которого от нового приступа боли в ноге в прямом смысле слова лезли на лоб, — вы… ты… ты, Анна, иди домой. У меня уже все прошло. Я сам доберу… доберусь… Где там был мой телефон?
Анна метнулась в сторону, подняла телефон.
— Короткие гудки, — послушав, доложила она. Андреев невнимательно кивнул и кинул телефон в боковой карман пиджака.
«Долго она еще будет тут стоять? — с внезапной злобой подумал он. — Пусть домой катится. Из-за нее все — и палец, и машина, и нога. Черт. Как больно. Как огнем жжет.
Еще немного, и я разревусь от боли и бешенства. Точно разревусь. Но не при ней же!»
— Давайте я помогу подняться, — снова предложила Анна, протягивая руку.
Андреев вздрогнул.
— Нет! — вскрикнул он. — Не надо! Я сам. Потом. Встану. Только с силами соберусь. Иди, пожалуйста.
Анна выпрямилась и в нерешительности остановилась.
— Вам точно никакая помощь не нужна? — осведомилась она.
— Да! Да!
— Так я пойду?
— Да! Да!
Анна пожала плечами и, то и дело оглядываясь, направилась к подъезду. Андреев следил за ней, пока ее худенький силуэт совсем не скрылся в сумерках. Тогда он снова попытался подняться, на этот раз используя в качестве опоры борт собственного автомобиля. На этот раз ему удалось. Стоял он, правда, на одной только ноге, больную вытянув так, будто собирался перешагнуть высокую преграду.
«И дальше что? — кусая губы, подумал Андреев. — Так и стоять, пока такси придет? Да, я же его и не вызвал. Сейчас».
Он снова набрал номер и повторил свой вызов.
— Адрес? — спросил его оператор.
— Сейчас, — сказал Андреев и вдруг понял, что совершенно не помнит тот адрес, который продиктовала ему Анна. Неожиданное падение и ярчайшая вспышка боли просто выбила из его сознания набор букв и цифр, этот адрес составляющий. — Адрес? — повторил Андреев, оглядываясь, — сейчас, сейчас. Здесь такой дом. Большой. Раз, два, три, четыре, пять… Семиэтажный. С колоннами. Колонны только До второго этажа. Два подъезда. А вокруг деревья и лавочки. На лавочках никого нету. И темно. Что?
— Шутить изволите? — металлическим голосом осведомился оператор.
— Какие тут шутки! — вскричал Андреев. — Послушайте у меня машина сломалась, я вывихнул ногу. Гнида, — сказал он, адресуясь к истекающей короткими гудками трубке.
— Извините, — долетел до Андреева тоненький голосок откуда-то из темноты.
Нервы Андреева были взвинчены до предела. Именно этим можно было объяснить тот факт, что отреагировал он на прозвучавшее неожиданно, но невинное в принципе слово «извините» несколько неадекватно, то есть дико вскрикнул, подпрыгнул и, опустившись сразу на обе ноги, был пронзен новым приступом боли и опять упал на землю.
Слезы, которые теперь Андреев был не в состоянии сдерживать, крупными каплями покатились по его лицу. Приступ боли в вывихнутом суставе ноги был так силен, что Андреев некоторое время не мог говорить и не видел ничего вокруг, кроме радужных пятен, плавающих в темноте. А первое, что он увидел, когда зрение вернулось к нему, — встревоженное и побледневшее лицо Анны.
— Извините, — повторила она. — Я почти уже вошла в подъезд и услышала, что вы кричите на кого-то. Я вполне могла бы догадаться, что вы разговариваете по телефону, но из-за всех этих поступков я так разнервничалась, что решила пойти и проверить. Что с вами? Вы плачете?
— Уй… ди, — только и смог выговорить Андреев. Однако Анна не ушла. Напротив, она опустилась на корточки рядом с Андреевым и приобняла его за плечи.
— Плачьте, — неподражаемым голосом профессионального психолога заговорила она. — Плачьте, не стесняясь своих слез. У вас ведь что-то произошло, верно? Из-за этого вы так несдержанны были сегодня — повредили палец, подвернули ногу. Плачьте. Часто бывает так, что надо просто выплеснуть эмоции, и тогда ситуация прояснится для вас. А все, что ни случается в вашей жизни, довольно легко изменить. У каждой проблемы есть причина, по которой она возникла, и поэтому…
Андреев попытался сказать, что единственная его проблема сейчас — это и есть сама Анна, но не смог. Язык еще плохо слушался его, а слезы внезапно вызвали резкий горловой спазм, который Анна приняла за горестное всхлипывание.
— Вот так, так, — удовлетворенно проговорила она. — Полностью расслабьтесь, и пусть все негативные эмоции уйдут.
— Уй… ди, — прохрипел Андреев, справившись со спазмом.
— Вот именно, — закивала Анна, все так же обнимая Андреева за плечи. — Пусть уйдут эмоции. У вас, наверное, проблемы в личной жизни? Да, я понимаю. Ольга — довольно сложный человек, но она в то же время и самый прекрасный и интересный человек из тех, кого я встречала.
Анна говорила что-то еще, но Андреев ее уже не слушал. Боль понемногу отступала, и на смену ей приходил стыд. В такой унизительно-глупой ситуации Андрееву еще никогда не приходилось бывать. Лишенный возможности передвигаться, он находится черт знает где, да еще эти слезы никак не остановятся, текут из ведра, как у сопливого мальчугана, упавшего с забора в крапиву. Да еще девчонка, мнящая себя великим психологом, повисла у него на груди и болтает какую-то чушь. Анна — ее тоже можно понять. Если бы на ваших глазах кто-нибудь выписывал такие умопомрачительные кульбиты, вы бы тоже, наверное, разволновались.
Дрожащей и перепачканной в грязи рукой Андреев кое-как утер слезы. Анна, заметившая перемену в его поведении, замолчала и отодвинулась в сторону.
— Ну? — ласково поинтересовалась она. — Вам уже лучше?
— Да, — хрипло проговорил Андреев, чувствуя во всем теле страшную ломоту и смертельную усталость. — Лучше. Сейчас я вызову такси.
— Нет, — твердо проговорила Анна. — Я не могу вас так отпустить. Сейчас мы поднимемся ко мне и поговорим о том, что вас беспокоит. Вы отдаете себе отчет, что у вас только что была истерика? Это же сильнейшее потрясение для всего организма! Я просто не имею права отпускать вас куда-либо. Я ведь врач!