Приют ветеранов
Шрифт:
— Вы не ответили.
— Может быть, я и не собираюсь добавлять что-либо. Думается, сказанного достаточно для умеющего слушать.
— Я говорю очень серьезно, Роялист.
— Не помню, чтобы вы занимались историей… или музыкой хотя бы. Так что оставьте не свойственную вам терминологию. Серьезно?.. Хотел бы я знать уровень вашей серьезности.
— Меня попросил разыскать вас Банкир. После краткой паузы Загорский заметил:
— Звучит красиво… Чего же хочет… гм-гм… мистер Морган?
— Он просит вас нанести ему визит. Роялист поморщился.
— Это не предусмотрено моим календарем. Вообще в такое время года не хочется думать о работе…
— Он понимает. И просит передать, что все неудобства, связанные с нарушением ваших планов, будут учтены. От себя добавлю: если вы собрались отдыхать на юго-западе континента, благодарность Банкира окажется нелишней.
— Возможно, возможно… Он считал баранки?
— Если не ошибаюсь, он загнул шесть пальцев.
— Ах, вот как!..
Петр Стефанович позволил себе секунду-другую помолчать, серьезно размышляя.
— Кто же так нуждается в моих услугах?
— Некий иностранец.
— Интересно. Хорошо обеспечен?
— Вообще никто не проверял. Тут дело совершенно иного порядка. — Собеседник адмирала со значением поморгал. — Высокая политика, я так понимаю.
— Детали мне не нужны. Чем меньше осведомлен, тем спокойнее… в случае чего. Но мне надо знать: если там окажется что-нибудь… такое?
— Все ксивы — наши. Остальное не волнует.
— Устраивает.
С лацкана модного клубного пиджака Петр Стефанович сдул крошку. Вздохнул.
— Мои условия должны быть вам известны: полная предоплата.
— Никто не возражает.
— Если так, готов выслушать детали. Собеседник покосился по сторонам.
— Не турбуйтесь, — успокоил его Петр Стефанович. — Здесь все заботятся о своем здоровье и никому даже в голову не придет играть со мной во что-нибудь более сложное, чем «очко».
— Ну, раз вы даете гарантию… Слушайте внимательно.
Роялист выслушал и заявил:
— Может, кому-то жизнь перестала казаться привлекательной, но не мне. На улице, на пляже, в электричке или метро, или где… — это все варианты для начинающих, я буду работать только на месте: не в том возрасте, чтобы бегать трусцой по улицам и переулкам. С такими предложениями могли бы ко мне не обращаться.
— Туда соваться опасно — намусорено, дальше некуда. Да что я буду вас учить!..
— Нет, — возразил Петр Стефанович. — Все знают, что место работы определяю я. Я вам не рогожа трепаная с вокзала. У вас там хоть что-нибудь схвачено?
— Ситуация довольно сложная…
— Это ваши проблемы. Слушайте меня. Игра будет такая. Вы снимаете мне номер, и я туда въезжаю, как достойный гражданин. Номер нужен на неделю. Хотя засиживаться там, как понимаете, я не стану. Наутро вы посылаете мне факс на гостиницу — со срочным вызовом, ну, допустим, в Тюмень. Текст сугубо деловой. Билет на самолет. Чтобы выйти так же чисто, как я туда войду. Такси подгонять не надо: пусть все будет натурально.
— Не боитесь засветиться? На воздухе мы могли бы обеспечить вам страховку. А внутри — навряд ли.
Роялист усмехнулся.
— Что на меня можно навесить? — Он опустил глаза на свои длинные, музыкальные пальцы, поиграл ими. — Оружия на мне не найдут, а все прочее — семечки. Воспитанные люди выходят из дому в перчатках, даже в такую погоду. Короче, сколько вам нужно времени, чтобы подготовить мой выход? Включая финансовую сторону.
Собеседник ответил сразу, будто все продумав заранее:
— В пределах трех часов.
— Годится. Я успею уложить лахи. Обеспечьте мне надежную машину… ну, скажем, до Волоколамска. Там я сяду в поезд и прибуду самым обычным образом. В спальном вагоне. Обеспечьте мне место в нем. Билет с поезда — в спальном вагоне, но от Великих Лук — организую сам, а вы подготовите достойную встречу на вокзале, хорошую машину с казенным номером, чтобы доехать до гостиницы. Остальное уже моя забота.
— Улажено, — кивнул собеседник.
— И вот еще… Чтобы не было грязных бумажек, какие, помнится, вы мне подсунули в последний раз. Кстати, десять процентов от суммы — родными, остальное — как у людей. И тут, и там сотнями.
— Нет проблем.
— В таком случае и у меня тоже. Роялист едва успел поднять палец, как к нему поспешил обер.
Закрыв за собой дверь, Докинг неподвижно постоял с полминуты, прислушиваясь и привыкая к темноте. Темнота, правда, была не полной: с улицы пробивался свет. Номер обставлен так же, как и его собственный, и планировка такая же — только в зеркальном отражении. И в нем было пусто. Докинг вздохнул с облегчением: у него успело зародиться подозрение, что Берфитт в номере, но бездыханный.
Зато почти все остальное было на месте. В шкафу висели костюмы. Туфли стояли — шесть пар. Чемодан — один, хотя, судя по количеству платья, обуви и белья, должно быть самое малое два. Значит, Берфитт исчез с чемоданом. Куда-то выехал. За город. Или еще дальше. Собираясь, однако, вернуться.
Докинг осмотрел стол. Ничего интересного, кажется.
Сыщик вернулся к шкафу. Начал проверять карманы висевших пиджаков и брюк, попутно отметив, что тут остались пальто и плащ — там, куда отправился Берфитт, наверняка тепло. Обстоятельство, которое стоило взять на заметку.
Поиск оказался не бесплодным. В кармане одного из пиджаков обнаружился аккуратно сложенный листок бумаги. Какие-то рукописные заметки. По меньшей мере, странно. Кто же из деловых людей теперь пишет от руки? Он сам писал или кто-то адресовал это Берфитту? Сыщик вынул из кармана крохотный фонарик. Провел лучом по неровным строчкам. Написано кое-как. Вероятно, под рукой не нашлось ноутбука или неудобно было им воспользоваться. Да и бумага какая-то… Докинг потер ее пальцами. Похоже, салфетка. Значит, за обедом. Что же за срочность такая была? Что-то важное для Берфитта? Или ему дали координаты девицы, приходящей по вызову?