Приют приговоренных детей

Грин Эвелина

Тот кивнул и повел несчастного отца прочь. Грудь девочки тяжело вздымалась и вампирша всерьез думала добавить в лекарства каплю вампирского яда, ведь к обращению это не должно привести. Она стояла у стола и хмурилась, так как наставник строго настрого запретил ей это делать, но девушка больше не могла смотреть на смерти в доме и в городе. И все-таки она решилась. Эверилд прошла в соседнюю комнату, взяла ведро и спустилась в другой двор с колодцем. Учитель лежал на скамейке и смотрел в небо. Вампирша приложила все силы, чтобы выстроить щит, но Ромео в этот момент открыл глаза и посмотрел на свою ученицу.

— И что ты

задумала на этот раз? Дай, угадаю, ты решила нарушить мой запрет и применить яд вампира для лечения больных? Я прав? — уже зная ответ, спросил Ромео.

Эверилд не ответила. Она пристегнула ведро к цепи и стала спускать его на дно колодца, пока не раздался всплеск.

— Что молчишь? Или тебя настолько глубоко потрясла чья-то смерть, что ты потеряла дар речи? Могу напомнить, что есть еще мысленное общение.

Учитель нарочито медленно двинулся к Эверилд. Вампирша молчала, не зная, как от него отделаться.

— Хорошо, я позволю тебе использовать яд, но только при одном условии.

Он выдержал паузу, и Эверилд посмотрела на наставника. Ничего хорошего от условия она не ожидала.

— Если начнётся обращение, то ты будешь обязана собственноручно убить этого человека или ребенка. Если ты согласна, то я разрешу тебе применить яд.

Эверилд засомневалась.

— Я вижу в твоей душе сомнения?

— Хорошо, я принимаю Ваши условия. Умеете же Вы быть жестоким.

Учитель расплылся в довольной улыбке.

— То, что ты называешь жестокостью, всего лишь заставляет тебя нести ответственность за свои поступки. У любого решения есть последствия. И дам тебе бесплатный совет: не применяй яд на стариках и детях до четырех лет. — и он удалился с этими словами.

Эверилд подняла ведро, сняла его с цепи, и направилась в свою комнату. Девочка бредила и вся горела. Эверилд прошла в комнату с травами и, отыскав нужную склянку, сцедила в нее немного яду. Затем начала смешивать разные травы. Налила воды в котел и поставила греться. Вампирша набрала тазик с водой, взяла несколько штук лимона, выдавила из каждого сок в холодную воду, и сняла чистые тряпки, висевшие на камине. Она бросила их в воду, вышла из комнаты и прикрыла двери. Затем подошла к девочке, обтерла ее тело и наложила компресс.

Через сорок минут вода закипела в котле, Эверилд сняла посуду, поставила на пол, накидала лечебные травки, и дождалась, пока вода немного остынет. Потом вылила в него яда, размешала и разлила по склянкам. Подхватив несколько флаконов, она спустилась на первый этаж особняка, вошла в ближайшую комнату с больными, и подошла к женщине с восковым лицом и синими прожилками. Поднесла ей ко рту склянку и насильно влила.

Эверилд сидела и смотрела на больную, через пятнадцать минут, зараженная ровнее задышала, пропали хрипы из легких, а лицо просто стало бледным. Эверилд начала искать на лице признаки обращения. Сначала должно пропасть дыхание, а потом женщина начнет выгибаться от нестерпимой боли, это значит, что мозг перерождается. Вампирша просидела у постели два часа, но так ничего не произошло, и она облегченно выдохнула.

Эверилд уже смелей начала вливать больным лекарство. Пока что решила ограничиться этой комнатой. Она пробыла в ней пять часов, но обращение так ни у кого и не началось. Девушка счастливая вышла из комнаты, и взбежала вверх по ступенькам.

— Учитель! Учитель! У меня получилась!

В голову

ворвался голос наставника.

— Какая ты шумная. Твои мысли слышно за несколько километров. Поздравляю!

— Спасибо, что поверили в меня. — продолжала восторгаться ученица.

— Только всех подряд не лечи, кого-то пропускай, иначе псы Юстина заинтересуются этим дивом и нам придется срочно покидать Константинополь. — умерил он ее радость.

Вампирша уже хотела всех почивать чудо зельем, но, увы, учитель был прав, придется выбирать, кого спасать, а кому отправляться в чертоги Бога или Дьявола, смотря кто какую жизнь вел.

— Я внемлю Вашему предупреждению.

— Рад, что ты научилась трезво взвешивать все риски. Еще три года назад, ты бы мне отчаянно доказывала, что все достойны жить.

— Не доказывала бы. Меня тогда нельзя было подпускать к людям.

— И то верно. Ладно, иди, готовь свое чудо зелье. Не считали бы нас колдунами, можно было сойти за святых. — усмехнулся он.

— Верно говорите. — ответила Эверилд и вернулась в свою комнату.

Она поднесла ко рту девочки склянку и силой влила остатки зелья. Ребенок закашлялся, одну часть снадобья выплюнул, а другую проглотил. Осталось ждать результата и надеяться, что они не опоздали. Если было уже поздно, то малышку спасёт только оборот, на что учитель не пойдет, потому что не хочет проблем с советом.

Эверилд два часа дежурила у кровати девочки, все прошло успешно, и вампирша выдохнула. Она посмотрела на время, было уже три часа по полудню, пора было идти по домам и лечить больных людей. Она с сожалением посмотрела на свое лекарство, в домах людей его лучше не применять. Эверилд собрала банки и склянки с отваром, снимающим жар, взяла набор иголок, тканей, кусок мыла, и покинула свою комнату. Доктор уже стоял у ворот.

— Ну, что, идем в город?

— Угу. — уныло кивнула Эверилд.

Выходить за ворота ей не хотелось, так как там только боль и смерть, и многие ходят с оружием. С третьего этажа дома крикнул Ромео:

— Не забудь прихватить охрану, я не хочу, чтобы мою единственную племянницу прихлопнули какие-то выродки.

Сразу несколько стражников отделились от заборов, они стояли в кожаных доспехах. Среди них было два вампира и два человека.

Когда Эверилд в первый раз захотела выбраться в город, наставник строго настрого запретил ей без паранджи покидать особняк. Хоть Эверилд сильно изменилась, ее все равно могли узнать, что было совершенно нежелательно. А главное, ее мог признать Ник, так что в город она ходила полностью закрытая от чужих взоров.

Она часто видела похотливое желание в глазах мужчин, некоторые пытались сорвать с нее паранджу, чтобы увидеть лицо, тогда вмешивалась охрана, перекрывая путь любопытным, и те отставали. Вот и сейчас она вынуждена была передвигаться с телохранителями по городу. Многие гадали, как выглядит племянница колдуна. Кто-то с пеной у рта утверждал, что Эверилд страхолюдина, другие думали, что она неземной красоты и поэтому прячет свое лицо. Часто к колдуну заходили потенциальные женихи, прося руку и сердце его племянницы, на что Ромео отвечал отказом. Тогда ходили совсем дикие предположения, что дядя сам спит со своей племянницей и поэтому отказывает женихам. Вампирше пришлось назваться другим именем, чтобы ее не связали с мастером кожевенных дел Ником. В городе ее знали под именем Василида.