Прийти в себя. Вторая жизнь сержанта Зверева. Книга четвертая. Пионеры против пенсионеров
Шрифт:
Стоп, а какая сейчас реальность?
– Привит, Тополя, як ся маеш? – голос у Зверева был хриплый, как будто он только что выпил стакан водки.
– Та зи мною всэ добрэ, а ось тоби трэба хвилюватыся за своэ здоровьячко, – рассмеялся Мазур.
– Так, слушай, Тарас, давай по сути. Я тебя давно знаю, твою хитрожопость и твои замашки, так что ты мне тут щирого бандеровца из себя не строй. И ты прекрасно знаешь, кто я и с кем я, поэтому предлагаю обойтись без театральщины, – Макс специально решил обострить игру сразу, чтобы понятно было, в какой реальности он находится, и кто он здесь.
Но Мазура почему-то его слова разозлили.
– Та знаю я, що ты – курва московська,
– Так, Тарас, ты не напрягайся, и не гони волну. Во-первых, когда меня контузило здесь, неподалеку от Львова, то я частично потерял память. Я не помню ни нашего знакомства, ни акций никаких. Помню только, кто такой Кучма, и тебя хорошо помню, но откуда я тебя знаю – не помню. И про себя не все помню, помню только, что был журналистом, – Максим говорил искренне, ему надо было заставить Мазура все самому рассказать.
– Журналистом? Якым щэ журналистом? Пропагандоном москальскым ты був! – Тополя все-таки встал и подошел к Звереву.
– Тарас, раз я москаль и все такое, давай на русском поговорим. Ты по-русски прекрасно разговариваешь, когда Врадиевку* деньги получал, то по-русски болтал, аж захлебывался, – Максим не знал, была ли Врадиевка в этой реальности, но рискнул.
[Протесты во Врадиевке – акции народного неповиновения в посёлке городского типа Врадиевка Николаевской области и протесты в ряде населённых пунктов Украины, включая Киев, в период с 30 июня по 15 августа 2013 года. Протесты были вызваны тем, что милиция и прокуратура Николаевской области и Врадиевского района в течение нескольких дней покрывали капитана и старшего лейтенанта милиции, а также их соучастника – местного таксиста, которые в ночь с 26 на 27 июня 2013 года совершили групповое изнасилование и «покушение на умышленное убийство, совершенное с особой жестокостью» в отношении жительницы поселка Врадиевка 29-летней Ирины Крашковой. Также, руководители Врадиевской больницы отдавали распоряжения по уничтожению улик преступления и фальсифицировали результаты первичного медицинского обследования жертвы преступления. С целью добиться справедливого суда жители Врадиевки предприняли «поход на Киев», который освещался практически всеми крупными телеканалами Украины. За 11 дней колона прошла около 400 км, проводя митинги протеста; с 18 июля по 15 августа проводили митинги в центре Киева, при поддержке оппозиционных партий. Ряд украинских политиков, взяв деньги от руководства Партии регионов, лидером которой был президент Украины Виктор Янукович, постепенно погасили протестные настроения и протесты прекратились. Некоторые украинские политологи эти события оценивали, как пролог к так называемому Евромайдану].
Эксперимент удался – Тарас весь аж побелел и кинулся на него. Но Максим, даже не вставая с кушетки, просто выбросил вперед ногу и ударил набегавшего двухметрового Тополю под коленку левой ноги, а своей левой ногой одновременно подсек правую ногу Мазура. Тот рухнул, как подкошенный. Но упасть ему Макс не дал – левой рукой он успел схватить того за одежду и дернуть на себя. После чего правой рукой взял его шею в захват. Мазур попытался было освободиться, но Зверев сдавил его шею и тот, захрипев, обмяк.
– Слушай меня, друже провиднык*. Я память потерял частично, не помню, что со мной было. Но все мои навыки остались при мне. Боевые навыки, ты понял? Я тебя сейчас, сраный ты бандеровец, двумя пальцами сдавлю, и ты отправишься на тот свет. Хочешь?
[Провод Украинских Националистов – орган для координации деятельности
Мазур дернулся и сдавленно захрипел. Макс ослабил захват шеи.
– Хххххх…. Чего ты хочешь? – прохрипел Тополя.
Зверь ухмыльнулся.
– Вот, уже другой разговор. Я сейчас тебя отпущу, иди, сядь на свою кроватку, малыш, и поговорим. Мне кое-что надо выяснить. Расскажешь мне все, что мне надо, потом я тебе тоже кое-что интересное расскажу. Может быть…
Он выпустил Тараса из своего захвата, то рухнул на колени, помотал головой, помял руками шею.
– Сломать же мог, костолом! – прошипел он, ненавидяще глядя снизу вверх на Максима.
– Надо же, какие слова ты, оказывается, знаешь, бандеровец. А русский язык ведь не учил в школе, правда? Язык оккупантов, да?
Тарас поднялся с колен. Повернулся, и пошатываясь, отошел в свой угол и буквально рухнул на свою койку. Та жалобно скрипнула. Мазур уселся на ней поудобнее, что с его двухметровым ростом и полутяжелой весовой категорией было достаточно проблематично ввиду ее узости и хлипкости.
– Ну, шо ты хочешь от меня услышать?
– Кто я? – задал Макс главный вопрос.
– Шо, совсем ничего не помнишь? Серьезно ничего?
– Помню, что вроде был журналистом. Но где работал, что делал – не помню. Да и про журналиста мне здесь поляки рассказали… – Макс искренне смотрел Мазуру прямо в глаза с надеждой услышать такую важную для него информацию.
– Это какие поляки? Контрразведка? Те, шо меня повязали? Витковски этот? Понятно. Он мне тут тоже про тебя вопросы задавал. Но ему я не сказал про тебя ничего.
– Почему? – Макс удивился.
– Да потому, что, если бы рассказал, я был бы им не нужен, кончили бы меня сразу. А так поторговаться можно было, как видишь, я до сих пор живой.
– Ну, это ненадолго, думаю, мы здесь не для того, чтобы нас лечили и массаж каждый день делали.
Тарас засмеялся.
– Ага, массаж нам автоматами сделают. Но, думаю, есть варианты получше. Мы не у поляков, мы у америкосов. И охраняют нас с тобой наши.
Макс недоумевающе посмотрел на своего собеседника.
– Какие такие наши?
Тополя ухмыльнулся.
– Та, понятно, что не твои москали, не русня. Наши, ВСУшники. Ну, солдаты украинской армии. Ты ж гражданин Украины, так же?
– Я-то гражданин, а ты кто? А я скажу! Ты – государственный преступник, ты выступил против Украины с оружием в руках! – Максим внезапно повысил голос.
Мазур покачал головой.
– Ой, ты смотри, какие слова! Какая Украина? Юлькина что ли? Которая Путину продалась? И которая в Европу не захотела идти? На хрен мне такая Украина!
Максим стал кое-что понимать.
– Аааа, понятно. Старая песня. В Европу, говоришь, хочешь? Так вот она, Европа! Вы ж в нее уже вступили. Как в анекдоте, то в говно, то в Европу. Польша – это тебе не Европа? Так вот она сама к вам пришла, нравится? Львов поляки практически оккупировали. На Волыни польские войска. А Восточные Кресы полякам теперь точно отдадут, разве что Львов оставят. А всю Тернопольщину – запросто! Ты ж этого хотел? Вот, будете под Польшей.