Приятных кошмаров
Шрифт:
Но старуха по-прежнему стояла с глуповатой миной и молчала.
– Ладно, – вздохнул Леня, – я сейчас пойду, но вы в скором времени ожидайте гостей. И уж милиция с вами церемониться не станет, поверьте! За укрывательство преступников статья есть!
Он вышел, не прощаясь и не оглянувшись на старуху.
Тем же решительным шагом он спустился по лестнице и пересек двор, памятуя, что его могут рассматривать из окна. На улице же Леня нырнул в крошечный магазинчик канцтоваров, притулившийся напротив подворотни, и принялся ждать. Ждать ему пришлось недолго – старуха собралась за полчаса. Это ведь не Лолка, подумал он, которая часами сидит в ванной, даже если нужно всего лишь выйти в магазин за хлебом или на прогулку с Пу И. Маркиз поймал себя на мысли, что слишком часто думает о Лоле. Он по ней соскучился, понял он, и по своим четвероногим питомцам тоже. Они, конечно, мерзавцы – устроить такое, оставить его без самой необходимой записной книжки, но все же он привык к ним, и сейчас ему их всех очень не хватает. И наверное, Лолка все же не так виновата и не подсовывала им книжку нарочно. Он сам бросил ее на столике в прихожей. А паршивцы нашли и разодрали. Лолка, растяпа, просто этого не заметила вовремя. Надо бы с ними помириться. Не может же он вечно ночевать по приятелям!
Тут он вспомнил, какой скандал разразился по поводу испорченной книжки, и помрачнел. Эта нахалка обозвала его мелким жуликом. Только подумать – мелким! Его, которого знают не только в городе, но и по всей стране, его, который проводил такие операции, что любо-дорого. Да его, Ленины, операции войдут в учебник для начинающих мошенников!
О том, какими словами он сам обозвал Лолу, Маркиз как-то забыл.
Он выглянул в окошко магазина. Из подворотни появилась Нина Евграфовна. На ней был надет серый плащик, глядя на который Леня понял, какой материал в годы молодости его бабушки называли габардином, на голове у старушки сидела маленькая темно-синяя шляпка с вуалью, ровесница НЭПа. Бабуся зорко огляделась по сторонам и припустила по улице.
Леня вынул из кармана защитную бейсболку, надвинул козырек на самые глаза и спокойным шагом тронулся за ней. Он не шел вплотную, потому что опасался, как бы осторожная старуха не высмотрела его среди немногочисленных прохожих.
Свернули на Таврическую. Там народу стало еще меньше, бабуля нервно оглянулась, видно шестым чувством поняла, что за ней следят. Леня замедлил шаг, удивляясь про себя, до чего трудно оказалось следить за старухой.
Нина Евграфовна вдруг почти побежала по улице, потом быстро перешла дорогу и села в подошедший троллейбус номер восемнадцать. Леня снял бейсболку и поднял руку, голосуя.
– Давай за троллейбусом, – буркнул он, усевшись в неприметные «Жигули» и показав бумажку в пятьсот рублей.
– Клиент всегда прав! – Водитель равнодушно пожал плечами и тронул машину с места.
Так они и ехали, притормаживая на каждой остановке. Старуха все не выходила, и водитель начал терять терпение. Леня тянул шею, стараясь разглядеть старуху в троллейбусе, но народу все прибывало, и синяя шляпка затерялась где-то в глубине.
– Опять мимо! Слушай, мужик, – заворчал водитель, – может, хватит, а?
– Езжай, доплачу, – буркнул Леня.
Они поехали, и тут он заметил, как сухонькая фигурка в сером плаще свернула в переулок.
– Елки-палки! – воскликнул он, сунув водителю деньги и выскочив из машины.
Он чуть не упустил старуху, потому что искал синюю шляпку с вуалью, а ее не было. Хитрая старушенция сняла в троллейбусе свою приметную шляпу и надела вместо нее яркую шелковую косынку!
«Ну и ну! – поразился Леня. – Бабуле бы в кино сниматься, в фильме «Их знали только в лицо».
Он успел как раз вовремя, чтобы заметить, в какую парадную свернула хитрющая старуха. Крадучись вдоль стен, чтобы его невозможно было увидеть из лестничного окошка, Леня преодолел оставшееся расстояние. Подъезд украшал кодовый замок, открыть который может пятилетний ребенок – три нужные кнопочки были вытерты. Леня вошел в подъезд и услышал, как наверху, на четвертом этаже, хлопнула дверь.
Он поднялся на второй этаж и рассмотрел лестничную площадку. На ней было всего две двери, надо думать, что на четвертом этаже то же самое. На всякий случай он поднялся на четвертый и увидел, что там и правда две квартиры, пятнадцатая и шестнадцатая. Никаких надписей на квартирах не было, напротив, двери были железные, добротные, совершенно одинаковые и снабженные никелированными глазками.
Леня спустился вниз и между вторым и третьим этажами проделал некоторые манипуляции. Он надел очки с простыми стеклами и приклеил маленькие усики, которые чрезвычайно меняли его внешность. Все эти вещи – очки, усики и многое другое – Маркиз всегда носил с собой, это входило в его ДНМ – дорожный набор мошенника.
Удовлетворенно оглядев себя в маленьком ручном зеркальце, Леня спустился вниз и внимательно осмотрел почтовые ящики. Подъезд, как уже говорилось, был снабжен железной дверью и кодовым замком, поэтому почтовые ящики были в сохранности. Прежде всего Леня исследовал ящики за номером пятнадцать и шестнадцать. Номер пятнадцать был пуст, а в шестнадцатом белело письмо. Леня открыл ящик женской заколкой-невидимкой, которую тоже всегда носил с собой. Письмо было из Москвы. Адресатом был некий Фиш В.К. Маркиз повертел письмо в руках и сунул обратно в ящик. Он снова оглядел все ящики, и наконец лицо его прояснилось: он нашел то, что искал, – в одном ящике лежал большой фирменный конверт, в котором ежемесячно всем абонентам сети Северо-Западный GSM высылается распечатка переговоров. Леня открыл этот ящик тем же способом и достал конверт. После этого он сделал лицо крайне занятого человека и пошел наверх, прикидывая, не даст ли судьба ему какой-нибудь знак, не укажет ли поточнее, в какой квартире может прятаться Георгий Птичкин, ибо в том, что он прячется в одной из этих квартир, Маркиз не сомневался. Не стала бы Нина Евграфовна так осторожничать, если бы шла просто в гости! Нет, Леня сумел по-настоящему встревожить ее, даже напугать, и она срочно полетела к племяннику, чтобы предупредить и посоветоваться.
Маркиз подходил уже к четвертому этажу, и тут судьба соизволила подать ему знак. Дверь пятнадцатой квартиры распахнулась, и на площадку вылетел очаровательный рыжий кокер-спаниель. За ним выскочила точно такая же рыжая и живая девчонка лет двенадцати. Леня успел услышать, что в квартире играет музыка, и два голоса – женский и мужской – о чем-то громко и возбужденно переговариваются.
Жизненный опыт подсказывал ему, что в квартире, где живут дети и собаки, прятаться очень неудобно. Девочка, к примеру, без всякой задней мысли может пожаловаться своей подружке, что ее выселили из комнаты, потому что там ночует знакомый родителей, да не просто ночует, а живет целый месяц. Или мать семейства сболтнет соседке, что устала бегать с сумками и носить продукты, потому что в доме теперь не один мужчина, а два, а как мужики едят – мы все знаем, только подавай!
Словом, пятнадцатая квартира отпадает.
– Девочка, – обратился Леня к рыжей хозяйке кокера, – не знаешь ли ты, где хозяева шестнадцатой квартиры? Вот у меня письмо Фиш В.К., заказное, – он помахал конвертом, так, чтобы девчонка не видела адреса.
– Вере Карловне? – оживилась девчонка. – Так ее нету, она в Германию к сыну уехала, уже два месяца.
– А больше там никто не живет? Чтобы вместо нее расписался… – протянул Леня.
– Да нет, приходит кто-то цветы поливать. Но сейчас верно нету. Давайте я распишусь! – предложила девчонка задорно.
– Тебе нельзя, ты еще маленькая. – Маркиз на всякий случай убрал конверт за спину.
– Ну и как хотите! – фыркнула девчонка. – Ой, Томка сбежал!
Действительно, рыжего разбойника уже и след простыл. Девчонка кубарем скатилась по лестнице, громко крича, чтобы непослушный Томка немедленно остановился.
Маркиз услышал, как хлопнула железная дверь подъезда, и осторожно подошел к дверям шестнадцатой квартиры. Оттуда не доносилось ни звука. Маркиз глубоко вздохнул, сделал строгое служебное выражение лица и позвонил в дверь длинным звонком.