Приют ветеранов
Шрифт:
Нет, не девица. Что-то другое. «Приют лучш. место — 40 от кольцевой — лес. „Липки“. 20 га. Народный банк. Строения. Переделки миним. Подряжена польская строит, фирма. Обещать инвест, фонда. Решает Симоняк. Принимает. С ним 28».
Больше на салфетке ничего не было. Но и этого хватило.
Видимо, двадцать восьмого Берфитт будет в Москве или близ нее вести переговоры по этому вопросу. Сегодня двадцать третье. Через пять дней Берфитт должен приехать. А где он проведет эти пять дней? Поблизости, в гостях? Или еще где-то?
В остальном найти что-либо интересное не удалось. Ни в столе, ни в карманах. Так. Телефон. Что он даст? Хотя…
Сыщик приблизился к телефонному
Докинг включил магнитофон, предварительно уменьшив звук до предела.
Запись сохранилась только одна. На чистом английском: «Я мистер Берфитт. В настоящее время меня тут нет. Если хотите что-то передать, продиктуйте после короткого сигнала».
Сигнал. На английском же, но с заметным акцентом: «Мистер Берфитг, ваш заказ на билет до Май-руби выполнен. Получить билет и рассчитаться можете в регистратуре. Вылет завтра в соответствии с расписанием».
Значит, в Майруби. Что может интересовать его там? Британский сыщик напряг память. В этом городе нет клиники фонда. И нет в Ксении никаких Приютов. А где есть? Ну? Ты же помнишь, помнишь… В Раинде, недалеко от границы. Что же еще есть в Раинде? Как будто ничего. За исключением… Надо спокойно подумать. Без эмоций. Где находятся лаборатории «Братьев», откуда был вывезен весь запас пресловутого бета-углерода? В Зиаре, в Паниа-Мутомбо. Это Восточное Касаи. Если из этого городка отправить груз водным путем — по Санкуру, то можно попасть в другую реку — Касаи, а дальше-в Конго. Путь медленный и ненадежный. Если же игроки предпочли сухопутье, то через Паниа-Мутомбо проходит лишь одна дорога. В западном направлении она ведет в Канангу, столицу Западного Касаи, а потом приводит в Гиншасу.
Однако таскать такой груз через большие города не очень желательно.
Восточное же направление — это маленькие городки и местечки: Чафа, Сентери, Катанки и прочие. А под конец дорога эта приведет в горы Ми-тумбу, в город Букаву. Иными словами, на самую границу с Раиндой. Стоит только переправиться через неширокую Рузизи.
Хорошо. Но почему именно Раинда?
Да потому, что там еще не так давно шла жестокая междуусобица. На этнической почве. А там, где убивали, громили и жгли, всегда бывает меньше порядка и куда больше возможностей что-то хорошо спрятать. Надолго или ненадолго, все равно.
Томпсон Одинга находился именно в тех местах. А теперь в ту сторону направился Берфитт. Не совсем туда, правда. В Раинду отсюда вряд ли летают. А в Ксению — регулярно. Хотя от Майруби до Раинды путь не самый ближний. Откуда ближе? Из Уганды. Почему Берфитт не двинулся туда? Видимо, рейс его чем-то не устраивал. Так или иначе, он полетел в Майруби. И весьма возможно, что это как-то связано с его московскими переговорами. Не исключено, что не только с ними…
Конечно, так сразу однозначно не ответишь. Что ж, раз объекта здесь нет, то и ему, Докингу, в Москве делать нечего. Потратить эти дни на театры и галереи за казенный счет просто совесть не позволит. Да и дело не должно стоять. Значит, надо лететь в Майруби. Это один вариант. Есть и другой: разыскать господина — Симоняк, да? — и переговорить с ним; представиться… ну, хотя бы ревизором того же фонда, от имени которого выступает Берфитт, и выяснить, не превышает ли якобы тот своих полномочий.
Однако тут есть опасность: сети этот господин еще не в курсе дела, — возможно, что на двадцать восьмое назначена лишь первая встреча, — то твой визит только вспугнет, насторожит.
Значит, надо лететь. Хватит ли денег? Туда-обратно, да и там понадобятся, безусловно. Впрочем, на худой конец из Ксении Докинг обратится в Службу. Выругают, конечно, но он будет уже там. Если же известить сейчас, Фэрклот может просто запретить: мотив-то посторонний, начальника интересует рынок наркотиков и роль Берфитта в восстановлении наркотроп. О Приютах он и слышать не захочет, а уж об «углеродной» проблеме тем более: старик сильно обижен тем, что его организацию не подключили к этому горячему делу.
Ничего другого не остается, кроме полета на свой страх и риск. Впрочем, такое бывало, и не раз… Что ж, решено.
Докинг выключил магнитофон и вышел в коридор, как всегда, бесшумно.
Возле двери, что вела в его номер, стоя, по счастью, спиной к Докингу, работал человек в цветастой, дорогой пижаме. Немолодой, судя по затылку с густой проседью волос, подстриженных по старой моде. Человек пытался тихо и аккуратно справиться с замком Британский сыщик сомневался лишь долю секунды. Едва касаясь пола, приблизился, затаив дыхание, и занес над взломщиком руку. Докинг ударил его ребром ладони по горлу, чтобы выключить на долгое время, как раз в то мгновение, когда мужчина, словно печенками ощутив опасность, стал распрямляться и поворачиваться. Но не успел. Кулем осел на пол.
Отперев дверь, Докинг втащил тяжелое тело в номер. Полотенцами — ничего другого не пришло в голову — связал руки и ноги, а потом стянул их вместе за спиной.
Закончив процедуру, сыщик вытер лицо платком — просто так, чтобы успокоиться: противник действительно оказался не из молодых. К тому же совершенно безоружным — даже ножа не нашлось. Только отмычки. Ну и, естественно, руки. Десять длинных сильных пальцев.
Британский гость покачал головой. Случайный визит, захотели потрогать иностранца за бумажник? Стали бы ради такого среди ночи ломиться в номер, где всегда можно нарваться на сопротивление? Нет, вряд ли. Пожалуй, становилось слишком жарко. «Для моей натуры северянина», — подумал Докинг с усмешкой. Самая пора исчезнуть.
А с этим что делать? Сдать властям? Слишком многое придется объяснять. Ничего, найдут, дверь в номер он закрывать не будет. И вещи пусть останутся тут: с собой он возьмет только то, что понадобится в дороге. Все это, конечно, поставит в тупик московскую Службу, но с генералом он тоже свяжется оттуда, из Африки. Нельзя, чтобы кто-нибудь помешал, пусть даже коллеги…
Докинг собрался за несколько минут. Подумав, стащил с кровати простыню и привязал взломщика еще к дверной ручке спальни, чтобы ограничить свободу передвижения, если тот очнется раньше времени и попробует выбраться. Закончив, взял кейс и вышел; дверь оставил приотворенной.
Сыщик не хотел идти через холл: ему надо было исчезнуть незаметно. Это он понял, быстро построив логическую цепочку: человек в номере — скорее киллер, нежели грабитель вор приглядел бы апартаменты подороже, Докинг никак не походил на богатого туриста. Киллера кто-то послал. Кто? Вероятно, в Москве остались люди, страхующие Берфитта даже в его отсутствие. Британскую ищейку они каким-то образом расшифровали; возможно, кто-то предупредил их из Лондона. Это тема для разговора с Фэрклотом, но не сегодня, разумеется. Однако если Берфитга прикрывает серьезная организация, то как знать — нет ли у них ушей и в окружении генерала Мерсалофф? Не исключено. Вовсе нет. Поэтому о намерениях Докинга не должен знать никто.