Приют любви

Майклс Тереза

– Посмотри на меня! Не трусь, – приказал он тоном, всегда нагонявшим страх на его подчиненных. – Найди мне девку, услуги которой стоили бы таких денег. Найди ее, будь ты проклята! – прорычал Колтер, чувствуя, что теряет над собой контроль.

Увидев, как сжимаются у него кулаки, Элизабет испугалась.

– Колтер, остановись. Пожалуйста, не надо. – Она подняла руку, как бы защищаясь.

Заметив ее движение, он так сильно сжал губы, что они побелели.

– Думаешь, я смогу ударить тебя?

– Нет. Нет, только не ты. – Ее рука безжизненно упала.

– Ну, –

спросил он с сарказмом, – ничего больше не хочешь сказать? Ты действительно считаешь, – безжалостно наступал он, – что мои сегодняшние расходы оплачены?

– Колтер, я... нет, – еле слышно прошептала она и, собрав все свое мужество, произнесла то, что, ей казалось, он хотел услышать: – Даже если бы я была твоей все время, пока ты здесь, и то не смогла бы расплатиться за твою щедрость.

В глазах у нее стояли слезы, но он был слишком разгневан, чтобы испытывать жалость или понять, что это ложь. Его гордости был нанесен слишком большой урон, и она требовала удовлетворения.

– Поди сюда, Элизабет. – В голосе полковника звучала скрытая угроза.

Глава седьмая

Видя, что Элизабет не шевельнулась, Колтер добавил:

– Ну не можешь же ты всерьез думать, что я хотел купить тебя? Все оттого, что ты не доверяешь мне, ведь так? – В его голосе все еще слышалась угроза, но была и обида.

Загородив выход в прихожую, он сделал по направлению к ней несколько шагов, и, к его удивлению, Элизабет пошла к нему навстречу.

– Мне больше некуда бежать, – сказала она мягко.

Гнев прошел. Гордость заставила его приподнять недоверчиво бровь, и медленно, так же медленно, как ее рука поднялась и дотронулась до его щеки, исчезло желание сделать ей больно.

– Я устроила тебе веселую ночку, – сказала она, склонив голову, рука скользнула ему на грудь. – Сколько в тебе силы, Колтер! Как я завидую твоему мужеству!

– Элизабет...

– Ты хочешь от меня слишком многого, – продолжала она безжизненным голосом. – От меня такой, какая я есть, а не от той девочки, которой я была когда-то. – Подняв голову и внимательно посмотрев на него, она продолжала: – Прими то немногое, что я могу дать, и, пожалуйста, не проси о большем. Если так будет продолжаться дальше, ты возненавидишь меня. Я очень изменилась. Ты хочешь обо всем знать, но я никогда не смогу рассказать об этом ни тебе, ни кому-либо другому. И сейчас дело вовсе не во мне, а в Николь. Ты не можешь подвергать ее риску.

– В таком случае позволь мне помочь. Я сделал себе приличное состояние, занимаясь делами отца в Европе. Надо нанять хорошего адвоката, который оспорит притязания Элмы. Можно выяснить, что случилось с Джеймсом. Я могу, если ты только позволишь, защитить вас.

Элизабет отвернулась от него.

– Колтер, даже если я соглашусь, все это потребует времени. А если со мной что-нибудь случится?

– Не понимаю. Что может случиться? – Он попытался притянуть ее к себе, но она отступила.

– Если Элма найдет нас и заберет Николь, мне придется последовать за ними. Свекровь грозилась убить меня. Джеймс пропал, ты на войне...

–

Итак, что бы я ни предпринял, любое движение...

– Малейший слух может привести ее сюда. Если тебя хоть сколько-нибудь заботит судьба девочки, не привлекай к нам внимания, не подвергай нас риску.

Он видел, что она еле держится на ногах, но не подошел. Элизабет сделала несколько шагов в направлении своей комнаты.

– Элизабет, подожди.

– Спокойной ночи, Колтер.

Все было кончено. Ее слова звучали как «прощай». Звук ключа, поворачиваемого в двери, оставил его совершенно опустошенным, подавленным потерей, которую невозможно было восполнить.

Элизабет завершила свой утренний туалет задолго до того, как встало солнце. Она с трудом заставила себя съесть бисквит и выпить чаю, ожидая пробуждения Колтера. Чтобы не оставаться одной, она пошла на кухню к Рут, чье молчаливое присутствие успокаивало. Кирпичная кухня была пристроена к двухэтажному фермерскому дому, и одну из стен целиком занимал массивный очаг. Усадьбе было лет сто, не меньше.

– Мисс Бете, не желаете ли еще бисквит?

– Одного было вполне достаточно. Давай я отнесу завтрак Эмили.

Рут покачала головой, ставя фарфоровый чайник на покрытый льняной салфеткой поднос. Когда служанка ушла, молодая женщина оглядела комнату, когда-то служившую семье фермера не только кухней, но и столовой. Тут все еще стояли грубый деревянный стол на козлах и скамейки, но было добавлено несколько стульев, на один из которых Элизабет и уселась. У стены ютились чаны для засолки мяса и деревянный ларь для хранения продуктов, не использовавшийся по назначению с тех пор, как построили кладовую. Был здесь и пресс для изготовления сыра, а в углу приткнулась прялка со сломанной ножкой.

Внимание Элизабет привлекла массивная потолочная балка, на которой висели гирлянды лука и пучки трав, и она попыталась представить, как выглядело это помещение в старину. Было забавно думать о людях, которые жили тут прежде.

Ее отвлек мистер Джош, и она стала наблюдать, как он складывает растопку в деревянный ящик.

– День обещает быть хорошим, мисс Бетс. Мулы уже запряжены, как распорядился полковник. – Он взял ковш, висевший над бочкой со свежей водой, выпил и, закрыв бочку, повесил ковш на место. Оглядев корзинку с бисквитами, стоящую на столе, спросил: – Вы позавтракали?

Трудно было не улыбнуться, наблюдая, как старый слуга исполняет роль мажордома.

– У моей Рут никогда не подгорает тесто.

– Вам ведь нравится полковник, правда, мистер Джош?

– Ну, он хорошо обращается со своей лошадью, это уж точно. На ней ни единой отметины. Можно многое понять в человеке, видя, как он обращается с лошадью.

Элизабет рассмеялась. Поддавшись неожиданному порыву, она подбежала и обняла его.

– Ты как раз тот человек, который мне нужен сегодня утром. Признаюсь, меня пугает предстоящий визит к советнику Мэммингеру. А твое соображение, что если полковник хорошо обращается со своей лошадью, то и человек может на это рассчитывать, мне кажется весьма здравым.